Первый встречный - Полина Грёза Страница 24

— Астахову.

— Ксюшу? Ну, хорошо, давайте. Нужно просто ввести СНИЛС, — пальцы начальника отдела кадров резво застучали по клавиатуре.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Юрий.

— Ой, смотрите, действительно работала. Только тут фамилия Тихонова.

— А ларчик просто открывался… Я же говорил! Кем и где работала можно глянуть?

— Конечно. Вот, — Лидия Михайловна удивлённо выдохнула и заёрзала на стуле, — Ого… А мы её называем на "ты" и Ксюша…

Литвин — старший наклонился к монитору:

— Ну ни фига ж себе! Вот это у меня секретарша…

***

Юрий мягко опустился за стол для посетителей в приемной, пожирая Ксению взглядом. Сидит, святая невинность, глазками хлопает. Не работала она раньше в здравоохранении… Тайм-менеджмент хромал, блин, в этой больнице. Ну, ничего, он сейчас устроит ей допрос с пристрастием…

— Ну, что, Ксения Сергеевна, плановая проверка знания медицинской терминологии. Что значит пациент "на трубе"?

— Больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких.

— ЧКВ?

— Чрескожное коронарное вмешательство

— Что значит "качал 20 минут"?

— В течение 20 минут проводил сердечно-легочную реанимацию.

— ОЗЗ?

— Общественное здоровье и здравоохранение.

БНВПНПГ?

— Блокада нижней ветви правой ножки пучка Гиса.

— Все ответы неправильные.

Ксения удивлённо подняла бровь:

— Это почему же?

— Правильный ответ — этого не было в выданном вами справочнике, Юрий Александрович. Я требую объяснений.

— Нуууу… Изучила некоторые стандарты оказания медицинской помощи. Там была расшифровка. Пообщалась с врачами…

— И ОЗЗ там тоже было? И жаргонные словечки? Сомневаюсь, — Юрий шлёпнул на стол пластиковую папку, — Но это ерунда. Далее. Вот история болезни. Кто делал эти назначения?

— А я откуда знаю? Работаю недавно, пока не узнаю врачей по почерку.

— Да правда что ли? Строите из себя прелесть какую дурочку. Дело в том, что этого больного не существует. История сфабрикована. Мной. Её видели всего два человека в больнице — вы и я. И я этих назначений не делал. Их сделал какой-то другой врач. И, что-то мне подсказывает, очень грамотный. Учтено всё: анамнез, сопутствующие диагнозы, очень сложные, надо сказать, с миллионом противопоказаний. Даже клиническая фармакология применена я бы сказал виртуозно. Так кто сделал эти назначения? Я вас спрашиваю, Ксения Сергеевна? Молчите? Тогда ещё один дурацкий вопрос. Что делает врач, опытный, очень грамотный врач с высшей квалификационной категорией, тремя действующими сертификатами и государственными наградами на должности какого-то секретаря? — Литвин сверлил свою помощницу глазами.

— Так и знала, что Роман проболтается. Но где вы нарыли остальное?

— Да нет, Роман, как раз — могила… Всё. Он сбитый летчик. Выстрелом прямо в сердце. Это отдел кадров на мысль навёл. Данные о вас есть в Федеральном регистре медицинских работников. Ну и что дальше делать будем, Ксения Сергеевна?

— Я что, плохо работаю? — глухо спросила Ксения, — если вас что-то не устраивает, сегодня же могу уволиться…

— Я не этого добиваюсь. Работаете вы, хорошо, даже слишком. Это и заставило меня заподозрить неладное. Почему скрыли, что вы врач, Ксения? Не сказали, что последние несколько лет были главным врачом крупной районной больницы? Специалисты вашего уровня на дороге не валяются. Я с удовольствием взял бы вас заведующей отделением или даже замом. Что заставило вас лгать?

Ореховые глаза окатили его арктическим холодом. Ни один мускул на лице не дрогнул.

— Значит, регистр вы посмотрели… До наград долистали, а на статью увольнения внимания не обратили… Да вы разгильдяй, батенька. Идите, полюбопытствуйте. А ещё братишку своего младшего позовите. Пусть он пояснит вам что означает увольнение по пункту 4 статьи 83 Трудового кодекса.

22. Ксения. В ловушке

Ксения, поджав губы, достала из пачки чистый лист формата А4 и начала бегло писать: "Главному врачу 1 городской клинической больницы…"

— Это что вы там калякаете, Ксения Сергеевна? — набирая что-то в телефоне равнодушно поинтересовался Юрий, — Заявление на увольнение? Не старайтесь. Всё равно не подпишу.

— Подпишете, Юрий Александрович, — продолжая писать, заявила Ксения, — Зачем вам судимые сотрудники?

— Пункт 4 части 1 статьи 83 Трудового кодекса РФ увольнение в связи с осуждением работника к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда, вступившим в законную силу… Ндааааа, — Юрий смерил ее уважительным взглядом, — Это что же такого надо было натворить, или кому перейти дорожку, что даже уволиться по собственному желанию не дали?

— Без комментариев, — Ксения подняла на него глаза от которых веяло холодом, — Подпишите заявление, пожалуйста.

Юрий взял в руки листок, повертел, медленно порвал пополам, скомкал и снайперским жестом закинул в мусорную корзину.

— Нет, коллега. Я же сказал — не подпишу. Пойдёмте.

— Куда?

— Ко мне в кабинет. Я жду рассказа как вас угораздило.

— Напрасно, его не будет, — Ксюша потянулась за новым листом.

— Ксения Сергеевна, ну что за детский сад? Исходя из того, что я видел за неполный месяц вашей работы секретарём, даже не врачом, заметьте, лично вы вряд ли могли допустить халатность или залечить кого-то до смерти. Вы прекрасно разбираетесь в диагностике и алгоритмах оказания медицинской помощи, легко находите ошибки в ведении документации. Но главный врач в своей работе вынужден отвечать не только за себя. И я, как никто другой это понимаю. Поэтому делаю вывод — вы расплачиваетесь за чужую ошибку или вас подставили. Расскажите что случилось, Ксения Сергеевна, может я смогу чем-то помочь…

— Вот только жалеть меня не надо. Да и чем вы поможете, Юрий Александрович? Слышали поговорку: "Бабло побеждает зло"? Это как раз мой случай. Хотя, я действительно виновата. Сглупила. Пациентов пожалела — и вот результат. Мой вам совет: никогда не пытайтесь закрывать собой все дырки, создавшиеся в результате кадрового дефицита.

— Всё то же самое, только поподробнее, пожалуйста. Ради этого я даже сам приготовлю вам кофе. Мой фирменный, с коньяком. Для храбрости. Пойдемте в кабинет. И, предлагаю позвать Романа. Он может быть