Журнал Поляна - Поляна, 2014 № 02 (8), май Страница 25

А домик из этих досок все-таки построили, и он долго еще стоял, уже покосившийся и подгнивший. Только спустя время там поставили большой бревенчатый дом.

Михаил Федорович. Калистово

Когда у нас в 1970 году родился сын Павлик, было решено на лето снимать дачу. Сейчас меня удивляет, что в некоторых семьях отправлять детей на все лето за город не считается обязательным. Ведь экология испортилась в десятки раз! Но это отдельный разговор.

Где снимать? У моей жены Наташи была коллега по техникуму и подруга Лера. Вот эта Лера и сказала, что они снимают дачу по Ярославской железной дороге вблизи станции Калистово в деревне Антипино. Мы с Наташей отправились в Антипино где-то в марте, когда и снег еще не сошел. Нашего хозяина звали Михаил Федорович, по возрасту он годился мне отцы. А сняли мы у него небольшой аккуратный домик, очень похожий на домик трех поросят, но с терраской. Домик стоял на задворках, и за ним уже шли грядки с картофелем и дальше поле.

С началом лета мы переехали и стали жить. Жить нам в нем очень нравилось. Естественно, стали общаться и время от времени выпивать с Михаилом Федоровичем. Вот однажды мы идем с ним по деревне, и я замечаю, что он как-то очень ласково здоровается со всеми старушками, которые встречаются или сидят на лавочках около своих домов. Я его спрашиваю: «Михал Федорыч! Чего это вы так ласково со всеми бабусями здороваетесь?» — «Так я на них всех был женат!» — «Как это?!»

И М. Ф. рассказал следующее. Когда он вернулся с войны, был молодым и холостым, поселился в Антипино и поступил работать экспедитором на ликероводочный завод. Что такое экспедитор? Человек, сопровождающий ящики с водкой, которые развозятся по торговым точкам… «И под сидением у меня всегда была канистра со спиртом. Вот однажды возвращаюсь я после рабочего дня в деревню, вылезаю из кабины, подходит ко мне один дядька и говорит: „Здорово, Миша! Почему бы тебе не жениться на моей дочке Вале? Свадьбу сыграем! Твоя выпивка, моя закуска! Всю деревню позовем!“ Время было послевоенное, женихи в дефиците! Да и праздников мало! Я думаю: а почему бы и нет? Пора женой обзаводиться. Сыграли мы свадьбу, как полается, всю деревню пригласили! Поселился я у жены. Стали жить-поживать! Примерно через полгода возвращаюсь я опять домой. Только стал из кабины слезать, подходит ко мне еще один дядька, говорит: „А почему бы тебе не жениться на моей дочке Маше. Девка видная, все при ней!“ Я говорю: „Да я ж женат! Ты ж сам гулял у нас на свадьбе!“ — „Ну и шо? Где их женихов нынче взять, а ты — экспедитор при ликероводочном заводе“. И сыграли новую свадьбу, опять пригласили всю деревню, и перешел я жить к новой жене. Все тихо-мирно. Через некоторое время история повторилась. Вот и получается, что я был женат на полдеревне. Чего ж мне с ними ласково не здороваться?»

Порай. Хэппи

В то время мой друг детства Алеша Порай-Кошиц (Порай) работал в «Театре на Таганке» в должности заведующего постановочной частью (зав-пост). «Таганка» была в самом расцвете своей славы. Достать билет на спектакль было невероятно трудно. Должность завпоста предъявляет очень разносторонние требования к человеку, ее занимающему. Он должен быть и театральным художником, и, в большой степени, снабженцем, и быть очень коммуникабельным человеком. В условиях перманентного дефицита при Советской власти, когда все «доставали», а не покупали, ты, естественно, должен был иметь возможность работать по принципу «дашь на дашь».

Так, при постановке «Вишневого сада», в каждом спектакле должны были, по замыслу постановщиков, с вишневых деревьев осыпаться цветы. А для следующего спектакля, в начале действия, вишневый сад снова представал перед зрителями цветущим. Алеша договорился с соседней школой, и учащиеся к каждому спектаклю готовили новые цветочки вишен. Можете себе представить организационные трудности?

Или вот еще пример! Алеша сидит у нас в гостях. Вдруг звонок по телефону — исчезла белая мышка, которая должна бегать по голове у конферансье во время сцены в варьете в «Мастере и Маргарите». И вот Алеша бросает недопитый чай, садится в машину и несется на Птичий рынок покупать злосчастную мышку к вечернему представлению.

