Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 10 Страница 25

В июне 2000 года постановлением президиума Верховного суда РФ приговор 1955 года был отменён, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления. Позднее постановлением суда Власик был признан жертвой политических репрессий; были возвращены ордена и медали. В июле 2003 года Н. С. Власик был полностью реабилитирован. В настоящее время решается вопрос о возвращении звания генерал-лейтенанта и о восстановлении в партии (посмертно). В 2004 году на родине Н. С. Власика в г. Слониме (Белоруссия) в краеведческом музее организована постоянная выставка, посвящённая знаменитому земляку.

Предлагаемые читателям нашего журнала материалы из архива дочери Н. С. Власика Н. Н. Михайловой публикуются впервые. Комплект документов включает «Записки» и «Страницы дневника», не вошедшие в ранее опубликованные воспоминания генерала Власика (см.: Логинов В. Тени Сталина. М., 2000). «Записки» представляют собой отрывочные записи дневникового характера октября 1941 г., а также более поздние записи (1960-х гг.), в том числе «Дело Федосеева». «Страницы дневника» содержат записи 1947–1951 гг., освещающие некоторые эпизоды пребывания И. В. Сталина на юге во время отпуска. Автор дневников, при всей субъективности некоторых своих оценок, сумел добавить новые интересные и яркие штрихи к портрету Сталина, к тому послевоенному периоду в истории страны (1947–1952 гг.), который ещё ждёт своих современных исследователей.

Автор предисловия выражает глубокую признательность Надежде Николаевне Михайловой, любезно предоставившей в распоряжение редакции журнала публикуемые ниже материалы её отца.

Записки. Страницы дневника

Друзья настойчиво советуют мне писать воспоминания. Да, я видел в своей жизни очень много. Был участником величайших событий нашей родины, со дня Великой Октябрьской революции 1917 года до наших дней. Из них 25 лет непосредственно провёл рядом с И. В. Сталиным. Я сопровождал его в тяжелейшие для страны дни, во время Великой Отечественной войны, и наблюдал его повседневную работу по восстановлению народного хозяйства. Я стоял за его плечом во время праздничных парадов на мавзолее.

В будни и праздники всегда был рядом.

Записки

В ночь на 16 октября 1941 года мной согласно указаниям Сталина были эвакуированы из Москвы в г. Куйбышев, в заранее подготовленное помещение, правительство и весь дипломатический корпус. Вывезли также все государственные ценности.

19 октября Государственный Комитет Обороны объявил в Москве и её окрестностях осадное положение.

Сталиным были приглашены в СССР на лечение (под видом отпуска) видные политические деятели европейских стран.

При полёте в СССР на Мориса Тореза было совершено покушение. Пальмиро Тольятти попал в автомобильную катастрофу. Заболели Димитров и Долорес Ибаррури.

В СССР все они прошли курс серьёзного лечения, их консультировали наши выдающиеся профессора. К сожалению, почти все они были арестованы в 1952 году.

Для закрепления лечения политические деятели направлялись в санаторий в Барвихе и на юг. Морис Торез провёл почти год в Гаграх, залечивая тяжёлый паралич. Полностью вылеченные, эти товарищи уезжали к себе на родину и ещё много лет плодотворно работали.

Вся организация размещения, лечения, отдыха и охраны была возложена на меня. Я сознавал всю ответственность этого поручения, тем более что на Политбюро заслушивали доклады о ходе и результатах лечения.

Дело Федосеева

Как оно велось и чем кончилось

Это дело характеризует Серова* как человека необъективного к событиям, когда ставилась на карту жизнь не только самого Федосеева, но и других абсолютно невиновных людей. Будучи не простым следователем, а замминистра МВД, Серов лично вёл дело, зная, что Федосеев невиновен.

Чем и как он мог оправдать свою совесть? Скорее всего он хотел выслужиться перед Берия, оказать ему услугу и войти в доверие к Сталину.

Серов был способным чекистом, но все свои способности употребил на достижение карьеры любой ценой.

Обладая приятными манерами, он мог влезть в душу нужного ему человека и использовать его в своих целях.

Так он завёл дружбу, а затем вошёл в семью Меркулова (первого зама Берия), впоследствии вошёл в доверие и к самому Берия.

