(Не) в кадре - Алекс Джиллиан Страница 22

— Прости, я понимаю, что тебе сейчас сложно, — виновато бормочет Кира. — Уверена, что о твоих коллегах позаботятся соответствующие органы. Конвенция о защите прав человека не пустой звук даже в Саудовской Аравии.

— Не будь наивной, — скептически хмыкаю я. — Давай сменим тему.

— Как скажешь, — охотно соглашается Баженова. — Про свою личную жизнь я рассказала. А у тебя кто-то есть? — интересуется она. Однажды Кира уже задавала этот вопрос прежде, чем сделать мне предложение руки и сердца, ввергнувшее меня в ступор.

— С моим образом жизни постоянный формат отношений практически невозможен, но, если честно, я и не стремлюсь.

— В тридцать лет пора бы задуматься о семье.

— У меня огромная семья, Кир.

— Я не об этом, — она бросает на меня проницательный взгляд. — Ты мне солгал тогда… — неожиданно произносит Баженова, в глазах появляется задумчивая дымка. — У тебя была девушка. Это из-за нее ты расстался с Даниловой.

— Не из-за нее, — отрицательно качаю головой.

— Но она сыграла роль, — настаивает Кира.

— Я не хочу об этом говорить, — торможу допрос, пока ковыряние старой раны не закончилось новым выбросом агрессии.

Варя — запрещенная тема. Табу. Даже для меня. Я стараюсь жить настоящим и смотреть исключительно вперед, но прошлое слишком часто напоминает о себе. Особенно во время телефонных разговоров с Викой, которая по какой-то немыслимой для меня причине подробно докладывает обо всех событиях в жизни Вари. Я знаю о ней чуть ли не больше, чем о членах своей многочисленной семьи.

Когда я приезжал домой в последний раз, Викуле хватило ума показать мне фотографии со свадьбы Вари, куда она затесалась в качестве подружки невесты. А я как мазохист просмотрел все снимки до единого, а потом поехал к Сереге Копылову за город и два дня не просыхал, пытаясь вытравить из памяти образы счастливых молодоженов.

Не помогло.

Это мог быть я. Рядом с ней на тех фотографиях, где Варька сияет словно новогодняя гирлянда. Красивая до невозможности в роскошном свадебном платье и с радостным блеском в васильковых глазах.

Варвара Грудинина… Я не придираюсь, но ей ужасно не идет новая фамилия. Согласитесь, что Варвара Красавина звучало бы лучше.

— Макс, ты…, — Кира собирается было возразить, но от дальнейших расспросов меня спасает симпатичная медсестра.

— Кира Олеговна, вам лучше уйти. Врач разрешил десять минут. Время вышло, — обращается она к Баженовой смущенно перебегая взглядом от меня к Кире и обратно. — Сейчас начнется обход.

— Все в порядке, я уже ухожу, — с вежливой улыбкой кивает Кира и переключает фокус внимания на меня. — Макс, я завтра заскочу ненадолго. Ты не против?

Может быть, зря, но я соглашаюсь. После всего, что Баженова и связи ее отца сделали для меня, отказать было бы верхом невежества.

Наверное, в глубине души я знал, что одним визитом Кира не ограничится. И за вторым визитом последовал третий, четвертый, пятый и так до самой выписки.

Она больше не заводила разговоров на личную тему и вела себя максимально тактично и ненавязчиво. Возможно, Баженова специально сменила тактику, но теперь я не чувствовал себя дичью и к концу третьей недели разглядел в ней остроумную разностороннюю собеседницу, так же сильно увлеченную своей профессией. Много лет назад Кира сказала чистую правду — у нас действительно много общего. И с этим оказалось чертовски сложно поспорить.

После выписки я сразу вылетел в Париж. Баженова проводила меня в аэропорт и искренне пожелала удачи. Мы расстались легко, как старые приятели, ну или мне так показалось.

По крайней мере ни по прилету, ни в следующие несколько дней она не заваливала мой телефон сообщениями и звонками, позволив мне решать, хочу ли я продолжить наше общение. Это был мудрый и правильный шаг с ее стороны. Я оценил.

В офисе агентства меня встретили, как героя, но наотрез отказались отправлять на новое задание, дав мне отпуск сроком на месяц и выписав огромный гонорар, чтобы я провел его ни в чем себе не отказывая.

На все вопросы о судьбе Люка и Рауля отвечали уклончиво и неоднозначно, пичкая завтраками и заверяя, что их возвращением занимаются на самом высшем уровне. В парижском офисе ББС мне отвечали примерно то же самое. Во взвинченном подвешенном состоянии я безвылазно просидел в своей квартире около двух недель, направляя бесконечные запросы во всевозможные инстанции и пытаясь поднять волну среди журналистов.

А спустя двадцать дней после прилета в Париж, Люк позвонил мне сам и сказал, что они с Раулем возвращаются домой. Блядь, это был самый счастливый день в моей жизни за последние три года. Эмоции кипели внутри взрывной волной энергии, до одури хотелось с кем-то поделиться своей радостью, и я позвонил Кире…

— Ты говорила, что я узнаю первым, если моих друзей освободят.

— А разве это не так? — мягко рассмеялась она в трубку.

— Наверное… черт, я не спросил.

— Когда они будут в Париже?

— Завтра утром. Вечером мы встречаемся у меня. Предчувствую знатную попойку, — улыбка расползается на все лицо, вызывая неприятное натяжение справа.

«Украсивший» мою физиономию шрам значительно побледнел и больше не бросается в глаза, но фантомные ощущения пока никуда не делись.

— Супер. Хотела бы я на это посмотреть, — непринуждённо обронила Кира.

— Прилетай, — недолго думая, бросил я.

И она прилетела. В этот же день, спустя всего шесть часов, с порога предупредив, что через два дня ей нужно быть в Лондоне. Я сделал вид, что поверил, а спустя всего сутки Кира придумала какой-то нелепый повод, чтобы задержаться в Париже на неделю, а еще через десять дней мы вместе вылетели в Австралию. Я — снимать местные самобытные племена, Кира — в качестве моего личного ассистента.

Глава 7

Спустя еще четыре года

Москва

Варвара

— Варь, ну ты где? — разносится по салону автомобиля недовольный голос Маринки. — Я второй стакан минералки пью, на меня уже официанты криво косятся.

— Они просто тобой любуются, Мариш. Закажи что-нибудь на своей вкус, — взглянув на смарт-часы, предлагаю я.

Блин, опаздываю почти на полчаса. Неудивительно, что Грызлова возмущенно бухтит, хотя сама не отличается пунктуальностью. Но когда она задерживается, я помалкиваю и терпеливо жду.

— Что у тебя опять стряслось?

— К свекрам Илюху пришлось завозить. У Влада какой-то форс-мажор на работе, — виновато объясняю причину задержки.

— В субботу? У него же выходной.

— Ага, выходной. Должен был быть, пока у какого-то супер-пупер важного пациента не возникли проблемы с имплантами. То ли десны воспалились, то ли костная ткань не прижилась. В