Человек с тенью - Григорий Константинович Шаргородский Страница 24

– Фуфло… – проворчал я, но тут же исправился и добавил громче: – Как у вас это принято говорить. Подделка, пусть и очень качественная. Александр, я вам еще нужен?

– Нет, – мотнул головой Косарь, которого по имени, тем более полному, явно не называли с детства, но все же он не стал возражать против такого обращения. – У ворот стоит гелик, вас отвезут домой. И еще, Назар Аристархович, не болтай про «улей». Не надо.

Взгляд бандита стал жестким, да и чего уж там отрицать – пугающим. В ответ я лишь кивнул и с устало-равнодушным видом пошел к воротам.

И все же моя стратегия дала свой результат. Он принял тот факт, что мы не ровня. Причем никто из нас не выше и не ниже другого, просто находимся в совершенно разных плоскостях. Этому меня тоже научил Филипп Андреевич. Да, историк был одинок в своем обособленном мирке. Он не водил дружбы с другими учителями. На него не была направлена детская любовь, как на нашу биологичку – сердобольную и слегка блаженную бабушку. Но при этом директриса – баба тертая и грубая, не раз костерившая других учителей по матушке, – никогда не повышала голос на историка, а самые отмороженные пацаны не смели откровенно грубить ему, как делали это почти со всеми остальными учителями.

Разговор с Бисквитом на многое открыл глаза. Похоже, меня ждет жизнь на стыке нескольких миров, на которые расслоился социум Женевы. И если не найти равновесие и не занять независимую позицию, сожрут и не подавятся.

Я подошел к потрепанному, но все еще сохранившему остатки лоска гелендвагену и без спросу забрался на заднее сидение. Водитель-человек отреагировал лишь пристальным взглядом в зеркало заднего вида и понимающим кивком. Похоже, ему успели рассказать что-то о новом оценщике, а может, и поведали его новое прозвище. Я не особо тешил себя надеждами – такие погремухи липнут как жвачка на подошву.

За время пути мы с водителем не обменялись и парой слов. Адрес ему наверняка назвал Косарь, а у меня не было никакого желания заводить никому не нужный разговор. Ограничился лишь вежливыми словами благодарности, когда вышел из машины у порога антикварной лавки, чем явно смутил бедолагу.

Когда машина уехала, я посмотрел на свое новое жилище, и снова оно показалось мне другим. В этот раз возникла ассоциация с домом с привидениями. Впечатление смягчали лишь наполненные светом окна соседей и зеленоватое свечение, пробивавшееся сквозь стекла оранжереи, венчавшей двухэтажное здание вместо обычной крыши.

Нужно будет заглянуть туда, коль уж арендатор не возражает. Но сейчас желание забыться сном было намного сильнее любопытства. Внутри дома мрачная атмосфера сгустилась еще больше. Поддавшись какому-то детскому порыву, я прошелся по двум этажам и везде включил свет, а затем улегся на жесткую кровать, которая уже не казалась мне такой неудобной, как раньше.

Но утром все равно закажу себе другую.

Глава 7

Настолько жуткая ересь мне не снилась еще никогда, и это притом, что сладкой мою жизнь в последнее время не назовешь. Когда вскочил посреди ночи, очень порадовался включенному по всему дому освещению. Но даже при этом снова уснул с трудом. И все же когда заглянувшее в окно солнце разбудило меня во второй раз, все ужасы, как реальные, так и привидевшиеся во сне, благополучно отошли в прошлое. Настроение было не то чтобы радужным, но очень близким к умиротворению.

Утро выдалось настолько искристым и свежим, что я широко раскрыл окно и пару минут просто глубоко вдыхал свежий воздух, напоенный странными, но очень приятными ароматами. А также буквально впитывал кожей лица мягкий солнечный свет.

Хороший мне достался дом. Я не жаворонок, но и не убежденная сова, скорее жертва перманентной лени, так что, если солнце станет будить меня каждое утро, расстраиваться точно не стану.

