Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год Страница 27

Этот похожий на трапецию мрачноватый базальтовый мыс был в XIX веке самым известным местом на Земле Франца-Иосифа, и богиня цветов и весны, именем которой мыс назван, здесь ни при чем, как и сам Франц-Иосиф...

«...Вдруг мне почудился окрик мужского голоса, такой странный, чужой, первый голос за три года. Сердце забилось, кровь хлынула в голову. Взбежав на торос, я крикнул во всю силу легких. Голос, раздававшийся среди ледяной пустыни, говорил о жизни, о родине, обо всем, что я оставил там. И я не думал ни о чем другом, не помня себя, понесся как ветер. С тороса я увидел собаку, за ней пробирался на лыжах среди льдин человек...»

Так описал Фритьоф Нансен удивительную встречу, сделавшую знаменитым на весь мир мыс Флоры, встречу с английским исследователем Джексоном.

Дерзко задуманная тридцатилетним Нансеном экспедиция на «Фраме», которую высшие географические авторитеты называли «самоубийственной», как выяснилось потом, прошла на редкость удачно.

Но начало ее не было таким. Льды проносили «Фрам» слишком далеко от полюса. Нансен решил достичь полюса на собаках, а потом вернуться на какой-нибудь из архипелагов и оттуда уже на родину. 26 февраля 1895 года двое норвежцев ушли с корабля, он продолжал свое движение на восток. Люди пошли на север.

Они не дошли до полюса 419 километров. Непроходимые торосы заставили повернуть назад. «Мало смысла продолжать идти дальше: результаты слишком малы, а жертвуем мы для них драгоценным временем», — так решил Нансен, повернув 8 апреля на юг, к Земле Франца-Иосифа. Этот путь двоих — пятьсот километров по всторошенному и разбитому полыньями льду — был фантастически тяжел.

24 июля на горизонте показалось белое облачко, которое так долго оставалось неподвижным, что не могло быть сомнений — это остров, покрытый шапкой ледника.

Два человека устроились на зимовку среди камней. Проходит почти год — и полярники снова пускаются в путь на юг, через торосы и полыньи, через новые трудности и опасности, еще не зная, что спасение и родина уже близко...

Лето 1896 года было вторым летом экспедиции Фредерика Джексона, действительного члена Королевского общества Великобритании, на Земле Франца-Иосифа. К тому времени он сделал немало открытий. Были уточнены очертания островов и ледников. Но полярникам предстояла еще одна зимовка. Все нужное для нее должно было доставить к мысу Флоры судно. Его ожидали в июле. В июне к лагерю Джексона подошел Нансен. Удивительно мала была вероятность этого события!

...Семнадцать лет спустя. 1913 год. По льду, преодолевая морозный ветер, неуклюже, как-то боком движутся собачьи упряжки. Два человека бредут рядом с нартами по глубокому снегу. Третий сидит на нартах. Он поднимает руки — спутники подходят к нему.

— Там хижина Нансена, мыс Норвегия, — говорит он им и смотрит на компас, который сжимает в руке. — Не сворачивайте с норда...

Последнюю фразу спутники понимают по движению его губ. Он очень слаб, их начальник. Он болен.

В этих местах впервые звучит русская речь. С двумя матросами, Линником и Пустотным, оставив свое судно «Фока» с командой и остальными участниками первой русской, экспедиции к Северному полюсу, идет через архипелаг Георгий Седов. И уже близок остров Рудольфа, где в бухте Теплиц сохранилась база итальянской экспедиции Луиджи Амедео, герцога Абруцци...

Но совсем плохо Седову. Он уже прекращает писать дневник. Часто теряет сознание. И только сжимает компас в руке, следит, чтобы стрелка все время показывала на север.

Седов погиб на пути к полюсу. Но экспедиция Седова выполнила важнейшую задачу: провела научные исследования на архипелаге. Метеорологические и гляциологические материалы были получены В. Ю. Визе, геологические — М. А. Павловым, ботанические сборы произвел художник Н. В. Пинеичга, И через 19 лет после встречи Нансена с Джексоном на том же мысе Флоры, куда «Фока» подошел в поисках топлива на обратный путь, произошла новая удивительная встреча.

Небольшая паровая яхта «Святая Анна» под командованием лейтенанта Георгия Брусилова шла из Карского моря на восток: ее капитан решил попробовать пройти в Тихий океан Северным ледовым путем. Но льды повернули яхту назад, заставив ее безвольно дрейфовать в ледяной пустыне Центральной Арктики. Прошла зима. Весна. Лето. Новая зима. Настал 1914 год. Льды проносили «Анну» севернее Земли Франца-Иосифа. У штурмана Альбанова рождается план перехода к Земле. 13 апреля, спустя месяц после гибели Седова, к северу от острова Рудольфа, Альбанов покинул корабль. С ним — десять матросов. На погребенной под снегом и инеем яхте осталось 13 человек, судьба которых до сих пор неизвестна.