Когда Берия направил Серова на фронт к Г. К. Жукову, он и там не прозевал, быстро выслужился, стал неразлучным другом и вскоре получил звание Героя Советского Союза. Это был великий подхалим и махинатор. Я с полной ответственностью заявляю, что Серов вёл следствие необъективно, так как испытал это лично на себе.

Серов принадлежал к группе так называемых «липачей». Дзержинский выгонял их из рядов чекистов и даже передавал их на партийный товарищеский суд, где этим проходимцам не было пощады. Судили своим судом, вплоть до расстрела, по законам того времени. Это служило примером для других.

Я знаю Серова с 1938 года. Он появился, когда Берия вступил на пост руководителя в органах ГПУ после Ежова.

Берия разогнал всех старых работников, кого посадил, а кого и расстрелял, и стал набирать новый состав, подбирая кадры из высших учебных заведений. Среди них оказался Серов. Войдя в доверие к Меркулову1, через несколько месяцев Серов был назначен начальником управления милиции, затем начальником Особого отдела, а через год начальником Главного управления и проведён кандидатом в члены ЦК.

Продвижение по службе было стремительным, чины и награды так и сыпались на него. А между тем он выполнял личные задания Берия, которые оформлялись как государственные. В частности, дело Федосеева (1948 г.).

Комендант Ближней дачи Федосеев был арестован и после долгих истязаний написал показания на меня. Я обвинялся в намерении отравить вождя. Сталин этому не поверил, зная мою преданность, и сам допросил Федосеева. При допросе Федосеев признался в том, что оклеветал меня, что его показания — ложь, выбитая ежедневными побоями.

Сталин мне сам рассказал об этом во время поездки в Крым.

Совершенно очевидно, что Серов выполнял задание Берия, желая выслужиться и занять моё место.

Впоследствии Серов заставлял другого коменданта дачи Ближняя — Орлова, сменившего Федосеева, — подписать ложный протокол против меня, но Орлов категорически отказался. При разборе моего дела о реабилитации он подтвердил это в КПК (Комиссии партийного контроля).

Когда были разоблачены банда Берия и следственные органы, незаконно применявшие издевательства над заключёнными, врачей Санупра, по делу которых я был арестован, освободили и реабилитировали. Моего дела Серов пересмотреть не разрешил и под разными предлогами держал меня в строгом режиме одиночного заключения, несмотря на перенесённый мною инфаркт, и даже перевёл меня из больницы в Бутырках в самую строгую тюрьму Лефортово. На суде защитника мне не дали.

В дальнейшем, после моего возвращения из ссылки, я узнал в КПК от Кузнецова, что дело моё намеренно тормозят и даже идут на подлог.

Так, я увидел на моём заявлении запись, что меня выслушал Комаров2 и принял Шверник3, хотя этого не было. Дело сдали в архив.

Вот на что был способен генерал армии, член ЦК КПСС Серов!

Когда он вызвал меня на допрос и спросил, какие у меня были отношения с Берия, я прямо сказал, что личных заданий его не выполнял, как он.

Серов испугался и спросил: «Каких заданий?». «Дело Федосеева», — ответил я.

Серов сказал, чтобы я забыл об этом деле, иначе буду уничтожен.

К сожалению, Серов не пострадал после разоблачения Берия и до сих пор препятствует моей реабилитации.

Страницы дневника

1/IХ 47 г. Сегодня на о. Рица с прибывшими к нам т. Молотовым, Микояном, Чарквиани4, Кафтановым5 и Поскрёбышевым6 т. Сталин осматривал берега с катера «Звёздочка». Я был уверен, что т. Сталин не просто хотел прокатиться по озеру, а тщательно изучал его берега, горные реки, впадавшие в озеро. Попросил нас плыть тихим ходом, ближе к берегу. Он сказал, что надо изучить малое озеро Рица, реки обоих озёр затем, чтобы построить плотину, на выходе этих рек задержать воду, расширить эти озёра и построить мощную электростанцию. Мысль эта удивила всех своей простотой и в то же время реальностью.

Т. Сталин дважды объезжал озеро. Когда мы проезжали мимо ресторана, народ горячо приветствовал вождя, аплодировал ему, раздавались громкие крики «ура!». Эхо разносилось по озеру и горным ущельям, пока мы не скрылись за поворотом. Т. Сталин отвечал на приветствия, сняв фуражку, махая рукой.

Природа в этих местах прекрасная. Вокруг озера растёт много деревьев разных пород, преимущественно стройные пихты.