Расстелив коврик прямо посреди спальни, я уселся в позу полулотоса и, сжав в левой ладони щитовик, принялся творить руны. Орк оказался прав: золотистый туман, ставший за ночь значительно гуще, послушно собирался в магический знак, который тут же запросился наружу. Теперь я к этому был готов. Пуская руну через руку в стикер, я вытянул руку вперед и, открыв глаза, увидел светящуюся загогулину размером с кулак, зависшую над горизонтально расположенной палочкой щитовика. А это значит, что трафарет в стикере счел мое творение приемлемым и, чуть подправив его, воплотил в реальности.

Увы, сформировать вторую руну и тем более связать ее нитями с первой не получилось. Второй символ только прорисовался среди тумана, когда первый распался с тихим хлопком.

– Да чтоб тебя! – ругнулся я, с завистью вспоминания, как лихо вязал руны Косарь.

Впрочем, пример чужой ловкости не угнетал, а раззадоривал. Если сумел он, значит, получится и у меня. Вот и продолжал тренировки почти час, пока не израсходовал почти всю живую силу. Когда золотистый туман стал совсем жидким, я в очередной раз открыл глаза, намереваясь прекратить занятия, и только после этого понял, что в комнате уже не один. Это меня не испугало, потому что гостья была совершенно безобидной. Через открытое окно, привлеченная выплесками моей живой силы, залетела фуки. Она нарезала круги вокруг меня, едва слышно треща стрекозиными крылышками и попискивая от удовольствия.

Первым порывом было тут же выгнать нахалку. Живая сила, которую она сейчас так лихо собирала, впитывалась аурой мага значительно быстрее, чем сырая. Так что сейчас эта мелкая нахалка увеличивала время восстановления моего запаса. Для тех, кто сдает живую силу и этим живет, подобное воровство наверняка кажется возмутительным и вызывает ярость, что выливается в общую нелюбовь к фуки. У меня же первая, агрессивная, мысль тут же испарилась. Очень уж умильно выглядело это суетное существо. И сдавать я ничего пока не собирался. К тому же вспомнилось, какую роль сыграла в моей жизни можно сказать старшая сестра этой маленькой чертовки.

Я быстро вспомнил простенькую руну. Еще раз закрыв глаза, я легко сформировал ее и направил в правую руку. Над ладонью с первой же попытки возник тускло светящийся шарик размером с виноградину. Фуки мгновенно спикировала на лакомство. Ухватив шарик, она тут же рванула к потолку, едва не врезавшись в люстру.

– Да не дергайся ты так, – улыбнулся я пугливости фейки. – Не обижу.

Сидеть дальше на коврике смысла не было. Разминание затекших конечностей перешло в легкую зарядку, а затем я закономерно перебрался в ванную комнату. Самой лохани ванной здесь не было – лишь душевая кабинка, но я не особо привередливый. Хорошо хоть, никаких проблем с горячей водой в Женеве не могло быть по определению.

После душа и чистки зубов остро встал вопрос завтрака. Я на минуту застыл, глядя внутрь совершенно пустого, к тому же допотопного, да еще и отключенного от сети холодильника. Фуки зависла над моим плечом, явно не понимая, что может быть интересного во внутренностях этого странного ящика.

И как теперь завтракать? Нет, чайник, электроплита, кружка и даже кофе с сахаром на кухне нашлись, но жрать-то все равно хочется.

– Мелкая, скажи, а чего это я туплю?

На заданный вопрос фуки отреагировала усиленным стрекотом крылышек и недоуменным писком.

Действительно, пребывание в магическом мире как-то оторвало меня от реальности, а ведь двадцать первый век в окрестностях Женевы никуда не девался. Вернувшись в спальню, я подхватил свой смартфон и буквально за минуту нашел кафе с доставкой завтраков на дом. Заказ был сделан быстро, а затем меня буквально затянул интернет-шопинг. Электрочайник, всякая посуда, даже нормальное компьютерное кресло, а то сидеть на стоящем в кабинете антикварном монстре жутко неудобно. Хорошо хоть, вовремя раздался звонок доставщика, не то заказал бы и пружинный матрас. Тут все же лучше сходить в магазин самому и опробовать товар еще до заказа.

Девушка-оператор попросила меня выйти на улицу, что я и сделал. Чуток подвис на пороге, разглядывая клыкастую физиономию молодого орка, торчащую из окошка фургона. На таких в старых американских фильмах разъезжали продавцы мороженного.