Аркхимир [СИ] - Никита Бураковский Страница 27

   - Может, тебе не стоит сегодня ехать? - озабоченно спросила она. - Ведь рейд могу возглавить и я.

   - Нет! Я должен поехать! - неожиданно для самого себя резко возразил я.

   - Почему это ты вдруг должен?! - вскинула брови воительница, от удивления даже не обратив внимания на мой тон.

   - Сам не знаю, зачем так сказал... Наверное, у меня просто гипертрофированное чувство ответственности за своих людей, - пытаясь обратить все в шутку, криво улыбнулся я.

   Остатки боли окончательно ушли.

   - Особенно когда речь заходит о том, - я любовно обнял Малишу за талию, притягивая девушку к себе, - чтобы отпустить своего начальника охраны с ее молодым и симпатичным помощником!

   - Ах вот оно что! - лукаво улыбнулась она, не пытаясь ускользнуть.

   - Да. А теперь, как Лидер Клана, я повелеваю тебе остаться в этой комнате и ублажать меня до нашего отъезда! - решив брать быка за рога, властным тоном избалованного монарха сообщил я. - Ведь я, вдобавок ко всему - жуткий тиран и деспот, разве ты не знала?!

   - Ваше повеление для меня - закон, о великий владыка Оригона! - подобострастным тоном начала Малиша, но потом с крайней степенью озабоченности на своем живом лице добавила: - Однако не повредят ли мои действия вашему драгоценнейшему здоровью?! Ведь вряд ли подобные неумелые потуги достойны столь высокой особы! - Одновременно с этим воительница опустилась на колени и, неторопливо стянув мои штаны, добросовестно принялась исполнять приказ.

   По телу прокатилась горячая волна наслаждения и я, желая показать девушке, что она находится на правильном пути, позволил себе издать звук удовлетворения.

   Воодушевленная похвалой, Малиша действовала все активнее, и скоро я почувствовал, что нахожусь на пределе. Тогда я легко поднял боевую деву и жадно впился в ее горячие губы. Пока мы целовались, девушка быстро освободилась от своей обуви и кожаных штанов - похоже, она расшнуровала их заранее - и ловко вскочила на меня, крепко обвивая ногами.

   Мы все еще продолжали целоваться, когда прекрасная воительница, сделав легкое движение бедрами, "поглотила" меня. Урча от возбуждения и все крепче сжимая мои бедра ногами, она принялась медленно двигаться, а я, положив руки на упругие ягодицы Малишы и поддерживая ее, время от времени шлепал девушку.

   Не на шутку возбудившись, эта дьяволица с силой дернула затягивающую ее камзол шнуровку и, отрывая пуговицы, распахнула рубашку. Изогнувшись, я тут же зарылся в восхитительные груди лицом, присасываясь к ним губами. Малиша негромко застонала. Боги, как я любил этот томный, вожделенный звук!

   Смуглое гибкое тело возлюбленной, ее сладостный запах, жаркое дыхание и чувственные движения - все это каждый раз заставляло меня терять голову. Сделав несколько шагов назад, я сел на кровать и теперь, не имея надобности держать равновесие, погрузился в омут страсти, в которой извивались наши тела. Через некоторое время Малиша, откидывая на спину, довольно энергично оттолкнула меня обеими руками и заняла, таким образом, единоличную главенствующую позицию.

   Впрочем, мое теперь практически пассивное положение оказалось с лихвой компенсировано открывшимся великолепным видом: прикрытые от наслаждения глаза с маленькими капельками безотчетных слез на пушистых ресницах, пробивающийся сквозь загар возбужденный румянец щек, полуоткрытый и исторгающий сладостные стоны алый рот, грациозно изогнутая тонкая шея. От наших страстных движений бурно вздымающиеся груди девушки плавно подпрыгивали. Забывшись, воительница откинулась назад и широко расставила ноги, предоставляя мне созерцать свое тело во всей его обнаженной красе. Разве можно было представить себе что-нибудь прекраснее подобной картины?!

   Стоит отметить, что нам удалось уложиться в отведенное время (все-таки дисциплина - страшная штука!) и ровно через час мы спустились во внутренний двор замка. Тут в полной готовности уже стоял боевой отряд, который приветствовал нас дружным криком.

   Поднимая сжатую в кулак руку внутренней стороной к сокланам, я ответил на их приветствие. Малиша же - она успела надеть свою "боевую маску" - ограничилась сухим кивком. Глядя на нее сейчас трудно было даже представить, что буквально треть часа назад она была страстной любовницей. Огонь и лед - вот чем являлась моя восхитительная воительница! Наверное, это меня в ней и пленяло.

   Мы сели на подведенных лошадей, и я скомандовал отъезд.

   Подъемный мост медленно опустился, и наш отряд покинул стены замка. Еще в самом начале нашего правления Мелиор посоветовал обнести подступы к Оригону широким и глубоким рвом, и я активно поддержал идею мудрого друга - ведь теперь стоящий на скалистом холме бастион стал еще неприступнее!

   С этого высокого места открывался замечательный вид на лежащую внизу деревню и остальные окрестности. Последние несколько дней шел почти непрерывный дождь, и сегодня все блестело и сверкало от воды. Проезжая по лужам, кони взметали в разные стороны тысячи брызг, что преломлялись в лучах яркого солнца, словно драгоценные камни. В свежем бодрящем воздухе, который еще не успел окончательно прогреться, стоял пьянящий запах весны.

   Птицы резвились в только начинающей распускаться листве и траве, громко щебеча и радуясь солнечному дню. Со стороны скороспелых яблоневых садов, чьи пышно цветущие деревья еще не покрыла зелень, веяло сладким ароматом. Засеивающие поля крестьяне, завидев нас, радостно махали своими головными уборами. Всюду царила атмосфера гармонии и радости, пришедшая на смену мрачным дням правления Морума.

   Пещеру, о которой сообщил выживший разведчик, мы завидели около полудня. Подобно разинутой пасти, она чернела в нагромождении скал, которые угрожающе нависли над нами. Гоблины являлись не очень сильными представителями зеленокожей расы, однако отличались чрезвычайной хитростью и коварством, а также в силу своего небольшого роста отлично умели прятаться.

   Опасаясь засады, я приказал всем спешиться и мы, оставив лошадей под охраной нескольких человек в небольшой роще, подошли к пещере уже готовым к бою отрядом. Было чрезвычайно тихо и это мне очень не нравилось - нас явно ждали.

   Когда мы вошли внутрь, в нос ударил запах плесени и сырости,