Воины столетия. Дар (СИ) - Галина Геннадьевна Черкасова Страница 22

— Мы заходим в Перехлестье, — подхватила я. — На нас нападает заблудший, мы его рассеиваем, и появляется этот спрут. Значит, Спрута мы не убиваем. А почему?

— Так не может продолжаться, — Арес решительно поднялся. — Мы в реальности стали похожи на зомби.

— Мозгииии…,- я скорчила гримасу и потянулась к напарнику. Тот недовольно посмотрел на меня. — Ну, что? Пошутить нельзя?

— Не время для шуток. Мне не нравится эта ситуация.

Я кое-как встала на ноги.

— И наши действия?

— Надо найти того старика, Зевса.

— Как мы его найдём? В Перехлестье вообще никого найти невозможно.

— Но этот урод нас находит!

— Саш, этот урод — дух. У него другие способности.

Впервые за все время наших геройств в Перехлестье я назвала Сашку по имени. Он только пожал плечами и надел шлем, крепко ругнувшись, когда металл коснулся краев схватывающейся раны.

— Может, спросим у Ключника? — предложила я.

— Попробуем сначала сами найти этого Зевса.

По Перехлестью мы бродили долго — даже в нашем мире прошло почти полдня. Меня в школу ещё не пускали, но из дома я удрала с чистой совестью — я чувствовала себя вполне здоровой. А Сашка просто прогуливал.

Когда мы появились в нашей реальности, в проходе у стены сидел бомж. К нему жалась та самая белая кошка, которая не так давно ласкалась к Сашке.

— О, пришельцы, — выдал бомж, увидев нас. — Телепортом пользуетесь?

— Ага, — Сашка кивнул и присел рядом с новым обитателем подворотни. — А можно кошку вашу забрать?

— Не моя она. Сам её спрашивай.

— Кошка, — Сашка протянул руку. — Пойдёшь со мной?

Зверек сначала насторожился, зафыркал, но потом, подергав носом, потянулся к Сашкиной ладони и потерся о пальцы.

— А меня не возьмете? — печально спросил бомж. — Мне тут плохо.

— Там ещё хуже, — отозвался Сашка и, держа в одной руке кошку, протянул мне половинку Камня. — Пошли?

— Опять? Ты издеваешься?

Саша вскинул брови и ничего не ответил.

— Ну, твою же мать! — рявкнула я, доставая свою половинку.

Кошка, как и полагалось этой живности, оказалась в Перехлестье вместе с нами. Арес чесал её за ухом, задумчиво оглядываясь по сторонам. Я скрестила руки на груди и затопала ногой.

— Ну и…? Дальше что?

Арес опустил кошку на землю. Мы стояли посреди небольшого палисадника. У ног покачивались в такт неощутимому ветру маленькие голубые цветочки с капельками росы на лепестках. Стоял туман. Дальше оградки палисадника светлела выбеленная стена дома. За строением не было ничего. Кошка села и принялась умываться.

— Шедеврально, — вздохнула я.

— Помолчи.

Я развела руками.

Кошка внезапно замерла — прямо с лапой за ухом и прикушенным язычком. Застыла — зрачки расширились, дрогнули усы. Медленно она опустила лапу, припала к земле и по- пластунски потрусила к дому. Мы на цыпочках пошли за ней. Кошка остановилась у распахнутого окна, прижалась к земле, повиляла задом, и, расправившись резко, как пружина, запрыгнула на подоконник. Лёгкая, кружевная занавеска поднялась и скрыла кошку от нас. Арес достал меч и указал клинком на дверь. Я сняла с плеча лук. Мы поднялись на крыльцо, осторожно прошли в предбанник. В углу стоял какой-то цилиндрический прибор с трубами, чуть поодаль, на коврике, была наброшена гора обуви. У маленького окошка притулился резной, очень древний буфет.

Внезапно тишину Перехлестья прорезал детский плач. Мы оба вздрогнули. Плакал младенец. Его обрывистое "уа" эхом разносилось по пустому дому. Арес двинулся вперёд, а я следом. Мы прошли прихожую с маленьким столиком и висящей на стене огромной, черно-белой фотографией мужчины в форме и фуражке и оказались в комнатке с колыбелью напротив окна. Полог был откинут, а ребёнок лежал на полу. Совсем маленький, в распашонке и подгузнике, он морщил личико и разевал беззубый ротик в обиженном крике. Кошка лежала рядом и обнюхивала лысую макушку младенца. Меня как будто что-то толкнуло вперёд. Я убрала лук, взяла ребенка на руки и принялась, чуть покачивая малыша, кружить по комнате. Арес отступил в сторону и прижался к стене, стараясь мне не мешать. Младенец поначалу похныкивал и слабо возился.

— Шшш, — шептала я, едва слышно. — Шшш…

Кошка громко урчала. Что-то завораживающее было в нашей общей "песне". Ребенок почмокал губами и затих. По ровному дыханию я поняла, что он заснул.

Я осторожно положила его в колыбель. Он резко вскинул ручки, но не проснулся. Я протянула руку, желая тронуть младенца за щечку, но он тихо, едва слышно, вздохнул и исчез. Улыбнувшись, я обернулась.

— Кажется, это была девочка. Она…

Я осеклась на полуслове. Арес, сняв шлем, тоскливо смотрел на меня.

— Что? — от этого взгляда мне стало тошно.

Напарник покачал головой.

— Ну… Ээээ…, - я потеряла мысль. — Она смогла проснуться.

— Ты уверена?

— Да. И Поль…, - это я тоже теперь поняла. — Он тоже очнулся.

Арес протянул мне половинку Камня.

— Идём домой.

Кошка вернулась вместе с нами. Мы втроем ещё постояли в подворотне.

— Я заберу её домой, — выдал Сашка.

— Повезло, — я вздохнула. — Мне животных заводить нельзя.

— Да мне, вроде, тоже.

— Ну, если выселят, приходи. Найду тебе комнату.

— Так с кошкой же нельзя.

Я улыбнулась и подмигнула.

— А мы никому не скажем.

***

— Завтра выступление, а вы слов не знаете! О чем вы думаете вообще?! — орала завуч на весь актовый зал.

"Актёры", понурив головы и смущённо оправляя костюмы, мялись на сцене. Виновата в отповеди была Настя — с её импровизацией "Вечера" получались смешнее, но осовременивание языка классика завучу, учителю русского и литературы, совсем не нравилось. Я и Ящик с несколькими одноклассниками, помогающими в постановке, сидели в зале и тихо хихикали.

Зинаида Матвеевна обернулась.

— Еще один звук — и я вас выгоню.

Мы с Ящиком были в костюмах — генеральная репетиция, так сказать. Поэтому свято верили, что нас трогать не будут, и мы досмотрим представление до конца. Я показала Насте большой палец. Та из-за спины показала средний.

— Ань, можно вопрос? — Ящик заелозил рядом. После инцидента с неудавшейся дракой он поначалу игнорировал меня, а когда я валялась дома, принялся названивать и просить прощения за своё поведение. Я, конечно, приняла извинения, но теперь общалась с Ящиком дозировано.

— Валяй.

— Ты с репетитором заниматься будешь?

Я вскинула брови и озадаченно посмотрела на одноклассника.

— По английскому, думаю, после Нового года, а с историей у меня все хорошо.

— Ты же на "Международные отношения" идёшь? В местный?

— Ну… Да. А что?

— Да отец говорит, что мне тоже на МО идти надо, только