Следователь и Демон [СИ] - Александр Н. Александров Страница 24

Здесь, у дальней стены, было довольно светло: одинокая лампа в цеху посылала в кабинет тусклый электрический луч. Ночной посетитель провел пальцем по поворотному механизму замка, похожему на водяной вентиль, чуть слышно усмехнулся и принялся уверенно вращать пальцем кодовый диск. Вж-ж-жж! Пауза. Вж-ж! Пауза. Когда механизм прожужжал восьмой раз замок щелкнул и освободил стопорный шпенек. Человек в плаще крутанул ручку и, открыв массивную дверцу сейфа, достал из его недр длинный черный тубус.

В этот момент под потолком вспыхнул свет.

Человек в плаще резко обернулся.

У стенного выключателя стоял низенький человечек лет пятидесяти, одетый в черное зимнее пальто. На его голове красовался потертый котелок горчичного цвета, лихо заломленный за ухо, а на полу, у ног обутых в тяжелые коричневые ботинки, стоял саквояж, похоже, побывавший под колесами паровоза. Человечек усмехнулся и помахал ручкой.

Человек в плаще (теперь стало видно что его тело покрывает легкая черная дымка явно колдовского происхождения, полностью скрывавшая лицо и смазывающая контуры тела) молниеносным жестом схватил свободной рукой неприметный амулет болтавшийся на шейной цепочке и… исчез. Вот он только что стоял возле открытого сейфа а в следующий миг темная фигура с тубусом в руке словно растворилась в воздухе, оставив после себя только облачко дыма с сильным запахом озона. Раздался топот невидимых ног, дверь кабинета распахнулась сама собой а в следующий миг…

— Флафф! Куда вы так спешите?

Тишина. Одна длилась долго, очень долго, а затем человек в плаще материализовался в дверном проеме. Что-то щелкнуло и черный флер, скрывающий его фигуру без следа растаял в воздухе. Ночной взломщик откинул капюшон на спину и обернулся.

— Добрый вечер, Фигаро.

— Добрый вечер, господин Флафф. Или точнее сказать, ночь — первый час на дворе.

Представитель следственного комитета при патентном бюро Серафим Флафф улыбнулся и, сделав шуточный реверанс, подошел к столу для заседаний, где уселся в одно из кресел, положив ноги на стол. Тубус, только что украденный им из сейфа, Флафф по-прежнему держал в руках, перебрасывая его из ладони в ладонь, точно горячую картофелину.

Старший следователь Департамента Друг Дел Александр Фигаро подхватил свой любимый саквояж и сел в кресло напротив Флаффа. Пружины кресла негодующе взвизгнули — несмотря на свой рост весил следователь немало.

Некоторое время они молча рассматривали друг друга: Фигаро задумчиво-иронично, а Флафф слегка улыбаясь кончиками губ. Больше всего следователя нервировало выражение лица Флаффа — на нем решительно ничего нельзя было прочесть. Это было лицо профессионального игрока в покер.

Наконец Флафф сказал:

— Ладно, Фигаро, рассказывайте как вы меня вычислили.

— Ну, — хмыкнул следователь, — мне, можно сказать, помогла ловкость рук и старые связи… А все-таки хорошо, что я получил доказательства раньше, чем вы влезли в этот сейф. Я так и знал, что у вас будет что-то вроде невидимости… Черт, да у вас с собой мог оказаться персональный блиц-заряд! Увидеть как вы растворяетесь в воздухе перед толпой вооруженных жандармов так и не показав лица — ох и идиотом же я тогда бы выглядел!

— Это точно. — Флафф хохотнул. — Но вы не ответили на мой вопрос. Как вы выяснили что именно я таскаю эти чертовы бумаги?

— А я бы до сих пор это выяснял, если бы вы не попытались направить меня на поиски несуществующей секты подсунув поддельные фотографии.

— А с чего вы решили что они поддельные? — Брови Флаффа полезли на лоб. —А, так вот оно что! Это вы их стырили… А я все думал — и куда это я мог их засунуть?

— Я. А вы и не заметили! — похвастался следователь. — Я показал ваши снимки с "сектантами" одному… специалисту с фабрики. И он объяснил, что на них нет ничего криминального. Так, обычные моменты из жизни Пружинной. Странными были только символ на агрегате и эфирный вихрь.

— О! А вам не приходило в голову что они могли отпечататься на колдовских кассетах? А, точно — вы же не специалист…

— Я — нет. Зато, как оказалось, эта фототехника за последнее время стала просто-таки повальным увлечением и теперь специалистов по ней можно найти чуть ли не за каждым углом. А уж сколько книг и журналов понаписали — за всю жизнь не прочесть!‥ Так вот, Флафф, ваша фотомашина вообще не предназначена для съемки на колдовские кассеты. Если такую кассету вставить в ваш "Пентаграмм" то задняя крышка просто не закроется. Там есть такая иголочка…

— Да знаю я. Но вот вы, похоже, не знаете, что машинка легко переделывается под любые кассеты обыкновенной отверткой.

— …что автоматически снимает ее с пожизненной гарантии. Нет, Флафф, не стали бы вы ковырять свой дорогущий "Пентаграмм" всякими отвертками. Но дело не в этом. Вот, взгляните. — На стол полетел снимок где над пылающей жаровней закручивалась светящаяся спираль. При такой выдержке все движущиеся предметы размыты, а эфирный вихрь — самая быстрая штука на снимке! — кажется неподвижным. А уж какая невероятная четкость!

— М-да, — Флафф вздохнул, — об этом я как-то не подумал.

— …а для правки снимка вы использовали специальную пасту для ретуши — про нее я сам в журнале вычитал. Она просачивается под защитную поверхность. Аккуратно так рисовали — точечка к точечке — загляденье! Только вот эта паста под красной лампой флюоресцирует.

— Неплохо. — Флафф кивнул. — Признаться, я сам виноват: не ожидал такой прыти от провинциального следователя, привыкшего гоняться за приведениями. Привык, понимаете ли, иметь дело с местной жандармерией и расслабился. Я потому-то и принял весь этот спектакль с жандармом и "перепрятыванием чертежей" за чистую монету — ну не мог я поверить в то, что это все чья-то придумка… Но вы не договариваете, Фигаро. Сами по себе поддельные фотографии — никакое не доказательство. Ну подсунул я их вам — что с того? Это не делает меня преступником.

— Не делает. — Следователь согласно кивнул. — Поэтому я отправился на телеграфную станцию и связался с моим непосредственным начальником, дражайшим господином Андреа Пфуем, комиссаром столичного отделения ДДД. Кстати, в этом чертовом городишке нет прямой междугородней связи, поэтому мне пришлось потратить на "молнии" целых десять империалов и теперь я должен господину Андреа бутылку испанского коньяка и стол в столичном