Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год Страница 23

Они не стали снимать защитную одежду, потому что везде было полно пыли и ее нельзя было убрать. Тиб села и посмотрела на Снорга.

— Я верила, что ты вейнешься за мной...— проговорила она медленно.

Он неуверенно улыбнулся ей.

— Это был сон... во сне меня увезли из Комнаты... Столько света... и чужие вокруг... Потом они поставили меня там, рядом с Пекки... Хорошо, что ты снова есть...— говорила она, все время глядя на его губы.

— Кто не может говорить, тому больше всех хочется,— жестоко прервал ее Пекки.— Сейчас наверняка скажет об уколах... Действительно сбоку высовывался шприц с иглой. Бац! — и спишь... Бац! — и возвращается действительность... Словно выключатель какой-то. И только эти тележки, которые ежедневно проезжали мимо... Трехъярусные тележки... Их всегда тянули одни и те же люди в одинаковых серых халатах. И всегда на этих те лежках кого-то везли... вывозили... Редко кто возвращался... всегда в бинтах... снизу мало что видно. Это был всегда один из нас. Разговаривать было трудно, каждый второй в ряду спал, а кричать тоже нельзя, сразу же укол... Но мы все равно переговаривались... по цепочке... таким голосом, чтобы можно было услышать, но чтобы сбоку не появился шприц... Хуже всего, если в ряду попадался глухой... Потом эти, в серых халатах, снимали с них бинты... И у них не было рук... ног...или еще чего-нибудь... Хуже всего, когда тележка останавливалась перед тобой... Мы думали, что она останавливается... Нет, эти, в серых халатах, не были садистами... Но у тележек были такие маленькие колесики... Они старались проводить тележки ровно... Ведь они знали, что мы чувствуем... Но иногда колесико застревало, и тележка останавливалась... А я не хотел, чтобы меня в случае чего привезли назад... У меня ведь и так почти ничего нет...

— На этих тележках всегда вывозили трех людей,— прервала его Тиб, которая давно уже смотрела в лицо Пекки.— А назад привозили обычно двоих, иногда однооо...— Тиб, когда волновалась, начинала пропускать буквы и заикаться.— Я помню, как привезли Моози... Только один глаз блестел из-под бинта... Но это была она... Кольфи говорил, что это она вейнулась... и рассказал, как с нее потом сняли эти бинты...

— Перестань! — снова прервал ее Пекки.— Я не хочу опять слушать об этом, я знаю, как она выглядела тогда... А потом ее взяли во второй раз... и она не вернулась.

— Моози? — удивился Снорг.— Да... Конечно... это могло быть в другую смену,— он говорил уже сам с собой.— Черт, как я рисковал... Ее тоже могли... Но, к счастью, это случилось в мою смену... Такое счастье...

— Какое счастье? — хрипло спросила она.

— Что ты здесь со мной... я не принимал во внимание многого...

— Я не могла так стоять... И эти судороги, после которых я былаа так измучена... И разговоры с Кольфи, а губ Пекки я не могла видеть... Когда-нибудь я сошла бы с ума... Я не успела помешаться, но еще неемного, и навейняка...

Они с Пекки говорили, прерывая друг друга. Пекки бесцеремонно врывался в речь Тиб, а она лишь через минуту понимала, что он говорит, и замолкала. Потом снова прерывала Пекки и продолжала рассказ хрипловатым ломающимся голосом. Трудно было вместить столько дней в этот рассказ. Затем Пекки отключился и посмотрел на тяжелые бурые тучи, стелющиеся низко над головой. Он смотрел сосредоточенно, и на его лице появились какие-то восторженные выражения, что наверняка удивило бы Снорга, если бы он хоть раз посмотрел на Пекки.

— Перестаньте шелестеть пластиком,— наконец сказал Пекки. Оба посмотрели на него.

— Слушай, Снорг... Я тебе говорю, а эта худая все равно уставилась в твой самоуверенный рот...— продолжал он, и его голос зазвучал так по-давнему, так родственно, что Снорг улыбнулся.

— Я чувствую... знаю... Когда-нибудь я полечу в массе этих туч... на крыльях... высоко над землей... И это будет лучшее время моей жизни...

— Может, тебя используют для управления машиной... Тело-то у тебя ни на что не годится, а мозг вполне, вполне... Но сначала они должны нас схватить, а это не так-то просто... Ни одна камера не видела, где мы вышли...

— А что произойдет, если нас схватят, в чем я, к сожалению, уверен? — Пекки было недостаточно предыдущих объяснений.

— Заткнись, Пекки!..— Снорг впервые услышал, как говорят таким тоном.— Разве ты мечтаешь об этих уколах, там...

— Я говорю, что хочу...

