Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1972 год Страница 28

— Показывай, малыш! Богом прошу тебя, не упускай его из виду! — свирепым от отчаяния голосом зарычал Йохансен. И понял я, что он до сих пор не имеет представления, где находится кит.

Показывать мне было нетрудно, ибо родился я в обширном, пустынном и однотонном нагорном велде, и у меня чуть ли не с детства выработалось чувство четкой и быстрой, почти автоматической реакции на малейшее изменение в окружающей среде! Как раз за тем местом, где кит выбросил фонтан, виднелся на берегу маленький, еле заметный бугорок желтого песка — дюна, чуть возвышающаяся над остальными и прерывающая собой однообразную рябь горизонта. Я неотступно направлял свой палец на этот бугорок и успевал бросать украдкой взгляды вниз, на палубу. Очень скоро мне стала ясна причина отчаяния моего напарника. Для этого достаточно было последить за Тором Ларсеном, за тем, как он порывисто поворачивал голову: от компаса к носу судна, затем к нам, на мачту, и снова к компасу. Наступил момент, когда он проделал этот цикл в последний раз и круто изменил курс судна. «Курт Хансен», оставляя за собой шлейф белой пены, точно встал носом на цель и резво поскакал к ней по волнам.

Убедившись, что судно идет в правильном направлении, Ларсен взглянул наверх и пробасил Йохансену, чтобы тот сошел к нему вниз. Полагаю, напарнику моему не доставила особой радости перспектива пристрастного допроса у капитана, ибо он, понимая, что никуда не денешься — идти обязан, проворчал устало:

— Подумаешь, приспичило. Ты продолжай показывать, малыш!

И я заметил какую-то подавленность, если не страх, в глубине его голубых глаз.

Он перелез медленно через край бочки и стал нехотя спускаться по вантам. Наклонившись вперед, с вытянутой и занемевшей от напряжения рукой, я снова стал вглядываться в голубую воду. И тотчас чуть не вскрикнул опять от восторга: почти там же, где и в первый раз, я увидел второй фонтан, за которым последовали еще четыре — каждый слабее предыдущего; а близко от них, правее, еще четыре дополнительных фонтана — тоже в убывающем порядке. Судя по тому, что мне рассказывал накануне о китах Лейф, это не могли быть фонтаны одного и того же кита, потому что после того, как это огромное морское животное заканчивает свой цикл фонтанов, оно обязательно ныряет в глубину; другими словами, оно исчезает почему-то с поверхности океана на срок от пятнадцати до тридцати минут, что зависит от размера и разновидности кита. Из всего мною виденного я сделал вывод, что впереди нас в море, по крайней мере, три кита.

Едва я пришел к этому выводу, как новый громогласный окрик капитана оторвал мой взгляд от воды. Капитан нетерпеливо кивал, чтобы я тоже спустился вниз, Я встревожился и со всей быстротой, на какую был способен, стал спускаться вниз, ибо не знал никакого другого способа справиться с приближающейся опасностью, как встретить ее лицом к лицу и как можно скорее, пока я не успел растерять последние остатки и без того скудного мужества.

Первым на мостике я увидел рулевого Горджеса, стоявшего за штурвалом с каким-то новым блеском в глазах, которого я еще у него не видел.

Ларсена тоже словно подменили. Гнетущей озабоченности на лице как не бывало. Он выглядел необычно спокойным и решительным. И совершенно равнодушным к тому, что он оказался прав (киты здесь были, только сзади нас!) и что его дозорные оплошали, не заметив их раньше. Меня это удивило и обрадовало: видимо, эта первая удача сделала капитана великодушнее.

— Йохансен говорит, — сказал он мне дружелюбным тоном, — что ты первым заметил фонтан.

Вспомнив растерянность на лице Свенда наверху и движимый чувством уважения к его честности, я счел необходимым взять его под защиту перед капитаном:

— Да, сэр. Но это произошло как раз в тот момент, когда он вел главное наблюдение впереди судна. Я подумал, что неплохо было бы посмотреть и назад. Мы так всегда делаем на суше, когда выслеживаем слона или какого-нибудь большого зверя. Один человек...

— Ясно, ясно! — перебил меня Ларсен нетерпеливо. — Вы оба поступили правильно. Но мне хочется знать вот что, мой юный бур... Расскажи-ка подробнее о первом фонтане: какой он был и как далеко, вспомни!

— Я не умею определять расстояния на море, сэр. Но первый фонтан, который я увидел, разбрызгался в воздухе прямо над горизонтом, как туманное облако. Второй был на расстоянии, по моему глазомеру, трех пальцев вытянутой руки ниже горизонта...

— Ты видел его хвост, когда он погружался? — он опять не дал мне закончить свою мысль.

