Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1990 год Страница 23

Миновав большой ювелирный магазин, он внезапно остановился, с досадой щелкнул пальцами, словно вспомнив что-то важное, а потом вернулся к услужливо распахнувшимся перед ним дверям. Сквозь тянувшиеся во всю стену зеркальные стекла хорошо просматривался большой отрезок улицы. Так и есть. Посередине тротуара, мешая прохожим, растерянно застыл коренастый человек в серой каракулевой папахе. Чуть поодаль от него переминался с ноги на ногу какой-то рябоватый парень в такой же серой папахе.

Неожиданное наблюдение могло означать только одно: мистером Мунеем по какой-то причине заинтересовалась турецкая полиция. Сам по себе этот факт не имел никакого значения — ведь в паспорте имелись все необходимые отметки,— если бы не встреча с курьером. Откладывать ее не имело смысла. Завтра могут пустить более опытных «топтунов», избавиться от которых будет гораздо труднее.

В магазине Побережник задерживаться не стал. Купив для Славки кольцо и серьги с бирюзой, он вышел на улицу и спокойно направился в сторону набережной. Там к причалу Кабаташ как раз пришвартовался паром, перевозивший людей и автомашины через Босфор в Ускюдар, азиатскую часть Стамбула. С парома стекала шумная людская река, медленно сползали машины. Не успели последние пассажиры сойти на берег, как на паром хлынула встречная толпа. Вслед за людьми потянулась вереница машин. Через десять минут паром был готов отправиться к противоположному берегу.

В последний момент Побережник быстро взбежал по трапу, но не стал проходить внутрь, а облокотился на поручни у борта. Это выглядело вполне естественно: приезжий иностранец желает полюбоваться панорамой живописного холма со стадионом «Мидхат-паша», которая открывается между Морским музеем и дворцом султана. Вслед за ним на паром проскользнули и те двое. Когда паромщик уже начал убирать сходни, Побережник спросил его по-английски, показывая на часы:

— Смогу ли я вернуться обратно через час?

Тот, конечно, не понял. В разговор вмешался один из пассажиров и перевел вопрос. Паромщик замахал руками, стал объяснять, что на переправу туда и обратно уйдет куда больше времени. Паром уже отчаливал.

— Но я обязательно должен быть здесь через час, а то опоздаю на самолет! — взволнованно воскликнул Побережник. Добровольный переводчик начал что-то сердито втолковывать паромщику. Турок с досадой плюнул, обругав всех этих «мунтаров», схватил какую-то доску и перекинул ее на причал. Разведчик едва успел сбежать на берег. Шпики засуетились, попытались пробиться сквозь толпу к борту, но когда это им удалось, было уже поздно: причал с паромом разделяла почти пятиметровая полоса воды.

Встреча со связником произошла настолько быстро, что посторонний наблюдатель вообще не заметил бы ее. Просто у афишной тумбы остановились двое мужчин и тут же разошлись...

В Софию Побережник вернулся в хорошем настроении. Но оказалось, что жениться англичанину в Болгарии не так-то просто. Дело в том, что Славка была православной, а он — протестант. По болгарским законам брак в этом случае был невозможен. Опять собрался «консилиум» святых отцов. После долгих споров и обсуждений вынесли вердикт: мистеру Мунею следует перейти в православную веру.

Однако прежде чем пройти обряд крещения, нужно было вызубрить молитвы, заповеди, акафисты, в общем, подковаться по части религии. И вот оба священника, Панджаров и Георгиев, организовали ускоренный курс обучения. К вящему их удовольствию, англичанин Муней оказался на редкость способным учеником. За какой-то месяц стал неплохо разбираться в церковных премудростях.

Наконец, 10 мая 1940 года в церкви Св. Николая, Страшимир Георгиев совершил таинство крещения и нарек новоиспеченного раба божия Александром.

...Международная обстановка накалялась с каждым днем, и в такой момент разведчик не имел права прерывать свою работу. Поэтому Александр предложил Славке ограничить свадебное путешествие поездкой в Варну и там провести медовый месяц. Она охотно согласилась.

Вот когда вновь понадобились Побережнику его знания. Он мог с одного взгляда сказать, что на рейде бросил якорь эсминец класса «Леберехт Маас», а уходящее в море вспомогательное судно — старая калоша в полтораста тонн водоизмещением со скоростью хода 12 узлов, имеющая на вооружении две 37-миллиметровых пушчонки. Для непосвященного это были не заслуживающие внимание мелочи. Разведчику же появление в Варне германского эсминца или выход в море вспомогательного судна говорили о многом. Например, о том, что турки нарушили нейтралитет, пропустив через проливы военные корабли, и поэтому советские транспортные коммуникации на Черном море находятся под угрозой. Вспомогательное судно скорее всего пошло на Бургас. Следовательно, там, возможно, будут базироваться рейдеры.

