Forbidden Sweetness - Юлия И. Леманн Страница 22

приподнятая бровь — единственная эмоция, которую я получаю. И снова отворачивается к соседям, о чем-то весело споря. Впервые меня одолевает настолько сильная злость. Где мои обещанные пять минут разговора? Не выполняешь обещания, Эйден. За неделю уже больше чем полчаса накопилось, плюс проценты за просрочку. Жаль, что настолько смелая я только в мыслях и с другими. Язык словно каменеет всякий раз, стоит только посмотреть в его сторону. Любые аргументы тают под сканирующим, пронизанным уверенностью взглядом.

Каждый раз разбирает меня на молекулы, и оставляет в таком состоянии, словно ураган проносясь мимо. Не хочу так больше. Нет сил восстанавливаться, собирать по крупицам. Никогда раньше так не реагировала на простые взгляды. Это действительно сложно. Новые эмоции медленно и верно подтачивают мои стены у самого основания. Кажется, еще немного, и они все же рухнут от едва заметных ударов. Не способна понять, что именно меня меняет, преобразовывает мысли, расширяет восприятие, и это угнетает больше всего. Лучше б он действовал открыто. Требовал, приставал, зажимал… тогда бы знала с чем и как бороться, но то, что он делает, намного сложнее. Понимаю. Что в его поведении что-то не так, но не могу найти причину подобной уверенности. Возможно, просто стараюсь ухватиться хоть за что-то, что позволит оправдать собственные изменения и слабость.

— Может обратишь на меня внимание? — не выдерживаю его равнодушия. Голос помимо воли просочился ехидством, и это заставляет брата повернуться ко мне с изумленной улыбкой.

— Ты сегодня нервная.

Его издевательский тон бьет по нервам. Не могу поверить, что он и в самом деле может любить и вместе с тем так играть на моих чувствах, потому что сама и мысли не допускаю о том, чтобы сделать ему больно. Почему он так жесток?

— Удивительно, что ты заметил.

Слова вырываются прежде, чем успеваю подумать. Легко узнаю в собственном голосе то, на что не имею права. Глаза брата в мгновение загораются еще ярче.

— Малышка, что за ревность? — бровь насмешливо приподнята, его взгляд не позволяет отвернуться. — Не находишь, что подобное чувство несвойственно отношениям между родственниками.

— Не тебе мне говорить о том, что несвойственно.

Судя по заинтересованным взглядом, я сказала это слишком громко. Нужно успокоиться, иначе причина ссоры вскоре станет достоянием общественности. Представляю как мы порадуем сплетников.

— Тише, Теа, ты срываешь урок.

В его голосе все так же скользит насмешка. Весь вид выражает самодовольство. Если это игра, то Эйд непревзойденный актер. И все же он прав, не стоит срывать урок. Нужно успокоиться, не показывать свою слабость.

Стараюсь сосредоточиться на предмете, но мысли постоянно уносятся к фразе о неправильности моих эмоций. Как бы это не пугало, но Эйден прав, моя ревность не имеет права на жизнь, ведь он не должен со мной возиться. Но с другой стороны она есть. Присутствует глубоко во мне, вырываясь в неподходящие моменты. С каждым днем без Эйда становится все сильнее. Если быть честной хотя бы с самой собой, она всегда присутствовала, но раньше я ревновала его украденное у меня внимание, так же как ревнуют дети родителей, когда те играют с кем-то еще. Это абсолютно нормальное чувство.

Однако теперь… теперь меня злит, что он обнимает кого-то, при этом даже не вспоминая обо мне. Что в мыслях не я. И это уже совсем неправильно.

За собственными размышлениями не замечаю, как проходит урок. Надежда, что Эйд решит продолжить разговор разбивается на осколки, когда он, не глянув в мою сторону, покидает кабинет. Словно во сне встаю и иду следом. В мыслях хаос, что-то здравое убеждает меня не догонять его. Успокоиться, подобрать слова. Бесполезно. Жажда поговорить, вернуть все как было, слишком сильна.

Не обращаю внимания на удивленные взгляды, это сейчас так мелко, что не стоит внимания. Намного важнее не упустить брата.

Почти догнала его, но резко замерла на месте. Дыхание сбилось. Отказываюсь верить тому, что вижу. Становится действительно страшно, ведь даже на таком расстоянии без проблем узнаю девушку, которую Эйд обнимает на глазах у всех. Кэри Гудмен. Великосветская красавица, состоящая в сотнях благотворительных фондах. Девушка с изумительными манерами, но при этом с острым языком, которую так любят наши папарацци. Та, кому всегда рады на любых мало-мальски важных мероприятиях. И эта девушка сейчас стоит и с обожанием смотрит на Эйдена, улыбается тому, что он говорит, наслаждается его объятиями.

Не в силах поверить, что способна спорить с ней за внимание брата. Его слова о любви кажутся нереальными, когда рядом такая красавица. Поступки теряют логичность. Зачем было портить отношение со мной, чтобы в итоге остаться с Кэри?

— Ти, ты чего замерла?

— Ты знала, что Эйд встречается с Кэри Гудмен?

Ответ для меня важен. Выпускаю из взгляда эту парочку и смотрю на Нес, в ожидании ее слов.

— Я думала, они просто дружат.

— Почему?

— Во всяком случае когда она приезжала к нему пару дней назад, их отношения не были похожи на романтические.

Эти слова удивляют еще больше. Как я могла не знать об этом? Почему пропустила такую важную новость? Растерянность сковывает, не позволяя сделать ни шага. Не в силах отвести взгляд, и Эйден, словно почувствовав его, поворачивается, тут же одаряя улыбкой, которую я вскоре научусь ненавидеть. Вслед за ним встречаюсь глазами с Кэри. Что-то ядовитое уничтожает ту симпатию, которую я испытывала всякий раз, читая о ней в газетах. Восхищение ее неиспорченностью, что так редко в наше время, гибнет под тяжестью ярости и страха.

Не знаю, что видит Эйд сейчас, но это что-то его взволновало. Даже расстроило. Заставило отпустить девушку и, приблизившись ко мне, отвести в сторону от посторонних. Всего несколько секунд испытываем друг друга внимательным взглядом, но для меня они превращаются в вечность. Тело жжет от его прикосновения, каждая частичка во мне впитывает его такое родное и близкое присутствие. Сейчас как никогда понимаю, как сильно тоскую по его объятиям и искренним улыбкам, которые он способен дарить исключительно мне.

Словно завороженная слежу за его рукой, приближающейся к моему лицу. Нет ни малейшего смущения или страха, что окружающие воспримут этот жест неверно. Истолкуют в своей извращенной манере. Все равно. Плевать. Лишь бы был рядом.

Я бы закрыла глаза, в попытке испытать всю гамму чувств, но его тяжелый взгляд не отпускает. Не позволяет укрыться.

— Если плохо тебе, плохо и мне, Теа, — его голос предельно серьезен, — перестать обманывать себя.

— Я не обманываю.

— Брось, Ти, можешь врать кому угодно, но не мне. Не выйдет, я тебя слишком