История следопыта - Роман Минаков Страница 23

больше тридцати пяти. Маленький рост, излишняя упитанность и роскошная россыпь прыщей на моложавом веснушчатом лице делали этого персонажа на удивление отталкивающим. Однако его тучность удивительным образом контрастировала с неестественной расторопностью, с которой он двигался по коридору. Выбритое лицо выражало озабоченность и нервозность.

— Я не продаю свои травы! — с ходу бросил рыжий, но, видя отсутствие какой-либо реакции от гостя, добавил: — И отвары тоже! Они слишком редки, чтобы расходиться по рукам.

Наглая манера общения рыжего действовала на нервы.

— В былые времена в Вайминге люди были более гостеприимными… — парировал гость. — Я Вудроу Уотсон, следопыт.

— Кхе-кхе, — прокашлялся рыжий и, как показалось следопыту, даже покраснел. — Эд Скарсгард, дворцовый лекарь.

— А теперь, когда всё встало на свои места, будьте так добры, покажите мне Алана Галахарда…

Бледно-синюшнее тело рыцаря лекарь достал из такой же ниши в стене, откуда в Эйзенхауэре доставал труп Меченного Ганс Гюхельштеггер. Теперь оно лежало на одном из деревянных столов в просторной, освещённой свечами комнате, и источало могильный холод, который ощущался почти физически. В нижней части туловища были сла́бо выраженные трупные пятна.

Вуд заметил, как лекаря раздирало изнутри желание произвести впечатление диковинной конструкцией здания, о которой тот, по всей видимости, мог говорить часами напролёт, но следопыт демонстративно молчал, чем вызывал у рыжего нешуточное раздражение.

По всему телу рыцаря были рассыпаны кровоподтёки от полученных при жизни ударов. Однако особняком выделялась жестокая рана между грудью и левой подмышкой.

— Удар ножом, — сказал Эд Скарсгард, указывая на это повреждение.

Вуд смотрел на могучее тело легендарного рыцаря и не мог поверить, что человек, побеждавший драконов, умер от банального ножевого ранения на турнире.

— Ну и что скажете? — наконец заговорил следопыт.

— Что тут сказать… — отозвался Эд с нотками обиды на собеседника. — Сами всё видите. Нож задел артерию. Здесь без шансов.

Вуд хотел было поделиться своими соображениями о подозрительности совершенного убийства в период расползающихся слухов о появлении живого дракона, но возникшее изначально недоверие к рыжему заставило сдержать язык за зубами.

— Когда будут его хоронить? — задал напоследок дежурный вопрос Вудроу и хотел уже уходить, но вдруг заметил, как у лекаря внезапно забегали глаза.

— Что-то не так, Эд?

— Я… эээ… не знаю… то есть всё нормально! Просто… я же не решаю, я просто…

— Опыты что ли собрались ставить?! — нахмурился Вуд, чем окончательно вывел лекаря из равновесия.

— Я? Нет! Я… просто…

Следопыт ещё несколько секунд молча смотрел на запинавшегося и в конец покрасневшего рыжего. По всей видимости, у всех лекарей есть некоторые… особенности.

Выйдя на улицу, сыщик отметил, что день подходит к концу. Солнце медленно катилось к закату, и тени на земле с каждой секундой вытягивались всё сильнее. С вечером пришла долгожданная прохлада, которая принесла некоторое расслабление.

Каким-то шестым чувством следопыт понимал, что нужно спешить в своём расследовании. Рассказанный Альфредом мотив мести выглядел логично, но с учётом новости о появлении живого дракона казался слишком простым вариантом решения этой задачи. Тут было что-то ещё… а Томас Моранд — это лишь один из элементов сложного уравнения. Вуд почти не сомневался, что происшествие на турнире и дракон — это части одного целого, и если он не ошибся с версией о тёмном маге, то первые шаги к чему-то очень страшному уже были сделаны…

* * *

Размышляя над результатами расследования, Вуд не заметил, как добрался до дома родственников. К этому моменту землю коснулись первые сумерки, и Мария анонсировала скорый ужин под оранжевые лучи утопающего за рекой солнца.

Во время ужина разговор вёлся на отвлечённые темы, но Алекс в беседе не участвовал. Он по своему обыкновению сидел, молча уставившись в тарелку с кашей, а на адресованные ему вопросы неохотно выдавал односложные ответы в надежде, что от него так быстрее отстанут. Иногда подросток поднимал голову и с каким-то недоверием поглядывал на остальных, будто в чём-то их внутренне обвинял.

В этот вечер Алекс долго не мог заснуть. В голову лезли воспоминания прошлых унижений, когда его без какой-либо причины избивали у всех на глазах. Последняя драка вспоминалась ярче всех… Казалось, что он отдал бы всё на свете, лишь бы изменить ход событий. Единственным его желанием было удалить поселившийся в душе страх, словно ноющий зуб, и начать жить по-другому…

Алекс не заметил, как перешёл грань между бодрствованием и сном. Он видел себя, стоящего с деревянным мечом в руке на лужайке под дубом. Навстречу идёт местный драчун Джейми. Только сейчас события начинают разворачиваться по-другому…

— Эй, мелюзга! — крикнул на ходу Джейми, обращаясь к Алексу и двум его друзьям — таким же изгоям. — Проваливайте отсюда!

— Сам проваливай! — с вызовом бросил Алекс.

Опешивший задира на мгновение потерял дар речи. Он глотал воздух, смотря бешеными глазами на мелкого наглеца, и не мог подобрать слов.

— Что ты сказал?! — наконец пришёл он в себя.

— У тебя проблемы со слухом, осёл? — продолжал провокацию подросток.

Под недоумевающими взглядами своих прихвостней, Джейми с перекошенным от злости лицом бросился на мелкого наглеца. Видимо, прошлого раза ему показалось мало, и о разбитой губе тот позабыл… Ну ничего, он быстро ему напомнит и выбьет из этого хиляка всю дурь!

Между тем Алекс спокойно уклонился от выпада разъярённого противника, который теперь больше напоминал обезумевшего быка, после чего резким движением сделал подножку, уложив хулигана на землю.

В одно мгновение на груди Джейми оказалась нога Алекса, которая легко пригвоздила тело к земле. Словно беспомощный червяк, местный задира безуспешно извивался под этим сумасшедшим прессом, в попытке хотя бы сделать вдох. Сила, с которой Алекс давил на грудь, никак не вязалась с его образом хилого мальчугана. Джейми чувствовал многопудовый пресс, который невозможно было с себя сбросить. Спустя ещё полминуты противник истерично завыл, прося о пощаде.

Капитуляция обидчика и страх в его глазах были для Алекса лучшей наградой. Это чувство можно было сравнить с эйфорией, которая приятными волнами накатывала на него снова и снова…

Алекс проснулся от пробежавшего по телу холодка. Ночь. Он в своей кровати…

«Это был всего лишь сон…» — пронеслось у него в голове, и лицо в мгновение ока стало чернее тучи. Всего лишь сон. Волна обиды прокатилась по нему тяжёлым катком, раздавливая под собой подаренную сном эйфорию. Его сердце сжалось от нестерпимой боли.

— А ведь это могло стать реальностью… — раздался чей-то голос в темноте комнаты.

— Что? Кто здесь?! — подросток испуганно заозирался по сторонам.

— Не бойся, Алекс, я не причиню тебе вреда.

В следующее мгновение из тени вышел человек