Враг навсегда - Роза Ветрова Страница 27

Мне часто приходилось помогать Матео в саду, когда работы в доме не было. Точнее, работа была всегда, но другие слуги гнали меня на улицу, чтобы не мешалась под ногами. Мне было приятно подсобить старому Диего. Так, мы ковырялись в земле вместе с Матео, пока старый садовник рассказывал разного рода небылицы из своей жизни. Смех то и дело доносился от нашей троицы, на «радость» рядом снующей Грэйс.

Мне было десять, и влюблена я была только в хозяйского сына Алекса. Матео был старше меня на целых десять лет, и, честно говоря, я даже и не думала никогда о нем как о предмете своих воздыханий. А Матео обо мне и тем более. Я для него была лишь весело хохочущим ребенком, ковыряющимся в саду. Но он всегда говорил мне:

— Вот вырастешь, мелочь, и все шеи будут сворачивать, глядя тебе в след. Я тебе точно говорю. Волосы у тебя просто блеск. Я такой красоты отродясь не видел.

Он пропускал палец в колечко кудряшки и, посмеиваясь, потягивал локон и отпускал. Тот упруго пружинил, возвращаясь в прежнюю форму крупной спирали.

Мои волосы отросли почти до пояса, и были предметом моей гордости. Густые, волнистые и блестящие, они вызывали зависть у одноклассниц, соседок и даже у Грэйс. Ее пепельные волосы я тоже считала красивыми, но даже сам мистер Торнхилл открыто восхищался моей «цыганской внешностью». Он говорил, что у меня не типичная для русской девочки красота. Не славянская. Черные глаза, яркие родинки на лице и четко очерченные пухлые губы. Предполагал, что я относилась к одному из многочисленных народов России, но к кому именно, не мог сказать. Мать никогда на эту тему ничего мне не говорила. Свое прошлое она держала под замком, выдавая мне лишь малые крупицы. Имя и фамилия ни о чем мне не говорили.

В ответ на слова Матео старый Диего согласно кивал головой, по-доброму гладя меня по голове.

— Сделай выбор один раз и на всю жизнь. Не обменивайся на негодяев.

Наверное, Грэйс увидела, как юный садовник восхищался моими волосами. Потому что учинила мне потом гадкую пакость. Через несколько дней она подарила мне красивую соломенную шляпу.

— Нужно беречь волосы от солнца, а не то сожжешь, — мило улыбнулась мне девушка. Я так сердечно ее благодарила. Обниматься полезла, дура…

Что и говорить, через несколько дней после ношения шляпы у меня жутко чесалась голова. А мать, заглянув в мои волосы, пришла в ужас.

— Опять вши, Ди! Да что же за несносная ты девчонка! Где ты их сейчас-то нашла?!

Помню, я тогда ревела от горя, еле убедила мать не стричь волосы. Мазали опять вонючей мазью, от которой зудела кожа. Я ходила в платке, не показываясь из бунгало. Но противная сестра Алекса рассказала всем ребятам в округе, предупредив, что со мной опасно общаться. Мол, есть риск заразиться. Ох, и ненавидела я ее тогда. Шляпу мать сожгла в цинковой бочке, наказав больше от сестрицы Алекса ничего не принимать. Да и от него самого держаться подальше. У Грейс, конечно же, живности не была, но она каким-то образом запустила их в ту шляпу.

— Ничего, Ди. Потерпи. Вот увидишь, скоро заживем по-другому, — приговаривала она, яростно тыча палкой в разгоревшийся огонь.

Я тогда не обратила внимания на ее слова, а когда поняла, что она имела ввиду, было уже поздно…

В начале лета Лора Торнхилл улетела вместе с детьми в Англию на несколько недель, навестить дальних родственников. В доме сразу стало тихо, соседские дети перестали появляться в гостях и шуметь во дворе, а подруги Лоры бесконечно торчать с ней у бассейна, попивая пинаколаду.

В то же время заболела мама, что-то с желудком. Ее положили в местную клинику по страховке, оформленной в свое время мистером Торнхиллом. К ней в больницу постоянно наведывалась другая служанка, всех остальных мистер Торнхилл отправил на длительные выходные, пока требовательной хозяйки не было дома. Потому что когда Лора была на месте, она вечно ходила недовольная, если кто-то брал выходной. Даже если дело касалось семьи работника.

Я откровенно скучала, шатаясь по дому. Все было мною прибрано, а экономка скоро уже должна была вернуться из больницы от мамы и начать приготовления к ужину. Мне было нечем заняться.

— Скучаешь, Ди? — раздался за спиной голос мистера Торнхилла.

Обернувшись, я увидела, что он стоит, опираясь о дверной косяк и разглядывает меня. На нем голубая хлопковая рубашка, легкие брюки. Мистер Торнхилл всегда очень хорошо и дорого выглядел.

— Все разъехались. А еще каникулы, — пожаловалась я.

Он улыбнулся.

— Все так плохо? Я вот наслаждаюсь тишиной.

— Ну… я тоже иногда, — мне хотелось быть чуточку ближе к нему, и я старалась говорить то, что ему могло понравиться.

— Пойдем прогуляемся по пляжу? — предложил мистер Торнхилл. — Можно взять с собой мороженное в специальном термосе и съесть его с наслаждением прямо на берегу океана.

— Давайте, — обрадовалась я. — Только давайте через бунгало пройдем, я купальник захвачу.

— Хорошо, — согласился он.

Мы здорово проводили время. Ели мороженное и смеялись, я купалась в океане, а мистер Торнхилл ждал меня на берегу. Потом долго болтали о всяком, он рассказывал о своем детстве и разного рода забавах того времени.

— Я сейчас лопну, — проворчала я, но взяла третий брикет мороженого. С удовольствием съела пломбир в такую жару.

— Все лицо вымазала, — покачал головой мистер Торнхилл и осторожно убрал мороженное с уголка моих губ. Потом ласково потрепал по щеке. — Ты невероятная, Ди. Вырастешь красивой девушкой.

— Когда это будет? Я сейчас хочу! Никто не хочет со мной играть. Грэйс обижает, а Алекс игнорирует. Все говорят, что я страшная. И волосы опять чуть не угробила. Мне не нравится, что я так долго расту! Вот бы стать постарше, я бы всем им задала.

Я огорченно пнула ногой песок, а он тяжело вздохнул.

— Грэйс видит в тебе соперницу. У нее непростой характер, с этим соглашусь. Грэйс… очень избалованна. Что ж до Алекса… Сейчас у него возраст такой, ему интереснее с мальчишками мяч пинать. Но