Три месяца шел Альбанов с матросами «Анны». Стремительное течение относило льды на запад, полыньи и торосы преграждали путь. Нужно было все время корректировать маршрут, чтобы не пройти мимо спасительной суши. И наконец на горизонте показалась резко очерченная серебристо-матовая полоска, удивительно похожая на краешек луны, восходящей над всторошенным полем. Это был ледяной купол Земли Александры. Альбанов назвал его. Лунным куполом. Путь через ледник оказался путем к спасению.

«Как всегда, на льдинах дремали моржи. От моржей я перевел взгляд левее — и вдруг нечто, на несколько секунд лишившее меня языка, ...корпус судна чернел сквозь туман. Остолбенев от неожиданности, я смотрел на судно и не верил глазам...» — вспоминал потом Валерьян Альбанов. Это был «Фока». Из одиннадцати человек, покинувших судно, до мыса дошли только двое — Альбанов и матрос Конрад.

...После трех суток напряженнейшей разгрузки ушел доставивший нас в бухту Тихую теплоход. Мы наконец смогли взяться за свои экспедиционные двести тонн. Началась переброска грузов через бухту на другой берег. По крутому склону ледника мы поднимались, впрягшись в груженые нарты по трое, по двое. Так перевезли груз на плато.

Одновременно строили передвижной жилой дом — балок, забуривали в лед вехи для наблюдений за уровнем льда и скоростью его движения, провешивали над ледником кабель телефонной линии, готовили к предстоящей работе приборы, строили капитальный жилой дом и метеостанцию на краю ледника Седова.

27 августа состоялось первое восхождение на купол. Сквозь пелену тумана увидели на вершине приподнятую миражем крышу дома, построенного 17 лет назад. Оказалось, что дом весь наполнен льдом, а сверху — метра полтора воды.

Втроем мы очистили дом за две недели — воду выкачали ручной помпой, лед выкололи кирками. Спали на отвоеванной территории, среди льда и воды. От холода и сырости спасала только работа. Она была закончена в срок. Потом — неделя строительства метеостанции. И вот 30 сентября поднят флаг над куполом Чюрлениса — гляциологическая станция начала работать по полной программе Международного геофизического года.

ЗФИ — так зовут Землю полярники — небольшая страна: меньше четырехсот километров с запада на восток и чуть больше двухсот с севера на юг. Однако, если сложить длину всех ее берегов, получится около четырех с половиной тысяч километров (расстояние большее, чем от Москвы до Байкала). Свыше половины этих берегов — ледяные.

На Земле Франца-Иосифа больше пятисот ледяных куполов. Есть среди них малютки, а есть и такие, что могут поспорить размерами с территориями некоторых государств Европы.

Один, из наиболее известных куполов носит имя Микалоюса Чюрлениса, известного литовского художника. Участник экспедиции Седова Николай Пинегин был художником, и вид бухты Тихой ему напомнил одну картину, выставленную на посмертной выставке удивительного литовца в Петербурге. Он и назвал окружение бухты «горами Чюрлениса».

Купол не так уж высок — всего 360 метров над уровнем моря, известен он потому, что дважды на его вершине располагалась исследовательская станция гляциологов, и еще потому, что ледник этот стал своего рода эталоном для суждений о закономерностях оледенения всей Земли Франца-Иосифа.

В 1947 году Арктический институт снарядил первую специальную гляциологическую экспедицию. Научным руководителем ее был Петр Шуйский, которого несколько позднее гляциологи признали одним из ведущих теоретиков своей науки. Зимовщики станции на куполе Чюрлениса звали этого крепкого грузноватого человека просто «доктором», хотя он тогда им еще не был, а лишь работал, используя каждую свободную от авралов минуту, над большой и серьезной книгой «Основы структурного ледоведения», а одновременно и над обобщением всех гляциологических знаний о ЗФИ.

Первая зимовка на куполе Чюрлениса вписала достойные страницы в историю исследования ЗФИ. Мы, гляциологи из Института географии, продолжаем ее работу.

Наступила полная космической тайны, полярная ночь. Зажглась круглосуточная звездная иллюминация. Затрепетали невесомые занавеси северных сияний. Закружились в ураганном темпе снежные бураны. А мы работали: продавливались сквозь режущий плотный ветер к приборам — ни один срок наблюдений не был пропущен, бурили во льду первую 15-метровую скважину, провозили через тьму над ледником уголь и хлеб из Тихой, вырубали вокруг дома ледяной коридор. Измеряли и подсчитывали, что за одну хорошую метель через один метр поверхности купола ветер проносит до тонны легчайшего снега. А метели — чуть не каждый день. И даже в погруженном в лед доме не было от них спасения: целые горы снежной муки насыпались через мельчайшие щели люка. Работа с лопатой была постоянной. Это была настоящая война со снегом.