Тетя для мажора - НеНастья Страница 23

— А-а-а-а, вот оно что! Вы спите вместе, да?! Как я сразу не догадался! Сбылась твоя пубертатная мечта, да, щенок?! Утешил любимую тетю?!

— Ром, тебе реально сейчас лучше уйти, — Егор из последних сил пытался соблюдать спокойствие, но я слышала, как хрустят его скулы и как яростно сжимаются его кулаки, до побеления костяшек. О, нет, быть беде!

— Значит, так, успокоились оба, и… — мои жалкие попытки как-то разрядить обстановку были бессмысленны.

— Ты шлюха, жалкая шлюха, которая легла под малолетку, ещё и моего племянника! До чего ты опустилась, Янчевская! — последнее как в тумане, что я услышала от Ромы, а дальше удар, хруст, крик и брызги крови. Секунда, и Рома так же, как мой вчерашний знакомый, валялся на полу, сплевывая кровь, и что-то нечленораздельно мычал. Дежавю.

— Ах ты, тварь, малолетняя тварь…

Вскрикнув от ужаса, я перевела взгляд на Егора. Он стоял и без эмоционально смотрел на меня в упор, разрабатывая кулак, его скулы играли от злости и напряжения.

— Ты же мог его убить! Егор, ты совсем чокнулся?! Нельзя все решать агрессией и калечить людей!

— Нет, Карина, это ты чокнутая! Это чмо назвало тебя шлюхой! Тебя!

— Это чмо, как ты выразился — твой дядя, и он пьян! — я задыхалась и хрипела от нервного перенапряжения.

— Ну, дак ты его утешь еще, Мать Тереза гребанная! Где твоя гордость?! — Егор явно терял контроль, и мне становилось по-настоящему страшно.

— Что там у вас происходит? Я сейчас полицию вызову! — снизу доносился голос консьержки, который окончательно отрезвил меня.

— Значит, так, выметайтесь отсюда оба! — я судорожно колотила Егора, выталкивая его за дверь. — Семейка Аддамс, ненавижу вас! Вон пошел!

Не знаю, как, но мне удалось выпихнуть его в коридор, и, захлопнув дверь за парнем, я съехала по ней вниз. Шок и адреналин потихоньку отпускали мое обалдевшее тело, а на смену им приходили боль и страх неизвестности. Обхватив голову двумя руками, я обессиленно зарыдала.

Глава 18

— Все, хватит, ты слышишь меня? Услышала?

Егор(с).

Вышел на улицу, вдыхая воздух до полного наполнения легких, сглотнул, выдохнул. Рома, чертыхаясь, плелся следом, сплевывал кровь. Нормально все-таки я его огрел, ибо нехуй с моей женщиной так говорить… Стоп, а с моей ли?..

— Если ты еще раз к ней подойдешь, удар будет посильнее, — сел на корточки, закурив сигарету.

— Чего, блядь? Ты совсем с катушек слетел? — Рома попытался опять сунуться, но, видимо, вспомнил недавний хук в нос и присел.

— Скажи, ты с ней спишь?! Правду скажи! — все не унимался дядька.

— Нет… Еще нет, то есть, это только формальности… Да что я тебе объясняю? Это ничего не значит! Я не хочу это с тобой обсуждать! — меня начинало накрывать по новой.

— Как это ничего не значит! Это моя женщина! — бля, скорее всего, второй прилет в нос он, видимо, все-таки схлопочет.

— Не твоя! Ты свой выбор уже сделал! — затягиваясь, вспомнил картину с Леночкой на рабочем столе. — Все! Финита ля комедия!

— Скажи, что тебе от нее нужно?! — Рома явно по тонкому льду ходил. — Что за игру ты затеял, сопляк?! Это моя жена, моя! Если ты забыл, то я напомню!

— Я люблю ее, мать твою! — выпалил, как огнем из легких, как самую страшную правду, выпалил и сам охренел от осознания сказанного, как обухом ударившего по голове. Затяжная пауза — таращились с дядькой друг на друга, шокированные вышесказанным мной.

— Чего, блядь?! — мой родственник подорвался на ноги, пристально заглядывая мне в глаза. — Ты что несёшь?! И на какой наркоте ты сидишь?! Какое, нахрен, люблю?! Пацан, у тебя, по ходу, гормоны хлещут! Ты перепробовал всех своих сверстниц, а теперь тебе захотелось чего-то новенького?! Так вот, я тебе объясняю — это не любовь! Она почти на десять лет старше тебя! Ты для нее все тот же пацаненок на дереве! Ты для нее ребёнок! И никогда не будет иначе! Ты слышишь меня?! — эти слова больно полосовали нутро, заставляя гребаное сердце неистово сокращаться.

Горечь от сказанного Ромой больным комом встала в моём горле. Я уже поднялся, чтобы остудить дядьку, но в последний момент все же взял себя в руки.

— А это уже не твое дело! Я говорю последний раз: еще подойдешь к Карине — поедешь к хирургу сломанные ребра считать! Рекомендую тебе прислушаться к моему совету, — говоря четко и без эмоций, я направился к ближайшей урне, чтобы выбросить бычок, а Рома, видимо, подумал, что на него, и попятился к своей машине, продолжая свои нелепые угрозы.

— Ты что думаешь, молокосос, если вымахал шкаф два на два, будешь тут кулаками размахивать?! Мол, сила есть — ума не надо?! Ты ошибаешься! Я на тебя управу найду! Ты еще пожалеешь! — с этими словами он сел в машину и тронулся с места, а я так и сидел, молча смотря ему вслед. Похрен, абсолютно похрен на то, что он говорил, в моих глазах он навсегда останется ничтожеством, от которого я фанател все детство, до сих пор не понимая, почему.

Продолжая сидеть на бордюре, я устало потер переносицу. Ну и денёк, с Янчевской ни хера не поговорили, зато Роме умывальник начистил знатно. Карина… Карина, моё терпение уже начинает трещать по швам рядом с тобой, я тону в тебе как в омуте. Сложно быть хорошим, когда ты пиздец какой плохой, и одержим одной женщиной до болезненных спазмов в паху.

Трель мобильного вернула меня в реальность. Черт, Вика… У меня же еще есть Вика. С этим тоже что-то нужно решать.

— Алло, Егор, ты нормальный?! Что это вчера было?! Как ты мог оставить меня одну и поехать со своей теткой?! Ты меня опозорил! А еще и на руках ее понёс! Я требую объяснений! — голосила Котова, едва я снял звонок.

— Ок, через десять минут буду возле тебя, выходи! — сухо ответил, сбрасывая звонок и садясь в машину.

— Ну, и? — Вика плюхнулась на переднее сиденье рядом со мной, скрестив руки на груди, всем видом показывая, что она писец как обижена. — Что происходит?! Ты можешь мне сказать?

— А что происходит? — меньше всего я сейчас хотел оправдываться или вообще хоть как-то выяснять отношения. — Вик, давай не будем, а если будем, то давай…

— Мне было очень обидно и неприятно. Зачем ты вообще ее отвозил? — моя “не моя” девушка усиленно пыталась раздуть скандал на ровном месте.

— Ты же видела, в каком состоянии она