— Нет, сэр. Ничего, кроме фонтана, — ответил я.

— Хорошо, хорошо, мой юный бур! Отлично! Большой кит, будь я проклят! — воскликнул Ларсен, чрезвычайно довольный моим объяснением. — Голубой. Самка. Жирная. И в часе хода отсюда, не больше. Так, а теперь возвращайтесь на мачту и смотрите в оба, будь я проклят!

Свенд сразу повернулся уходить, а я счел необходимым добавить:

— Это еще не все, сэр. Пока мистер Йохансен был здесь, я видел еще двух или больше китов, фонтанирующих по соседству с первым.

Я описал капитану новые фонтаны и высказал предположение, что раз эти фонтаны не такие высокие, как первый, то и киты эти меньше первого.

Хотя это мое известие послужило еще одним серьезным подтверждением правоты капитана в выборе места охоты, тем не менее он великодушно не стал вспоминать об ошибках своих дозорных, а только еще больше обрадовался, похлопал меня ласково по плечу и, уже как равному, сказал:

— Отлично! Отлично! Ты молодец! Это говорю тебе я, Тор Ларсен. Я благодарю тебя! И давай, пожалуйста, мигом наверх!

Мы с Йохансеном поспешили к мачте. Но как мы ни торопились, взбираясь наверх, я все же успел заметить, насколько сильно изменились настроение и обстановка на судне. Все стояли настороженные на своих местах, вперив широко раскрытые, блестящие глаза в морскую поверхность. Команда передвигалась по палубе только беглым шагом. Все вместе и каждый в отдельности, облеченные сознанием важности момента, охвачены были древним охотничьим азартом, когда добыча обнаружена и человеком движет только одна мысль — убить ее как можно скорее.

Я понял, что мрачная часть дня позади. Люди полны были прадедовским, бьющим через край возбуждением, светившимся на всех лицах и проявлявшимся во всех эмоциях. Что еще в жизни, размышлял я (как нередко думал еще в пору моего сурового охотничьего воспитания дома), может заставить мужчин чувствовать себя сильными и значительными, сделать их такими вот целеустремленными, как не возможность настичь добычу?

Следующий фонтан был замечен одновременно мной и Свендом.

Опытный китобой, каким Йохансен, несомненно, был, несмотря на весь его кажущийся скептицизм, он в то мгновение, как я крикнул: «Китиха снова пускает фонтан!» — засек время по своим наручным часам — прошло ровно двадцать семь минут и пятнадцать секунд. Фонтан выстрелил из воды с такой силой, что достиг высоты, по определению Свенда, не менее пятидесяти футов. Он стоял перед нашими глазами целых пять секунд, отливающий перламутром тополь в мираже яркого полуденного света, после чего уронил свой серебристый ствол в темно-голубую воду, чтобы быстро собраться в туманное облако и раствориться в воздухе с той же внезапностью, как и в момент возникновения.

Мне сейчас уже не надо было кричать и показывать, где замечен фонтан. И то и другое незамедлительно сделал Свенд. Кит находился на несколько румбов юго-западнее того места, где я увидел первый его фонтан, и пока еще беспечно крейсировал там, ничего не подозревая. Мне было уже известно, что киты этой разновидности достигают более девяноста футов в длину, весят до ста тридцати тонн и в минуты опасности развивают скорость пятнадцать, а то и все двадцать узлов в час, правда, ненадолго. Следовательно, если приятель наш помчится со скоростью пятнадцать узлов, то окажется далеко южнее «Курта Хансена».

— Blahval! (Голубой кит!) — авторитетно сказал мне Свенд после того, как сообщил о нем вниз. — Очень, очень большой. И корова, не самец! — А после небольшой паузы добавил со смущением, которое вызвало у меня к нему еще большую симпатию: — Спасибо тебе, малыш...

Мы наблюдали еще четыре фонтана почти рядом с первым — каждый меньше предыдущего, но все же достаточно мощные, чтобы увериться в том, что кит этот редкой величины.

Горджес под неустанным руководством Тора Ларсена искусно вел судно следом за китом.

Через некоторое время Свенд добавил, что кит следует по сходящейся с нашим курсом прямой не больше чем в пяти милях впереди.

К моему напарнику вернулась, кажется, былая уверенность в себе: он не стал ждать, пока капитан позовет его вниз, а, убедившись, что Горджес ведет судно в нужном направлении, спустился с мачты и поспешил на мостик к Ларсену, чтобы доложить капитану о своих наблюдениях лично. Он вернулся ко мне с видом человека, освободившегося от тяжкого бремени. Когда я сообщил ему, что видел в его отсутствие еще двух китов севернее первого, он похлопал меня по плечу и с теплотой в голосе произнес: