Авантюристы - Роман Романович Страница 28

— Э-э… — протянул я и обернулся. — Никто подраться не хочет? Гатс?

— Нет. Твоя очередь, — невозмутимо ответил парень.

— Шупа?

— Командир вперед.

— Тамара, может, ты?

— Да как-то настроения нет… — ответила ситкартка неуверенно.

— Я готова, — вызвалась Калия.

— Не… Это я так, шучу, — ответил ей. — Твоя задумка понятна, но не уверен, что она сработает.

— Хватит болтать, червяк! — прогремел дед.

— Червяк? Старик, ты мне уже нравишься! — вышел я вперед.

Небольшое усилие, и верхняя одежда в кольцо отправилась. Я также остался обнаженным по пояс. Если выпендриваться, то по полной. К тому же последние бои показали, что даже наши костюмы шиноби на сверхскоростях могут порваться. Что я понял уже после, когда обнаружил пару дырок.

— Хо-хо-хо! — веселился зверь.

Старик свёл руки, напряг мышцы и сопроводил это выплеском… чего-то. Не ярости, не того, что пираты демонстрировали, не обычной энергии, а чего-то другого. Что толкнуло меня, но сдвинуть не смогло. Хотя толчок был приличным. Просто я на Люцие натренировался против подобных воздействий.

Что-либо говорить я не стал. И так понятно, что старик вовсе не прост. Самое странное — я не мог определить степень его опасности.

Встав в стойку — подсогнул ноги, отведя одну ладонь вниз, а вторую вверх, я закрутил руки, описал ими круг, приводя организм в боевое состояние. Внутренние круги тоже закрутил. Да и глаза, сразу третий уровень активировал.

Начали.

Атаковал я первым. Выбросил руку вперед, сделал выплеск и пошёл на сближение. Старик выплеска не заметил. А такие удары те же корабли пробивали и скалы ломали.

Оказавшись рядом, нанес серию ударов руками. Но старик отбивал их скупо, особо не напрягаясь. Я вмиг почувствовал себя ребенком, который пытается задеть взрослого. Поднял темп, провёл новую связку и ударил с ноги в голову. Дед выставил блок, и раздался гулкий удар от столкновения. Его руку я лишь подвинул, а вовсе не пробил.

Да что это за скала? Даже Люций такие удары держал куда хуже.

Словно издеваясь, старик принялся отбиваться одной рукой, наращивая давление своей силы.

Меня это не то чтобы разозлило. Просто я тоже стал наращивать темп, выжимая из тела максимум. Удар, удар, удар…

Спустя минуту старику пришлось начать двигаться быстрее и вернуть вторую руку. Спустя ещё десяток секунд я его подловил и пробил кулаком в корпус. Деда подкинуло, но он мягко приземлился и…

И я полетел далеко-далеко, пропахав борозду.

Когда в голове прояснилось и я в себя пришёл, мой отряд столпился надо мной.

— Кажется, жив, — сказал Шупа.

— Опять ему наваляли, — вздохнула Тамара.

— Руку мне кто подаст, ироды? — вяло спросил я, чувствуя, как отпускает.

Шупа и подал. Помог подняться.

— Дед машина какая-то, — сказал я. — Сильнее Люция будет. Наверное…

— Нет никого сильнее родителей, — изрекла Тамара. — Наверное… — добавила она, подумав и бросив взгляд на старика.

Сам дед на валун вернулся и хламиду свою натянул. Как будто ничего и не произошло.

— Старик, — подошёл я к нему. — А ты, случаем, учеников не берешь?

— Нет. Уходи. Ты слишком слаб, — ответил он, сложив руки на груди.

— Да я теперь не могу уйти, — почесал свою макушку. — Очень уж интересные вещи ты демонстрируешь.

За последний год моё понимание боевого искусства, благодаря глазам, значительно выросло. Я читал любые движения. Понимал их. И это помогало. Против Люция, против Такена, против Вологодской. Старик же был совсем на другом уровне развития. Мои глаза против него спасовали.

— Хо-хо-хо, — подбежал к нам зверь и уселся рядом. — Зиг, парень не так плох. Из него выйдет толк.

— Сомневаюсь, — припечатал старик.

— Не попробуем, не узнаем, — ответил зверь.

Он подошёл ко мне, навис, обнюхал тщательно.

— Сколько всего в одном человеке намешано, — сказал он заинтересованно. — Защитник.

Я нахмурился, думая, что это означает. Так-то понятно, что там во мне намешано. Различные способности и генетические особенности. Но защитник? Это типа моё жизненное кредо или что? И как зверь это понял?

Тем временем он обошёл меня и подошёл к остальным. Первым, справа, стоял Гатс. Зверь обнюхал и его.

