Мост Невинных - Александра Торн Страница 27

— Я не могу знать все на свете. Здесь другая комбинация, не такая же, как на первой двери.

— Тогда поспешим, — сказал Солерн. — Не хочу задерживаться на улицах до глубокой ночи, — и с горечью подумал, что всего несколько месяцев назад ни ночью, ни днем горожане не посмели бы поднять руку на агента короны.

«Да и есть ли сейчас эта корона…»

Глава 5

— Где тебя черти носят?! — гневно рявкнула Илёр, едва дознаватель переступил порог. Ведьма вцепилась в него, как коршун, и со всей силы приложила спиной к стене. — Совсем рехнулся — шляться в одиночку посреди полоумных горожан! А если б тебя прирезали во славу революции?!

— Ну не прирезали же… Что ты тут делаешь?

— У меня важные сведения, а ты бродишь черт знает где!

— А, ну слава Богу, — с облегчением вздохнул Ги. — Я уж испугался, что ты за меня волнуешься.

Ведьма сердито фыркнула и отпустила его. Солерн скинул плащ и шляпу. Личные покои Русенара в Бернадене были жарко натоплены — они оказались весьма уютными, даже не скажешь, что расположены в тюрьме, и Ги собирался воспользоваться ими без зазрения совести.

— Что за важные сведения?

— Сперва ступай помойся. От тебя несет, как от козопаса. Я распорядилась приготовить тебе ванну и ужин.

Солерн едва не скончался на месте от изумления:

— Ванну? Ужин? Ты?! С какой стати?

— Так ты, может, последнюю неделю на свете живешь, — пожала плечами ведьма. — Отчего бы не позаботиться о смертнике.

— Вот уж спасибо, — буркнул дознаватель, бросив перчатки рядом с плащом и вытаскивая из-за ремня пистолет. — Как ты тут очутилась?

— Тайным ведьминским способом, разумеется. К тому же Бернарден сейчас единственное относительно безопасное место во всей Байоле.

Ги расстегнул перевязь и положил шпагу на сундук у двери, рядом с пистолетом.

— Эксветен ты к таковым более не причисляешь?

— Пока горожан больше, чем амальских солдат — нет. Почему регент отказался уехать и вывезти королеву с королем?

— Ты у меня спрашиваешь? Откуда мне знать, что может прийти в голову идиоту?

— О, какие речи! — хмыкнула ведьма. — Где же твое почтение к королевской семейке?

Дознаватель, расстегивая на ходу камзол, поплелся в ванную комнату, по пути стащил со стола подогретую булку и проглотил, почти не жуя. Вокруг бадьи с исходящей паром горячей водой уже были разложены полотенца, мочалка, мыло и бритва. По углам комнаты мерцали искры подогревающих чар. Приятно, черт подери, когда о тебе заботятся — хоты бы и ведьма.

— Русенар мертв, — сказала Илёр. — Я погадала на его волосах из расчески. Так что располагайся. Его буфет и кухня в твоем распоряжении.

— Проклятие! Хотя я так и думал. Дикий мастер не оставляет живых свидетелей. Позови кого-нибудь. Не уверен, что смогу сам стащить сапоги.

— А где твой мастер?

— Где-то тут. Сказал, что сумеет устроиться с комфортом, и куда-то скрылся.

За Николетти Солерн не волновался: мастер был свеж, бодр и по пути к Бернардену безостановочно просвещал Ги насчет гения Теодоро дель Фьоре. Ги завистливо вздохнул: Господи, почему он-то в свои сорок пять чувствует себя развалиной?!

Забравшись в ванну, Ги запрокинул голову на бортик и прикрыл глаза. Хорошо… еще немного усилий с мочалкой и мылом, и он снова станет похож на человека. Затем от горячей воды его стало клонить в сон, хотя он боролся, напоминая себе про ужин. Но все же Солерна свалила глубокая дрема, из которой его внезапно вырвал возглас Илёр:

— Ты тут утопиться хочешь?!

Ги дернулся: вода и мыльная пена уже колыхались у его носа. Ведьма поставила на бортики ванны длинный широкий поднос с едой и вином.

— Ты хотела сказать мне что-то важное, — напомнил дознаватель.

— Важное? Ах да, — Илёр присела на край ванны и ехидно осведомилась: — Ты знаешь, почему Фонтанж прокрался сегодня в кабинет главы Геральдической палаты и подменил эдициум, которым регент размахивал перед парламентом?

Солерн чуть не поперхнулся куском отбивной и прохрипел:

— Что?! Зачем?!

— Мне тоже интересно. Младенца народу и двору уже предъявили, какой прок в подлоге?

Солерн впал в горестные размышления, машинально кромсая отбивную. Неужели дело дошло до того, что глава Секрета Короля, призванный поддерживать незыблемость трона, готов спихнуть с него законного наследника? Если, конечно, наследник и впрямь законен… Ги никак не мог избавиться от этой мысли и готов был поклясться, что все остальные даларцы тоже. Наконец он вкрадчиво осведомился:

— А ты-то откуда об этом знаешь?

Ведьма поджала губы и не ответила.

— Что он сделал с настоящим эдициумом?

— Сжег. Но я не понимаю, зачем!

Солерн присвистнул. Уничтожение таких документов каралось смертной казнью как преступление против короны. Впрочем, кража и подделка эдициумов тоже не приветствовались.

— Если граф решил сыграть в создателя королей, — задумчиво сказал дознаватель, макая кусок отбивной в соус, — то, когда придет время, он вытащит на свет Божий подделку и объявит, что Карла провозгласили королем на основании поддельного эдициума. А раз так, то происхождение принца сомнительно, и прав на трон у него нет.

— Но ведь все уже увидели подлинный эдициум, и весь двор подписал…

— В этом и смысл. Если уничтожить все подлинники, то никто не сможет понять, был ли эдициум изначально поддельным. Единственным свидетелем подделки останется тот, кто ее изготовил, но я полагаю, что ему ничего не грозит, потому что этот свидетель — Лотрейн.

Илёр вскочила, словно бортик ванны ее вдруг ошпарил:

— С чего ты взял?! Зачем ей в это вмешиваться?!

— С такой, что вы, ведьмы, всегда старались держаться поближе к власти, — Ги доел отбивную и макнул в соус кусок хлеба. — Власть регента — почти призрак, Монбрианам на троне не усидеть, так почему бы Лотрейн не поддержать самого подходящего кандидата? Глава обители в Ре — пророчица, так что ей вполне по силам сделать беспроигрышную ставку.

Илёр несколько раз метнулась по комнате из угла в угол. Ги