— Об этом стоит подумать,— сказал Снорг после минуты размышлений.— Я думаю, нам не грозит ничего страшного, поскольку таких прецедентов не было... Мы это переживем, хотя и по-разному... Мне наверняка ничего не будет, так как право сохранения жизни — основное право каждого человека. Даже более того... единственный действующий закон гласит, что если уж кто-то раз был назван человеком, то не перестает им быть, а значит, я не превращусь из работника Архива Биологических Материалов в экземпляр на складе... Пеки тоже будет неплохо... исполнится его мечта: будет смотреть свысока и управлять работой экскаватора — такое его использование обязательно, надо ведь компенсировать затраты, которые понадобятся, чтобы нас схватить...

— А я, Снеогг? — спросила Тиб, всматриваясь в его губы.

— Тебя, только тебя,— повернулся он к ней лицом,— ждала бы трагическая судьба... Тело твое пожелала одна... голову и лицо — другая, богатая и, наверное, заслуженная женщина... Но я предпочту умереть, чем допущу, чтобы так произошло.

Пекки молча выслушал это и перестал вмешиваться в разговор. Он смотрел в небо, на быстро летящие облака. Когда серый сумрак дня сменился мраком ночи, они уснули, прижавшись друг к другу, голодные и замерзшие.

Их пробудил серый и холодный рассвет. Тиб по-прежнему была словоохотлива, как никогда. Она изумляла Снорга. В его воображении Тиб была красивой, но не слишком смышленой. Он убедился, что все они постоянно развивались в умственном отношении, все, а не только он сам, именуемый человеком Тибсноргом Пеккимоози.

«Может быть, они все могли бы стать людьми, если бы им дать больше времени?..» — подумал он.

Все время они ждали прибытия Дрингенбума. Снорг рассчитывал, что Аб приедет на своем гигантском грузовике, привезет им еду, и сообща они решат, что делать дальше. Дрингенбум был их единственным шансом. Они ждали долго, наблюдая за потоком проезжающих вдали машин с грузом для города. Голод докучал все сильней. Около полудня через тучи пробилось желтое солнце. Тиб и Снорг стояли рядом в лучах света и смотрели на тени, которые отбрасывали. Такое чистое солнце они видели впервые в жизни.

— Если бы они использовали меня для управления машиной, я смог бы видеть это чаще?..— спросил Пекки, поглядывая в окно.

— Не знаю... Может быть, тебе и оставили бы глаза...— сказал Снорг нерешительно.— Ты не назван человеком, значит, твой мозг считается материалом... Право на сохранение глаз имеют лишь люди, которые потеряли тело в результате неизлечимой болезни, но не исключено, что тебя установят в большой экскаватор, а там сохраняют глаза... С твоим интеллектом... Кто знает?..

Его прервал гул двигателей, который явно не походил на гул проезжающих грузовиков. Снорг побледнел. Он понял, что Дрингенбум никогда не привезет им еды. Рев нарастал, они почувствовали, как дрожит земля. Вокруг дома приземлялись многолопастные тяжелые летающие машины оперативной группы.

— Один... два... три...— Снорг считал, чувствуя, как деревенеет его лицо. Тиб крепко прижалась к нему.

— Они все же возвращаются... все это не имело смыслаа...— прошептала она, глядя на приземляющиеся бронированные машины.

Со всех сторон появлялись фигуры в серых мундирах, шлемах и черных пуленепробиваемых жилетах. Они ловко выпрыгивали из машин и ползли к дому. Снорг заметил, что они вооружены автоматами, а некоторые несут даже лазеры.

«И все эти пушки для меня?..— подумал он с иронией.— Или они хотят разрушить весь дом?»

Он даже не пытался считать десантников.

Тибснорг Пеккимоози! — раздался вдруг очень громкий крик.— У тебя нет никаких шансов. Сдавайся. Выдай украденный биологический материал. Это будет смягчающим обстоятельством. Твой сообщник Абрахам Дрингенбум арестован...

Тиб внимательно смотрела на него, видимо, что-то почувствовала.

Он повторил ей то, что произнес громкоговоритель, так, чтобы она видела его губы.

— Тибснорг Пеккимоози!..— возобновил свой рев громкоговоритель.

Пекки молчал, в его глазах был ужас.

— Сволочи... чертовы сволочи...— повторял Снорг, стоя неподвижно в центре комнаты и прижимая к себе Тиб.

— Ведь мы хотим только жить...— прошептала она, глядя на него.

— ...будет смягчающим...— раздавалось из громкоговорителя. И тут они услышали шевеление за дверями. Сильный взрыв разнес двери вдребезги. Два десантника молниеносно впрыгнули внутрь и упали на пол, целясь в Снорга.

«Они неплохо натренированы...» — успел подумать он.

Десантники были ошеломительно ловки. Через долю секунды в дымящемся еще отверстии появился третий, с разноцветным крылатым чудовищем, нарисованным на пуленепробиваемом жилете. Он стоял неподвижно на раскоряченных мускулистых ногах, целясь в Снорга из револьвера с длинным стволом, который держал в вытянутых руках. Вместо носа у него зияла черная дыра, короткие губы обнажали зубы, что в соединении с отсутствием век придавало лицу вид черепа.