Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год Страница 26

«Сюжет», предложенный Анной, понравился и Генриетте, и Людовику. Он начал ухаживать за Луизой, сначала с преувеличенной галантностью, на глазах у всего общества. Девушка, стеснявшаяся своего неумения поддержать остроумную беседу и своей хромоты (ее левая нога была от рождения чуть короче), краснела и трепетала под страстными взглядами короля. И хотя у Луизы было немало поклонников среди офицеров королевской гвардии и придворных, искренне влюбленных в хорошенькую скромницу, она не смогла устоять перед королем.

Королева Франции Мария-Терезия Австрийская. 1670 год (?)

Любовница при Луне

Эта игра настолько увлекла Людовика, что он попал под воздействие не только чар юной фрейлины, но и испытываемого ею чувства вины. Луиза одновременно мечтала о минутах, когда Людовик вновь навестит ее, и в то же время тратила их на слезы и жалобы по поводу своего грехопадения. Генриетта, узнав, что Луиза больше не является ширмой для ее романа с королем, тоже устраивала ему сцены. Людовик не приближался к Луизе днем в ее присутствии, но во время вечерних променадов непременно выскальзывал из кареты, чтобы увидеться с новой возлюбленной под покровом ночи. С тех пор эта схема — две любовницы, одна из которых прикрывает другую в глазах королевы, — всегда будет успешно служить Людовику. Луиза не стремилась выставлять напоказ то, что казалось ей страшным грехом и оправдывалось лишь истинной любовью. Королева еще долго подозревала Мадам, прежде чем поняла, кто на этот раз крадет внимание ее мужа. «Эта молоденькая девушка с бриллиантовыми сережками, — говорила она со своим резким испанским акцентом, от которого его так коробило. — Вот в кого он теперь влюблен». Печальная ирония судьбы — Мария-Терезия сильнее всех ненавидела именно бедняжку Луизу, хотя та была самой безобидной из всех любовниц короля. Может, просто потому, что Луиза стала первой официальной фавориткой? Или потому, что Мария не испытывала перед ней страха? Король, обычно приходивший к жене на рассвете, прерывал ее жалобы — она не имеет права спрашивать, почему он задержался и который теперь час, раз он уже здесь. Людовик хотел продемонстрировать всему двору, что обладает правом французского короля иметь официальную фаворитку. Он больше не марионетка, а монарх, который не допустит непризнания своих прав и желаний. Людовик испытывал свою власть на прочность, начинал свой протест против авторитарной матери и ее пуританской морали: «Я не могу больше сопротивляться всей мощи своих желаний и не хочу это делать».

14 мая 1664 года весь двор знал, что именно Луизе посвятил король недельные торжества в Версале по случаю открытия нового дворца, ставшего его любимой резиденцией. И что именно она сегодня — самая влиятельная женщина в Европе. Хотя официально роскошные гала-представления были даны в честь Анны Австрийской. В течение недели каждый вечер — новый балет, потом — бал, после — банкет. 600 роскошно одетых придворных собрались на завершающее представление. В воздухе витали ароматы розовой воды и жасмина, в небе сверкали фейерверки, вычерчивающие арабески из вензелей в честь Людовика и его матери (а также Луизы де Лавальер — ведь инициалы Людовика и Луизы совпадают). Мольер специально к торжествам получил разрешение поставить пьесу «Тартюф».

К счастью, королева не понимала смысла рискованных шуток придворного драматурга, так и не овладев в достаточной мере французским языком. Официанты в ливреях садовников сервировали огромные корзины с фруктами и мороженым, нимфы и морские чудовища выплывали из озера и читали стихи, тигры, львы и слоны бродили между хрупкими павильонами, задрапированными в разноцветные шелковые ткани, оркестр без устали наигрывал новые мелодии придворного композитора Люлли. Была ли Луиза счастлива на таком празднике? Только отчасти — когда вспоминала, как король шептал ей накануне, прежде чем отправиться к королеве, что все это он посвящает ей. Луизу всегда утешали ласковые признания возлюбленного, но стыд мешал наслаждаться великолепием и возможностями, которые предоставлял ей статус. Их роман часто описывают как идиллически-пасторальный. Действительно, Луиза мало что могла предложить, кроме своей буколической красоты и скромности, разве что любовь к деревенским развлечениям — она хорошо стреляла и отлично сидела в седле. Король обожал охоту, и говорят, что даже в возрасте 66 лет он убивал 32 фазанов 34 выстрелами. Именно рядом с ней он и открыл для себя прелесть ничем не примечательных угодий своего отца в Версале, где любил устраивать маленькие вечеринки в охотничьем домике.

