Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год Страница 25

Все правильно. Шел футбольный матч двух известных в Таиланде слоновьих команд.

Обычно, когда речь заходит об экзотических видах таиландского спорта, упоминают петушиные бои и поединки бойцовых рыбок, но, вне всякого сомнения, «слоновий» футбол ничуть не уступает им в популярности. А по зрелищности, массовости и накалу страстей ему, пожалуй, принадлежит первенство.

Таиландцы с древних времен ценят силу, ловкость, выносливость слонов. Эти гиганты незаменимы при заготовке леса, когда приходится вытаскивать поваленные стволы из непроходимых чащоб тикового леса. Или когда нужно быстро и точно разобрать завал на стремительной реке и при этом не угодить под встающие дыбом тяжеленные стволы.

В былые времена караваны этих животных прокладывали тропы через непролазные джунгли, перенося десятки тонн грузов. А сколько побед приносили сиамским королям подразделения боевых слонов, входившие в состав их армий!..

Впрочем, за столетия жизни и работы бок о бок со слонами люди не только хорошо изучили их повадки, но и пришли к выводу, что столь ценимые рабочие качества животных вполне пригодны для спорта: та же сила, та же ловкость, те же выносливость и сообразительность, а еще — что немаловажно — азартность и дух соперничества.

Вот тогда-то и появились слоновьи бега и слоновий футбол.

В принципе, если следовать английской традиции, говорить нужно не «футбол» («нога» + «мяч»), а «транкбол» («хобот» + «мяч»), потому как слоны ведут мяч и посылают его в ворота именно хоботом. Но «футбол» звучит как-то привычнее, и, кроме того, по правилам эта игра ближе всего именно к нему. Встречи проходят на стандартном поле, вот только ухоженный травяной покров вовсе не обязателен, а продолжительность тайма сокращена до тридцати минут. Существуют пенальти, штрафные, ауты, удары от ворот, угловые — все как в настоящем футболе.

Есть, конечно, и отличия: все же играют-то слоны. Так, численность команд может варьироваться, но никогда не достигает 11 игроков — это вызвано разумными требованиями. Представьте, какое поле нужно для 22 слонов! И основное ограничение — погонщики не имеют права прикасаться к мячу, их дело лишь «ориентировать» игроков на поле. Футбол-то ведь слоновий!

Встречи всегда проходят в жаркой борьбе, страсти кипят и на трибунах и на поле. Кричат болельщики, подбадривая любимцев, кричат погонщики, кричат — точнее, трубят — слоны. Кажется, само футбольное поле накалено и дышит жаром сражения. А уж о пыли и говорить нечего. Слоны, пожалуй, ведут себя посдержаннее всех прочих на стадионе, но видно, что и они сердятся, когда партнер промахивается по воротам, радуются точному пасу и получают истинное удовольствие от спортивной борьбы. А при каждом забитом мяче виновник гола трубит, заглушая рев трибун.

В мире не так уж мало разновидностей «нетипичного» футбола. В Венгрии, например, пользуется популярностью конный вариант этой игры. Мяч здесь вырос поистине до «лошадиных» размеров. Если учесть, что «бол» обладает еще и солидным весом, легко понять, сколь опытным должен быть седок, чтобы при «финтах» на полном скаку удержаться в седле и к тому же направить мяч в нужную сторону, то бишь в ворота противника.

Возраст слоновьего и конного футбола измеряется, пожалуй, сотнями лет. Но есть у них еще один «родственник», появившийся в Испании не так давно. Энтузиасты «испанского подвида» решили, что коррида уже порядком надоела зрителям и в нее требуется внести некоторые изменения. Поэтому они создали гибрид корриды и... футбола: заменили мяч быком, и получился «футбулл» (мы опять-таки используем, как принято в большинстве видов спорта, английский язык, где «булл» означает «бык»), или, что будет точнее, «буллфут», так как скорее не футболисты гоняют быка по полю ногами, а сами уносят от него ноги.

Правила игры просты. Две команды по шесть человек в каждой исключительно при помощи телодвижений (брыканья ногами, размахивания руками и так далее — все другие формы ведения борьбы мяч... простите, «борьбы за быка» — запрещены) пытаются заставить копытное пересечь «линию ворот» противника. Когда это удается, команде начисляется очко, а по-футбольному — гол. Игра начинается с разыгрывания быка в центре поля. Но есть много отличий от футбола: попробуйте, например, пробить пенальти быком!

«Футбулл» становится все более популярным в Испании, где, наверное, каждый мальчишка мечтает стать матадором. Кроме того, игра не приносит вреда быку. Правда, этого нельзя сказать про футбуллистов, но на что не пойдешь из любви к спорту!..