Несколько раз Александр сводил Славку в Аспарухово, где уже наливались соком виноградные гроздья. Пока после подъема по крутому склону они отдыхали на согретом солнцем камне, Побережник наблюдал за портом, стараясь, чтобы жена не заметила этого. Там полным ходом шли работы: строились казармы, пакгаузы и, судя по размерам слипов, ремонтные мастерские для торпедных катеров. Словом, курортный наряд Варны быстро менялся на военную форму.

Вскоре после свадебного путешествия в эфир вышел передатчик с позывным «Волга», работавший из дома № 35 по улице Кавала, где сняли квартиру Александр Муней и его жена Славка.

Как всегда ярко светило весеннее солнце, заливались птицы на софийских бульварах, но в мире не было спокойствия. Муссолини напал на Грецию. Берлин стремился создать надежную военно-политическую и экономическую базу на южном фланге. С фашистской Венгрией Гитлер уже договорился. Разрешил ввод в страну немецких войск и правитель Румынии Антонеску. Обе страны официально присоединились к Трехстороннему пакту (Берлинское соглашение (Трехсторонний пакт), подписанное 27 сентября 1940 года Германией, Италией и Японией, оформило военное сотрудничество трех агрессоров в деле создания пресловутого «нового порядка» в Европе и Азии.). Фюрер усилил нажим на Болгарию, чтобы и она последовала их примеру. Как поступят царь Борис и премьер Филов?

Ответ на этот вопрос очень интересовал Москву, которая предложила Болгарии заключить с СССР договор о дружбе и взаимопомощи. Однако София молчала.

Квартира на улице Кавала, 35 оказалась не только очень удобной, но и весьма полезной Побережнику как разведчику. Ее хозяйка Анна Сарафова раньше служила в софийской полиции. Там же работали ее сын Христо и невестка Раина, всячески подчеркивавшие свою верность царю Борису. У них всегда было много новостей, а поскольку они считали мистера Мунея своим человеком, то часто выбалтывали ценные сведения. Со временем Побережник нашел способ, как заставить Христо специально разговориться на интересовавшие его темы. Вечерами Христо иногда заходил послушать последние известия из-за границы. А поскольку языков он не знал, переводчиком того, о чем вещали Берлин, Лондон или Париж, выступал мистер Муней. Поэтому легко было подбросить «крючок», например, придумать, будто Би-би-си считает маловероятным какой-нибудь политический шаг Софии. Христо тут же заглатывал наживку, начинал с жаром доказывать, в чем ошибаются англичане. Так что приемник «Браун» стал многоцелевым: помогал добывать разведывательную информацию, которая потом передавалась в Центр.

Однажды, вернувшись с работы, Христо таинственно подмигнул Александру Мунею:

— Есть потрясающая новость, о ней еще никто не знает, но тебе я скажу. Смотри только никому ни слова... Хотя...— он заколебался.

Англичанин равнодушно пожал плечами:

— Что-то слишком много новостей в нашей жизни за последнее время. Уже всем надоели...

Это безразличие подействовало. — Да ты только послушай, эта новость особенная! — загорячился Христо.— Царь Борис в ближайшие дни встретится с Гитлером. Речь пойдет о присоединении Болгарии к Трехстороннему пакту...

Значит, решение принято. Той же ночью Побережник отстучал телеграмму в Центр. Позднее, когда в Софии было официально объявлено о подписании союза с Германией, он внес солидный взнос в военный фонд Болгарии. Жалко, конечно, было, но ничего не поделаешь. Национальность Мунея и так порой вызывала ненужные разговоры. Пусть в полиции знают, что англичанину не напрасно дали болгарское гражданство: хотя по рождению он был британец, но целиком на стороне своей новой родины...

Ответная реакция Центра не заставила себя ждать: «Особое значение,— подчеркивала «Кама»,— необходимо придавать всему, что связано с политическим, военным и экономическим проникновением Германии в Болгарию. В случае чрезвычайных событий связь по схеме «С».

Ввод войск в Болгарию был со стороны рейха лишь одним из завершающих этапов подготовки к нападению на СССР — день за днем разведчик находил все новые подтверждения этому. Причем первый шаг, позволивший раскрыть тщательно оберегаемую тайну, он сделал в Русе.