Но Луиза все равно оставалась любовницей при луне, женщиной, годной лишь для тайных встреч в чужих дворцовых спальнях. Особенно унизительно — их двери всегда оставались открытыми, но никто не осмеливался в них заглянуть, будучи прекрасно осведомлен о происходящем. Король позволял ей страдать и сам терпел это как раз потому, что она была типичной мученицей и жертвой по своей натуре, а следовательно, вина казалась ему не столь уж большой. Лишь в начале 1663 года — ко времени рождения их первого ребенка — Луиза получила собственные апартаменты — маленький павильон рядом с садами Пале-Рояль и комнаты в новом крыле старого замка Сен-Жермен. До этого она по-прежнему жила в апартаментах Мадам, своей бывшей патронессы. Луиза родила королю четверых детей — двое из которых умерли в младенчестве. Но ее первые роды проходили в апартаментах Мадам. Шла месса, и стоны могли услышать те, кто проходил мимо ее комнаты, поэтому Луиза молча терпела боль. Лишь умоляла хирурга-акушера: «Постарайтесь, чтобы все закончилось до окончания мессы. Иначе Мадам убьет меня».

Родившегося младенца немедленно после рождения хирург спрятал в складках своего черного плаща и унес из дворца по приказу Кольбера, самого влиятельного министра в кабинете Людовика, не гнушавшегося обязанностью избавлять короля от присутствия при дворе незаконных отпрысков. Мадам и месье Кольбер официально усыновили всех детей Луизы. Сразу же после родов фаворитка обязана была присутствовать на вечернем банкете — при полном параде, затянутая в корсет и с улыбкой на бледном, измученном лице. Королева, подозрительно оглядев ее, с притворным участием справилась, почему та плохо выглядит. Луиза ответила, что «аромат тубероз вызвал у нее сильнейшую головную боль».

Король-Солнце уговаривает Луизу не уходить в монастырь

Отыгранная карта

В 1662 году Луиза впервые после серьезной ссоры с королем попыталась уйти в монастырь. Она проявила неслыханное упрямство, наотрез отказавшись прекратить общение со своей приятельницей, служившей посредницей между бывшей любовницей короля Генриеттой и ее новым избранником, графом де Гишем. Король был разгневан, а двор окончательно укрепился во мнении — Луиза беспросветно глупа, не заслуживает милости, ей оказанной, а следовательно, ее можно подвергать жестоким насмешкам и подыскивать ей замену.

Луизе же и в голову не приходило, что стоит как-то иначе решить свою судьбу, например попытаться выйти замуж. Грешница не может себе позволить и думать о подобной участи. Но и пасторальный образ Луизы все еще вызывал желание Людовика. Обнаружив фаворитку горько рыдающей и дрожащей от холода на каменном полу аббатства, он уговорил ее вернуться. Это маленькое приключение тогда лишь добавило огня в их любовную страсть. Но постепенно жертвенное поведение Луизы, ее непопулярность при дворе стали действовать на нервы королю, переполненному энергией и жаждой наслаждений. Обычно фаворитки становятся врагами или союзниками тех, кто добивается с их помощью королевских милостей. Луиза же лишь нарочито выставляла напоказ свои грехи и страдания. Смешно — страдать оттого, что получила место в королевской постели! Да разве не все женщины при дворе чуть ли не с рождения мечтают в ней оказаться? Своим же неумением оживить праздник и блистать она к тому же мешала остальным в полной мере наслаждаться жизнью и принятыми при дворе правилами любовной игры.

После смерти Анны Австрийской в 1666 году у Луизы еще был шанс. Теперь король мог открыто представлять ее в качестве официальной фаворитки. Недаром он появился с ней на мессе на следующий день после того, как тело матери унесли из церкви. Мимолетные интрижки случались, но Людовик неизменно возвращался к своей пастушке. Он отправил графа де Бусси в Бастилию за сатирические стихи, которые тот осмелился о ней написать. Но Луиза не сумела использовать открывшиеся перед ней новые возможности. Публичность угнетала ее еще сильнее, чем положение «тайной» фаворитки. И та «тайна», которая с самого начала окружала их отношения, пусть и шитая белыми нитками, придавала этим отношениям особую пикантность, которой больше не существовало и в помине. И в новой роли Луиза демонстрировала свою полную непригодность в роли официальной фаворитки короля. Поэтому она, отчаянно нуждаясь в подруге, и выбрала Атенаис де Монтеспан, фрейлину королевы, остроумную, блестящую, амбициозную и безгранично соблазнительную, своей наперсницей. Атенаис не составляло труда играть роль подруги, ведь по сравнению с ней Луиза была не слишком умна, доверчива и жаловалась вовсе не на то, на что следовало королевской фаворитке.