Так вот, о «Мастере и Маргарите». Как мы все помним, согласно М. А. Булгакову, у прокуратора Понтия Пилата был любимый пес Банго. Этого Банго играла найденная Алешей догиня, которую долго приучали к этой роли и, в частности, откликаться на имя Банго, хотя кличка у нее была от рождения совсем другая. И вот однажды нам домой звонит Алеша: «Выручайте! Догиня заболела! У нее мастит! Спектакль срывается!» Алеша знал, что у нас есть одна знакомая — Алла Даниловна, у которой есть тоже догиня по кличке Хэппи. Срочно созваниваемся с Аллой Даниловной. Хэппи, которая не готовилась к сценической карьере, моют шампунем и привозят в театр. По замыслу постановщиков сцена выглядит так: Понтий Пилат, мучимый мигренью, стоит на сцене в тунике и в сандалиях и жалостным голосом зовет: «Банго! Банго!» А собака ждет команды у пожарного выхода в конце прохода между рядами. Чтобы она раньше времени не сорвалась, ее держат за ошейник. Но попробуй научи за час собаку откликаться на другую кличку!

Что придумывает Алеша. За спиной Понтия Пилата в неосвещенной глубине сцены стоит Алла Даниловна, Хэппи держит за ошейник моя жена Наталья, и, когда Понтий зовет громко «Банго! Банго», Алла Даниловна громким шепотом зовет: «Хэппи, Хэппи!» В общем, спектакль начинается, приближается описанная сцена. Понтий Пилат зовет Банго, Алла Даниловна шипит: «Хэппи! Хэппи!» Хэппи настораживает уши, вертит головой, ничего не понимая. Сцена повторяется, еще меньше понимают зрители, особенно тонкие знатоки Булгакова. И так — три раза. Ситуация осложняется тем, что Алла Даниловна почти в два раза толще Понтия Пилата, и ее контуры просматриваются в глубине сцены. Наконец, Алла Даниловна, спасая ситуацию, командует громко: «Хэппи, ко мне!» Хэппи напрягается, жена отпускает ошейник, и Хэппи бросается по проходу, пугая зрителей из крайних кресел, взлетает на сцену, сшибает Понтия Пилата, который подлетает сандалиями вверх, и бросается на грудь хозяйке — Алле Даниловне!

Я думаю, Булгаков был бы доволен.

Алла Попова

Весна

Не забегай вперёд, не надо,Пусть день продлится, пусть веснаХолодным утром чар полна,Пусть длится сна очарованьеИ в блеске солнечных лучейПусть дремлет подо льдом ручей,Где в русле вечности сквознойНадежд утаена громада.

«Выхожу за свои пределы…»

Выхожу за свои пределы,транецендирую,вашу мать,вашу тоже,ах, вежливость, Боже!Боже праведный,ни понятьи ни осознать,что там заи на что похожа,руку на сердце,чуть дыша,ты в ладонях Бога,душа?

«Когда душа…»

Когда душауже свободнонад телом трепетнопарит,когда за всё благодарити эту землю,и родных —всем брошусьласточкой на грудькогда-нибудь,когда-нибудь,когда душа,когда душа.О, Боже,жить бы, не спеша!

Владимир Эйснер

Макарова Рассоха

Не собирайте себе сокровищ на земле,где моль и ржа истребляют,а воры подкапывают и крадут,но собирайте себе сокровища на небе…ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Макарова Рассоха течет там, куда Макар телят не гонял.

Макарова Рассоха воробью по колено.

Макарова Рассоха девять месяцев в году не течет.

А три месяца течет.

В янтарных берегах.

Долгой стылою зимой ее глубокий каньон — лишь морщинка на белом лице тундры, но приходит благословенный июнь, и поднимается паводок, бешеный и веселый, как вены на руке рыбака вздуваются тундровые потоки, и становится Рассоха полноводной рекой, и вымывает из мерзлоты берегов красивые желтые камешки, теплые и приятные на ощупь. Бросишь такой в костер или подожжешь спичкой и услышишь запах древнего знойного лета, давно умершего ветра и давно отшумевших лесов.

И бьют в берега мутные вешние воды, и вымывают грубые кости и спиральные полуколеса мамонтовых бивней.

И туго скрученные струи распиливают высокие берега, на которых тундровые кочевники имеют обыкновение хоронить своих мертвых. И схлынут воды, и останутся на черном песке белые косточки живших до нас людей…