Гетратоникс. Дыхание Хаоса - Борис Ветров Страница 26

     — Метр Крогер, в какой мир открывать портал?! — спросила Корса

     — В любой Вольный мир, девочка, — несмотря на то что Корсе стукнуло за триста лет, поправлять мэтра она и не подумал.

     Возраст адептов цепи Равновесия не знал никто, но слухи ходили разные и большинство из них сходилось на том, что Крогер вполне мог так называть Корсу.

     Запылал портал, за ним виднелись зелёная буйная растительность. Раскидистые папоротники, стволы пальм, трава по колено, щебетали какие-то птахи, по воздуху летали стрекозы. Первым в портал шагнул Кхель, держа меч наготове, за ним последовал Эльза.

     — Эй, меня заберите! — выкрикнул Крогер

     — Метр передумал? — довольно заулыбался Фрид

     — Да! — лепрекон недобро посмотрел на него

     Фрид и Михаэль переглянулись, схватили лепрекона под руки и легко уволокли в портал. Как только Крогер ушёл за плоскость портала, потолочные балки жалобно затрещали, крыша начала проваливаться внутрь. Корса резко метнулась и в последний момент успела проскочить. Таверна сложилась внутрь словно карточный домик, поднялись столпы пыли, некроманты неторопливо шагнули вперёд.

Глава 5 Новая Хозяйка

     Бездна. Седьмой круг. Жертвенный храм Матери Тьмы

     Кафзиил хмурился всё сильнее, падшие, что пришли с ним и Габриэлем, перешёптывались и переглядывались. Четвёртый час шёл ритуал и всё это время суккубы резали рафази, причём вместе с их пастухами и их семьями. Всё это время с балконов жертвенного колодца падали окровавленные тела на его дно. Не переставая, раздражали слух жалобные блеянья, стенания и плачи, но суккубы словно заправские мясники потрошили рафази и их бывших хозяев. Старейшина суккубата впала в транс и бормотала без перерыва, стоя на коленях у самого края жертвенного колодца.

     Да колодцем это назвали лишь по конструктивному сходству, сооружение, вырезанное в чёрной базальтовой породе, имело ширину не меньше ста ярдов и глубину около девяти. В центре находился алтарь, на котором лежал Габриэль, связанный по рукам и ногам. Вокруг алтаря всё пространство заполнилось трупами с перерезанными глотками, трупов становилось всё больше, кровь вытекала из безжизненных тел заполняя сосуд колодца и неумолимо приближалась к алтарю. На стенах выгравированы какие-то символы, при соприкосновенье с кровью они вспыхивали тёмно-красным.

     Бормотание старейшины суккубата стало громче, её старческий второй подбородок замотался из стороны в сторону, голос задребезжал, тело сотрясала мелкая дрожь. Кровь в колодце начала подниматься, заполняя собой всё пространство, кровь бурлила и кипела, брызгая в стороны, попадая на стены и тело Габриэля. Падшего прошиб озноб, холод окутал тело и изо рта пошёл пар, Габриэль непроизвольно начал стучать зубами.

     А затем падший услышал детский смех, человеческая девочка весело и игриво прыгала по крови, отчего по поверхности расходились еле заметные круги во все стороны. Там, где проходила девочка, кровь успокаивалась, темнела и затвердевала словно студень, девочка прошлась вокруг Габриэля и встала напротив него.

     — Ты всё же решился, быстрее, чем я рассчитывала! — она погладила Габриэля по лицу, там, где девочка дотронулась, кожа немела и начинала болеть. Боль от прикосновения расходилась всё дальше по телу.

     — Кто ты?! — ярился падший

     — А ты догадайся! — она звонко рассмеялась, словно и вправду была маленькой девочкой и во что-то играла.

     — Кто ты… — повторил вопрос падший, но сознание его тухло, а на глаза навалилась непомерная тяжесть. Боль медленно подбиралась к сердцу, пальцы рук начали неметь, Габриэля бил сильный озноб.

     Падший закрыл глаза и провалился в беспамятство. Девочка играючи вытащила из ножен его меч, словно зубочистку, пару раз махнула им в воздухе. “Рассекающий тьму” зашипел в её руках, девочка не обратила на это никакого внимания.

     Она осторожно опустила меч в чёрную кровь, меч вспыхнул яркой голубой вспышкой и тут же угас. От острия побежала короста, меч чернел, некоторые его части обваливались, словно ржавая шелуха, меч гнулся, извивался, рос в одну сторону и укорачивался с другой. Короста медленно, но основательно перековывала меч во что-то новое, не имеющее ничего общего с прежним оружием. Наконец меч весь покрылся чёрно-коричневой порослью, словно рыба чешуёй, стал похож на ятаган с кривым, широким на конце лезвием. Шипы устилали меч на навершие и гарде, лезвие имело несколько переходов, каждое из которых заканчивалось острой вершиной. Гарда и навершие, в свою очередь, тонули в чёрной мгле, она струилась и переливалась, то полностью скрывая руку девочки от глаз, то открывая взору полностью.

     Девочка беззаботно бросила меч в воздух, он распался на тысячи чёрных песчинок, превратился в тёмную мглу, а затем неспешно потёк к телу Габриэля. Ещё одна татуировка появилась на его руке, только в отличие от верного пса, эта была чёрной как ночь. Татуировка словно состояла из тьмы, тьма жила в ней, текла и переливалась.

     Тело падшего застыло, он перестал дышать, на лицо упала тень. На теле Габриэля заиграл солнечный зайчик, вот только в Бездне нет солнца, зайчик подхватили тени, он пытался вырваться, убежать, тени были сильнее. Когда солнечный зайчик сдался, тени споро побежали по стенам храма, спеша наверх, ведя вместе с собой меленький островок света.

     Протекторат Триединого, мир людей - Эшалум, пограничный мир.

     — Дьявол бы побрал эти морозы! — закашлял Хранитель веры

     — Сейчас разожгу камин, — младший инквизитор с азартом закидывал дрова в пасть камина

     Когда камин оказался заполнен, младший инквизитор вытянул руки, и огонь вспыхнул внутри, Хранитель веры придвинулся ближе и вытянул ноги.

     — Ты, того, при апостоле такого не учуди, он тебя живо самого на костёр отправит! — Хранитель веры снова закашлялся.

     — Да знаю я, Роланд ты чего поучаешь, я же для тебя стараюсь! — младший инквизитор с укоризной покосился на Хранителя веры.

     — И я с заботой о тебе, не у всех такие широкие взгляды на использование Святой веры, как у меня!

     — Да, да я помню, — младший инквизитор выставил руки ближе к огню

     — Лучше, вон Кривозубого Пипа зови! — поучительным тоном добавил Хранитель веры.

     — Чего?! — коверкая звуки прошамкал Пип, выглядывая из-за двери

     — Да ничего, мы тебя не звали, — отмахнулся