Конструктор сырой магии - Павел Игоревич Хохлов Страница 24

повозку набитой всяким ненужным, по её мнению, хламом, доставило мне большое удовольствие. Но я уже давно понял, что Пешка просто любит поругать меня, показывая, что она старше. Повозка медленно катилась в сторону нашей цели, я наслаждался неспешной поездкой. Похоже, что Пешка была обижена на меня, раз не стал спрашивать, почему я столько всего везу на повозке. А может она делает вид, что поняла, для чего мне это всё. А может и правда поняла. Сомнения закрались в мою голову, но несколько брошенных недоумённых взглядов Пешки, сначала на бо́чки, затем на колья, разбили все сомнения вдребезги.

До логова гоблинов оставался примерно час езды, когда я остановил телегу и скомандовал привал.

— Зачем? Разве не проще напасть ночью и перебить их? — Пешка снова проявила свою любознательность.

— Не проще. В гильдии наёмников есть бестиарий, ты читала в нём, что написано о гоблинах. — Судя по удивлённому взгляду Пешки, она не только не читала о гоблинах, но и не знала, что в гильдии есть бестиарий. — Как ваша группа вообще полгода занималась наёмничеством? Хотя, не важно. Гоблины — ночные твари, они прекрасно видят в темноте, охотятся в темноте. Зачем давать врагу преимущество? День для гоблинов, то же самое, что для нас ночь. Вполне возможно, что будут какие-то дозорные, но это не проблема. Пара стрел решит проблему с ними. Сам храм уходит под землю под небольшим углом и состоит из дерева, поэтому справиться с гнездом будет просто.

— Почему? Ты хочешь перебить их всех, пока они спят? Это ж гоблины, они не сильнее ребёнка.

Ага, ребёнка двенадцати лет. — С хитрой улыбкой сказал я. — Вот представь себе, ребёнок держит в руках заточенную палку. Ты боишься его? — Пешка отрицательно покачала головой. — А если для этого ребёнка нет морали и ценности жизни, и он этой палкой ткнёт в тебя так же легко, как в землю. Боишься? — Пешка задумалась некоторое время, но всё равно покачала головой. — Правильно, всё-таки ты подготовленный боец. А теперь представь себе, что тебя окружает сотня детей, с заточенными палками, которые твою жизнь не то, что не ценят, но воспринимают тебя как свою еду.

— Зелёное лицо Пешки приобрело бледноватый оттенок. Кажется до неё, наконец-то, начало доходить, что гоблины не так просты, как она думала.

— Твоя изначальная оценка гоблинов поменялась?

— Да. Но… это же просто гоблины.

— Тьфу ты! — Я плюнул на землю. — До нас здесь побывала три группы девятого ранга и группа восьмого ранга. Обычно группа состоит из трех-пяти человек, наша исключение. Из двенадцати, а возможно и больше, разумных, вернулся живым только один Свен. Ты, правда, считаешь себя непревзойдённым воином, который сильнее группы наёмников восьмого ранга? Иди попробуй перебить их ночью в их собственном логове! Тебя сначала искалечат, затем изнасилуют и потом уже съедят!

Кажется, я был слишком груб с орчихой, но мне нужно вбить в неё главные истины этого мира, если не убьёшь ты, убьют тебя, прежде чем что-то делать, нужно думать головой. Я извинился перед Пешкой, но она была в такой сильной задумчивости, что не обратила на мои слова внимания. Кажется, у неё настал момент просветления. Первым на дежурстве остался я, а Пешку отправил спать. Ко времени своего дежурства она уже не была такой задумчивой, и, судя по виду, нисколько не была обижена на меня. С рассветом мы направились к логову гоблинов. Когда статуя, водружённая над храмом, не показалась в поле зрения, мы остановились и провели разведку. Как я и думал, всё-таки, даже у гоблинов были дозорные. Пара сонных, похожих на детей, силуэтов стояли у входа в храм. Двумя стрелами мы избавились от этой маленькой проблемы. Теперь нужно было реализовать мой план.

— Внутри, — начал я объяснять Пешке, вернувшись за телегой и направив её к храму, — находится сеть коридоров и комнат, пройдя через которые попадёшь в центральный зал. Везде темно, хоть глаз выколи. Кроме того, от Свена, я узнал, что гоблины сделали не хитрые, но опасные ловушки. Поэтому соваться туда у меня нет ни малейшего желания.

Я достал лопату и начал делать углубления рядом с входом в храм. Сам вход был в два метра высотой и три шириной.

— Поэтому, самый лучший способ уничтожить гоблинов — сжечь их вместе с храмом. Всё строение сделано из не гниющего дуба, проведя даже сотню лет в земле, балки останутся такими же крепкими, как и при постройке. Но огонь — Я повернулся к Пешке, внимательно меня слушающей и поднял указательный палец вверх. — Уничтожит любое дерево.

Сначала мы переместили две бочки с маслом к входу в логово. Тяжело, всё-таки девушка, хоть и сильная, и подросток, с трудом смогли стащить их с повозки и докатить до входа. А затем, в вырытые углубления, вставили колья остриём в сторону входа в храм, получился не слишком крепкий, но плотный слой кольев. Затем, своим трофейным, но уже острым топориком, в одной из бочек я сделал дыру. Масло вытекало из своей тары и по деревянному, наклонённому полу, затекало в гнездо гоблинов. Вторую бочку я просто толкнул внутрь храма, куда она с лёгким шумом покатилась. Легкий удар обозначил, что она врезалась в стену.

— Оставляю эту честь для дамы. — Я сделал шутливый поклон и указал на масло, выливающееся из бочки.

Пешка поняла мою мысль и пустила небольшое огненное заклинание в масло. Огненная линия начала уходить вниз, а я пнул, почти пустую бочку из-под масла вслед за первой.

— А сейчас мы устроим тир. — Хищная улыбка расползлась по моему лицу, Пешка тоже улыбнулась, предвкушая охоту.

Стоя на расстоянии тридцати шагов мы держали луки наготове, стрела на тетиве, по три колчана качественных стрел стояло у наших ног. Огненная стихия разжигалась всё сильнее, из храма доносились крики гоблинов. Первый гоблин получил стрелу от воодушевлённой Пешки. А дальше начался тир. Гоблины, чьи глаза были полны слёз от дыма, не видя ничего на своём пути, натыкались на поставленные колья, или получали стрелы, не дойдя до них, часть из них, словно живые факелы, пытались выбежать наружу, поджигая других гоблинов. Всё-таки со стрелами я перестарался, мы едва ли израсходовали два десятка каждый. Большая часть всё-таки была уничтожена огнём.

Пожар полыхал весь день, примерно уже через час после начала операции по устранению гоблинов, крики перестали доноситься, а изнутри уже никто не пытался вырваться. Человек может вечно смотреть на три вещи: Как течёт вода, как горит огонь и как работает другой человек. Я смотрел на