— Фу-у… — протянул он. — Надломленная душа, с демоном внутри. Тебе бы не помешало помыться…

Тот редкий случай, когда Гатс залился краской. Желваками заиграл, напрягся, но лишь пару шагов в сторону сделал, подальше от зверя.

— А ты не человек, — зверь подошёл к Тамаре. — Дочь проклятого народа… Которая хочет жить. Мне нравится твой настрой, девочка.

— А можно на тебе покататься? — спросила ситкартка.

— Хо-хо-хо, — зафыркал зверь. — Сначала я на тебе, потом ты на мне? — предложил он.

— Да, ты меня раздавишь, туша такая! — воскликнула девушка. — А я легкая и красивая!

— Мне нравятся более фигуристые женщины, — фыркнул зверь и подошёл к Шупе. — Балагур. Нелюбимое дитя, которое жаждет любви.

Шупа хмыкнул, но спокойно это принял. Зверь подошёл к Калии.

— Самка, — обнюхал её зверь. — Возвращайся домой, найди мужа, рожай детей. Ты же не хочешь быть убийцей. Так зачем ты здесь?

А вот Калию пробрало. Дернулась. На что зверю, кажется, плевать было. Он обратно отошёл, рядом с Зигом уселся.

— Расскажи им, — потребовал зверь.

Старик насупился и посмотрел на нас недобро.

— Да не ворчи ты. Эти дети тебе понравились, — сдал зверь Зига.

— Беловолосый, — позвал он. — Выслушай мою историю и тогда поймешь, почему чужакам здесь не рады.

— Из-за Адама?

— Да, — кивнул дед. — Он совершил святотатство. Поработил духов.

— А можно поподробнее? — спросил я. — В частности, откуда он взялся, как попал к вам в мир, какие способности демонстрировал и какие цели преследовал.

— Наберись терпения, отрок, — угрожающе предупредил Зиг.

— Деловой подход у него, не прибирайся. Хо-хо-хо, — зафыркал зверь.

— Тогда сам и рассказывай.

— У тебя это получается куда весомее.

— Гхм… — прогудел дед. — Адам бывал у Истока. Ты знаешь, что это?

Однако. Удачно это мы зашли.

— В общих чертах.

— Он жаждет силы и власти, — продолжил дед. — Пришёл к нам в мир. Тогда мы ещё пускали чужаков. Но он… Ему подвластны все способности. Он пришёл в наш мир с двумя дочерями. Одна из них та, про которую ты говорил. Духи их не приняли, и тогда Адам силой поработил некоторых из них. После чего сбежал, оставив многие разрушения.

— Дай угадаю. Теперь вы хотите, чтобы мы его нашли, убили, а за это получим возможность пройти в ваш мир?

— У тебя не хватит сил с ним справиться, — осадил меня Зиг.

— Сейчас не хватит, — вставил зверь.

— Есть только сейчас. До потом ещё дожить надо, — ответил назидательно дед.

— Но я прав? Вы хотите отомстить?

— Нужно освободить порабощенных духов и короля, — ответил дед. — И убить Врага.

Вот оно как. Либо звери у них здесь нечто священное, либо старик сильно недоговаривает. Не будут обычного нарушителя называть Врагом.

— Я уже сказал, что у нас к нему и так счёты. Если найдем — разберемся.

— Но мой старый друг верно заметил, что вы слишком слабы, — сказал зверь.

— А обретение духа-зверя поможет стать сильнее?

— Да. Но не обретение, а союз, — зверь высунул язык, прямо как собака.

— Мы готовы учиться, — ответил я.

— Не всё так просто, мальчишка, — дед поднялся и ко мне подошёл. — Вас пятеро. Я готов пропустить только четверых. Решайте, кто останется.

Ух… А вот это было больно. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы в полной мере осмыслить, что он только что произнес.

— Спар, что он говорит? — забеспокоился Шупа сзади.

У парня не было амулета переводчика.

— То, что пройти могут только четверо, — повернулся я и перевёл. — У них счёты к Адаму. Готовы пустить четверых, чтобы стали сильнее и как-нибудь поквитались с ним.

— Почему четверо? — не понял парень. — Нас же пятеро! Это шутка какая-то?

— Зиг вовсе не шутит, — ответил зверь. — Выбирайте.

Мне захотелось возмутиться, поспорить, быть может, даже поругаться. Но потом я вспомнил, как дрался дед, и понял. Как он скажет, так и будет. Без вариантов.

Старик развернулся, к валуну вернулся и обратно уселся.

— Это неправильно, — сказала Калия.

Я посмотрел на отряд. На Шупу, который выглядел как ребенок, у которого отняли едва обретенное чудо. На Калию, которая недовольно хмурилась. На Гатса, чей взгляд пылал чем-то фанатичным. На Тамару, которая не унывала и улыбалась.

— Я останусь, — сказал