Н. Баратова

Приют для лесных людей

Сидя на крыше клетки, я вглядываюсь в зеленую стену джунглей, ожидая услышать характерный шорох листвы, свидетельствующий о приближении моих подшефных. Деревья стояли молчаливые и неподвижные, словно разморенные полуденным зноем. Тишину леса нарушали лишь стрекот цикад да сердитое попискивание двух маленьких белок, с невероятной быстротой гонявшихся друг за другом в кронах деревьев. Было всего половина четвертого, но в джунглях темнеет рано, и я немного волновалась, как бы чего не случилось. Да и жесткие жерди, из которых сделана крыша, отнюдь не располагали к благодушным размышлениям о том, что и нам, людям, свойственно опаздывать.

Куда же все-таки запропастились эти негодники? Наверняка их увела за собой эта проказница Доли. Ее привезли на нашу станцию в Бохороке вместе с четырьмя орангутанами. Это были первые обезьяны, которых мы вызволили из неволи и намеревались подготовить к возвращению в лесной мир.

Так вот, Доли с первых же дней проявила недюжинные способности ко всякого рода шалостям. Взять хотя бы клетку: крыша и задняя стенка ее сделаны из прочных жердей, а три остальные стенки — из металлических прутьев. Доли все тщательно обследовала и обнаружила, что некоторые прутья ходят вверх-вниз в своих гнездах. Она стала раскачивать их, пока концы не выскочили из гнезд. Затем Доли, затащив в клетку несколько толстых палок, валявшихся рядом, и действуя ими, как рычагами, отогнула прутья. Ну а протиснуться в образовавшееся отверстие было для обезьяны минутным делом. Это повторялось до тех пор, пока мы надежно не закрепили все прутья. Мне и раньше приходилось слышать, что у орангутанов «технический» склад ума, но только здесь, в Бохороке, я по достоинству оценила, насколько справедливо это определение.

Орангутаны, что по-индонезийски означает «лесные люди», — единственные представители человекообразных обезьян, обитающие в Азии. Живут они лишь в нескольких местах на островах Суматра и Калимантан. Человек в таком темпе уничтожал этих обезьян, что сегодня им грозит полное исчезновение как биологическому виду, если только не будут приняты специальные меры для их спасения. Наш «приют для «лесных людей» в Бохороке как раз и является одной из таких мер.

Впервые упоминания об орангутанах появились в отчетах западных путешественников четыреста лет назад. Но лишь в 1712 году английскому капитану Дэвиду Бикману удалось купить у местных жителей молодую обезьяну, которая прожила в неволе всего семь месяцев. Начиная с этой даты и вплоть до конца XIX столетия многие европейские ученые ездили на Суматру и Калимантан изучать орангутанов. Это означало просто-напросто отстрел возможно большего числа человекообразных обезьян для музейных коллекций и анатомических исследований. Американец Уильям Хорнади был, пожалуй, последним из ученых, который мог позволить себе роскошь варварского уничтожения орангутанов во имя науки. В 1878 году он вывез с Калимантана сорок убитых, умирающих и живых обезьян.

К началу XX века количество орангутанов катастрофически сократилось. Правда, стало меняться и отношение зоологов к ним: спрос на скелеты и черепа в значительной мере был уже удовлетворен, но зато резко возрос интерес к живым обезьянам. Их начали покупать для показа публике зоопарки и цирки, что вызвало массовый отлов. Это на первый взгляд положительное явление имело плачевные последствия. Дело в том, что на продажу ловили в основном молодых орангутанов, предварительно застрелив мать. Позднее, с совершенствованием приемов охоты, в неволе стали оказываться и взрослые особи, которых отлавливали в сети сразу по нескольку штук во время кормежки на фруктовых деревьях. Большинство обезьян, уцелевших при отлове, погибало при перевозке, а из тех, которых все-таки доставляли в зоопарки, едва ли пятая часть жила в неволе более трех лет. Между тем в естественных условиях средняя продолжительность жизни орангутанов — от тридцати до сорока лет.

К счастью, условия содержания в зоопарках с тех пор значительно улучшились. Удалось даже добиться размножения орангутанов в неволе. Чтобы уменьшить масштабы браконьерства и контрабанды, большинство крупных зоопарков подписали соглашение об отказе приобретать незаконно отловленных орангутанов. К сожалению, в мире еще существует немало зверинцев, владельцам которых безразлична судьба исчезающего вида и которые без всяких угрызений совести скупают контрабандных животных.