Лаборантка - Марина Лётная Страница 27

снился кошмар. Теряясь в неутихающих, перекрикивающих друг друга размышлениях по поводу подлого поступка директора, я заметно вздрогнула и задела коленом парту, с которой укатилась ручка. В аудитории было предельно тихо, и когда канцелярия посыпалась на пол, передние парты едва ли не с жалостью обернулись в мою сторону. Ирина Андреевна остановила на мне расстреливающий гневливый взгляд, а я замерла, наблюдая, как от неприязни к женщине невыносимо сводит в солнечном сплетении.

— Догадайтесь… — кажется, она не считала нужным здороваться со студентами, зато радостно и скрипуче хохотнула. — Что мы вчера обсуждали на заседании кафедры?

Весь немногочисленный коллектив давно отчаявшихся студентов привычно молчал, взгляды опустились на пол в ожидании очередного списка отчисленных. Нам всегда угрожали заседаниями и комиссиями, каждая лекция, которую проводила научрук, начиналась с запугивания. Поэтому, вопрос о том, какая тема поднималась на кафедре, не стоял. Просто скажите, сколько на этот раз…

— Двенадцать! Ещё двенадцать человек с четвертого курса к отчислению! — с заметным пребольшим наслаждением старуха наблюдала за бледнеющими дрогнувшими лицами. — Как вам?

Мне было мерзко. Нас окружала соболезнующая безысходная тишина. В аудитории было слышно лишь гудение дневных ламп и то, как скалится Ирина Андреевна.

— Все проходят через меня. Я лично принимаю решение по каждому студенту, — собрав в жилистые пожелтевшие руки стопку лекций с первой парты, женщина угрожающе постучала бумагами по столешнице и, гулко цокая маленькими каблуками, проследовала за трибуну. Её голос вдруг зазвучал ещё жёстче и надтреснуто. — Поэтому предупреждаю вас. Если в следующем году у меня окажется больше пяти дипломников, я найду, за что вас отчислить. Мне столпотворения умственно отсталых не нужны.

С нескрываемой тревогой мы принялись переглядываться между собой. Нас и так осталось по шесть-семь человек в группе, а на потоке вообще не больше тридцати. Но наличие трех ведущих преподавателей на бедной трудовой силой кафедре, казалось, подразумевало по десять дипломников на руководителя… Во многом я пропускала угрозы и насмешки мимо ушей, но это был не тот случай.

Морально мне стало плохо ещё вчера. С того момента, как обрушились фантазии на счёт Антона. Проработав около месяца в лаборатории и узнав, что такое роль ответственной сотрудницы, предоставленной на собственный контроль, что такое работа не над опытами в университете, а над химическим экспериментом, от которого зависит успех целого предприятия; какого обращаться к людям и отзываться по имени-отчеству, чувствовать себя взрослым состоявшимся человеком… Заиграться настолько, чтобы вообразить себе роман с директором — я вдруг столкнулась с действительностью. Реалии жизни были таковы, что нас по-прежнему травили на кафедре в погоне за дипломом, а я, пытавшаяся найти утешение в работе, оказалась наивной неопытной девочкой, которую мужчины считали возможным водить за нос. Единственное, чего мне хотелось теперь — бросить университет, должность лаборантки и уехать к маме на родину… В тетрадь принялись падать слёзы, под которыми синие чернила стали быстро расплываться. Глаза болезненно защипало, а нос заложило, и я спрятала горячее лицо за ладонью, рукой облокотившись о стол.

— …К терпенам относят группу соединений, построенных на основе углеводорода изопрена и кислородосодержащих производных…

Будто борясь с вдыхаемым воздухом, тяжелеющим в лёгких, я бессмысленно пыталась успеть за неожиданно начавшейся лекцией, скрипучим голосом вонзающейся в слух. Ирина Андреевна всегда звучала так пронзительно, спешно, словно диктовала назло.

