Двуликий. Том 1 - Василёв Виктор Страница 28

наши отношения окончательно. Я оставлю вас наедине с этими мыслями, вы сами примите правильное решение по этому вопросу. Теперь перейдем к обучению. Я веду семинары у второго курса и читаю лекции у третьего по средам и пятницам, после этого я свободен. Нужную литературу возьмете в библиотеке, распоряжения я уже отдал. Подтяните теорию, потом займемся практикой. Вопросы?

– И это все? – не поверил я.

Мысль, что я могу отказаться, я тут же отбросил. Не сейчас и не в моем положении. Соглашаться нужно в любом случае и на любых условиях. Обязательно, второго такого шанса не будет.

– Естественно, нет. Но для первого раза более чем достаточно. Общий уровень я оценил в первую встречу, с вашим состоянием мне все предельно ясно. Дату практического занятия я сообщу позже. Будут вопросы по теории – обращайтесь, с радостью отвечу. Есть вопросы?

– Когда меня… – пересилив себя, начал я, но Соддерн меня перебил:

– Если вы так уверены в своем «диагнозе», я, так и быть, вам подыграю. Но только между нами. Никаких визитов на остров Роук я не намерен устраивать. Если другие менталисты будут задавать лишние вопросы, то ссылайся на меня и своего наставника. Не думаю, что после этого останутся любопытные.

– Хорошо, – хриплым голосом сказал я. – Вопросов больше не имею.

– Прекрасно, тогда до новой встречи, Маркус.

«Интересно, какое зло сделал ему Адриан, что он так радостно ухватился за мысль, что Камет ставил на ребенке изуверские опыты? – подумал я, когда дверь за мной захлопнулась. – Не знаю, но в этот бред я никогда не поверю. Тетя такого бы не допустила. И я не верю, что меня взяли на попечение абсолютно чужие люди. Могли взять только родственники. Маркус Кайлас слишком проблемный ребенок».

На улицу я выполз на негнущихся ногах, пару раз чуть не свалился с лестницы. Это выбило все лишние мысли из головы.

Выйдя из здания, я столкнулся с Луной. Девушка мгновенно оценила мое состояние и утащила к ближайшей скамейке.

– Что произошло? – осторожно спросила она. – На тебе лица нет.

– Бред сумасшедшего, – честно ответил я. – Я сказал чистую правду, но никто мне не поверил.

– Никогда с таким не сталкивался? – хихикнула Холд. – Если что-то сильно отрицать, то этому гораздо охотнее верят.

– М-да, как-то я об этом не подумал. Но все равно все это было очень глупо, – пробормотал я.

Действительно, чем чаще я повторял свой диагноз, тем меньше мне верил Соддерн.

Ну правда, а что бы я говорил, если бы Адриан ставил надо мной эксперименты? Признался бы в этом или отпирался до последнего? Ответ очевиден.

Еще и эта бредовая теория. Генерал Камет не самый лучший человек, но таких зверств он творить бы не стал. Вероятно, он очень сильно насолил Соддерну, настолько, что он с ходу отверг иные версии, объясняющие мою ситуацию, ухватился за самую мерзкую.

Просто потому, что не любит или даже ненавидит Адриана. Но при этом взялся меня учить и даже защищать, пусть и сам этого не понимает.

Правда, я тоже ничего не понимаю.

А нет, одну вещь понимаю – допущу хоть ошибку и получу билет на остров Роук. Цепи, кровати-гробы, электрический ток и алхимические зелья. Последнее, если очень сильно повезет.

– Что все-такие произошло? – не выдержала Холд, сверкнув любопытными глазами.

Я в двух словах объяснил Луне ситуацию, естественно, умолчав о своем диагнозе и перепалке с профессором.

– То есть этот монстр решил взять тебя в ученики, хотя ненавидел твоего наставника, – подвела итоги она. – Не знаю, завидовать тебе или сочувствовать.

– Я тоже не знаю. Либо ему любопытно, что из этого получится, либо он хочет что-нибудь взыскать с меня за это в будущем. Иных причин я не вижу. Соддерн не похож на человека, который забудет про ученика, он скорее сгноит меня на тренировках.

– О да, он это любит. Но для тебя это действительно хороший вариант. Такой талант нельзя зарывать в землю, – уверенно сказала Луна.

Я лишь покачал головой. Таланта у меня мало, зато проблем с головой – выше крыши.

Заметив мое состояние, подруга попыталась сменить тему и развеселить меня. С трудом, но ей это удалось.

Немного придя в себя, я попрощался с ней и отправился в общежитие.

Раздевшись, я снял линзу, убрал контейнер в стол и лег в кровать.

Но заснуть не смог, меня мучили вопросы.

Зачем все это Соддерну? Зачем он рассказал мне эту бредовую теорию? Проверить мою реакцию?

Угу, как отнесется медведь, если ему тыкать в бок раскаленным прутом? Очень интересный и полезный опыт!

С другой стороны, профессор дал мне защиту от всех обвинений. Теперь я могу посылать всех психиатров и слишком внимательных личностей в далекий путь, прикрываясь фамилиями Соддерна и Камета.

Но что будет, когда мой дорогой «учитель» поймет, что я на самом деле псих?

Подумав, я решил, что он об этом не узнает, потому что не хочет знать. Буду усиленно говорить, что я ненормальный и допускать оговорки, чтобы он сильнее верил в свою теорию про изуверские эксперименты.

С определенной (и не очень адекватной точки зрения, то есть с моей), мне повезло. Пока я еще не еду на остров Роук.

Утренний колокол меня не разбудил. Подъем я проспал. Взглянув на часы, я помянул Чужого и с трудом поднялся из кровати. На лекции я сегодня уже не успевал. Оставался только семинар, но сначала – завтрак.

В библиотеку я отправился сразу после занятий. Колдунья смерила меня удивленным взглядом, тщательно проверила студенческий и читательский билет, потом я расписался в дюжине формуляров и только после этого получил на руки литературу.

Целых две книги. Первая – учебник второго курса «Основы лечебной магии». Вторая – тонкая брошюра из типографии Мехелена «Разум и магия. Наставления». Судя по виду, она старше самой академии.

Аккуратно убрав учебники в портфель, я отправился в общежитие. Переодевшись, я приступил к чтению.

Первым делом я взял брошюру, но тут же отложил ее. Логика подсказывала, что надо начать с учебника для второго курса.

Пролистав введение и первые главы, я открыл книгу в самом конце и стал изучать необходимую мне главу. Кстати, автором этого раздела оказался сам Соддерн. От чтения меня оторвали голодные вопли желудка, который недвусмысленно говорил о необходимости отправиться в столовую.

С сожалением убрал книгу