— …Биологическим аналогом является изопентилпирофосфат, участвующий в синтезе клеток…

Синтез… Вчерашний синтез я прятала от Алёны под замком. Только ключ, который хранился лишь у меня и, судя по всему, у директора, остановил женщину от заискивающих прогулок по моему рабочему месту. Я считала её подозрительной в каждом шаге и слове…

И теперь знала наверняка, что Алёну Борисовну обошли стороной новые планы по производству аналога тимола. По какой-то непонятной причине, эту работу доверили мне, а не опытной амбициозной лаборантке, работающей в коллективе уже продолжительный срок. Не начитанному заумному другу директора… А мне. Эта загадка, прежде не смущающая меня, начинала сводить с ума, повторяясь в мыслях со всё более зловещим рвением…

— При окислении гераниол переходит в цитраль, который является основным компонентом цитрусовых эфирных масел, — я машинально выцарапывала лекцию, наблюдая за тем, как стремительно Ирина Андреевна записывает на доске реакции. — Лимонен — это циклический терпен, основная составляющая эфирного масла лимона. Присутствует в скипидаре…

"Давайте попробуем убрать из эссенции цитрус. Смешайте пожалуйста эссенцию без лимонена, Алёна Борисовна" — выразительный низкий голос звенел в моей горячей отяжелевшей голове, а из глаз с новой силой брызнули слёзы. Чёткие, запечатлевшиеся ослепительными вспышками образы Антона кромсали моё ноющее сердце на куски прямо на глазах у студентов и преподавателя. Красивый, статный мерзавец мелькал между записей, беспардонно терзая моё сознание: я не могла прекратить этот жалкий цирк, втихаря рыдая во время лекции, сгорбившись, пытаясь морально исчезнуть с занятий.

— Это терпингидрат, лекарственное средство, применяемое при бронхите. Справа — ментол, мой любимый пример — используется в сигаретах. Для его производства в качестве сырья используют тимол. Ещё правее — каннабидиол, действующее вещество… — разрываясь между душащим за горло разочарованием в директоре и обязанностями прилежной студентки, я болезненно сглотнула и подняла взгляд на доску. — Действующее вещество марихуаны и гашиша.

Зашоренные притихшие одногруппники заметно встрепенулись, стали косо посматривать на изумленные лица друг друга и в тетрадки, чтобы проверить услышанное. Я обессиленно облокотилась на парту, наблюдая за загудевшей шепотом аудиторией, словно отходя от удара по голове — так вызывающе прозвучала ремарка научрука. Ирина Андреевна решила поддать жару.

— Что такое? Про коноплю первый раз слышите?.. — с издевкой и как-то болезненно ухмыльнувшись, она облокотилась о трибуну, и носок её лакированной туфли стал тревожно отстукивать по паркету. — Кхм… Терпеноиды могут оказывать онкостатическое действие, являются ключевыми промежуточными продуктами в биосинтезе гормонов, жирорастворимого витамина Е, кхм… Ферментов и холестерина.

Ирина Андреевна громко откашлялась, но к концу фразы скрипучий гнусоватый голос начал её покидать, и женщина мучительно сморщила лицо, сглатывая ком. Её жилистая дряблая шея заметно напряглась, а затем в аудитории раздалась сипящая, едва разборчивая фраза.

— Перерыв…

Научрук кинулась за дверь. Не стесняясь заплаканных глаз, я обернулась к знакомой девушке на задней парте, что молчаливо продолжала списывать с доски формулу холестерина, под гул зашуршавших перелистывающихся страниц и обеспокоенных разговоров. Кажется, её звали Таня, но я была не уверена.

— Что это с ней? — осторожно рассматривая черноволосую худощавую студентку, словно боясь нарушить её хлипкое душевное равновесие, я заглянула в торопливые записи.

— Не знаю… Лекции не читает, а кричит. Голос надорвала.

Ничего не ответив, я уткнулась в свою тетрадь, текст в которой расплылся от впитавшихся круглых слезинок.