Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин Страница 28

А Гийом, Принцесса-Лань и все, кто находится под магическим куполом — они видят совсем иное:

Едва стрела начинает своё движение по желобу, как время замедляется — становится вязким и течет, словно вода в тихой сонной реке. Дракон разворачивается куда быстрее, чем течет время — стрела еще касается своим оперением среза арбалета, а огромная пасть рептилии уже раскрыта навстречу новой угрозе, крылья сомкнуты вокруг тела — словно два гигантских щита, а лапы тянутся навстречу, чтобы перехватить опасность прямо на лету. Но в него летит уже не стрела… С желоба арбалета навстречу Дракону, распластавшись в прыжке, летит Белый Единорог — его рог ярко сияет собственным волшебным светом и нацелен прямо в самое сердце чудовища, алым пламенем проступающее сквозь чешую и крылья. Дракон разевает пасть в жутком реве — он уже понимает, что спасения нет, но не хочет смириться — его лапы и хвост молотят воздух, пытаясь остановить или хотя бы на миг задержать Неотвратимую Судьбу… Оглушительный удар. Яркая белая вспышка — весь мир наполняется ослепительным белым светом, в котором нет больше ничего, кроме темных фигур людей…

Гийома крутит белый водоворот — он чувствует, что его затягивает и тянет вниз воронка, но почему-то отчаянно не хочет покидать этот странный Белый Мир, в котором, как он ясно видит, свободно стоят всего две фигуры — Принцессы Энниоллы, одетой во все белое и Рыцаря в иссине-черных доспехах… Вот рыцарь оборачивается к нему, протягивает руку и удерживает, не давая водовороту унести юношу. Гийом смотрит в лицо Рыцарю — ведь на нем нет шлема — и понимает, что это Стрелок… или — уже не Стрелок!? Ведь под пронзительными глазами Стрелка — темные тени, а рот, твердый и надменный, даже тронутый сейчас доброй улыбкой, чем-то неуловимо напоминает пасть Черного Дракона.

«Я не смогу долго удерживать тебя здесь, юноша!» — говорит Рыцарь мягко: «Здесь — не Твое Место. Но и ты, Переступивший Через Себя, и Вы, милая Принцесса (поклон в сторону Энниоллы) имеете право понять, что же произошло на самом деле…

Я, Черный Рыцарь Военного Ордена, волею Сказочника очутившись там, где быть не должен, увидел случайно, что если не вмешаюсь в происходящие события, то произойдет Страшное Злодеяние… Никто, кроме меня, не мог помочь Энниолле спастись от колдуньи и её слуг. Но и сам я не имел права вступиться за бедную девушку — и Зиорра это прекрасно знала… И все же я решился… Но спасти Вас, Энниолла (Рыцарь повернулся к Принцессе), я мог, только нанеся свой удар по Злу не только в Колдунье и Троллях, но и в себе самом. В Вас, Принцесса, Зла не оказалось вовсе — и потому, даже в облике Белой Лани, Вы сохранили полностью своё «я»… А вот Зиорра, Тролли и Ваш слуга — мы разделились… И на свет, кроме Гиен, Снегирей, Бабочки-моли и Пантеры, родились Белый Единорог — самостоятельное существо с собственной Волей и магией — воплощение моих рыцарских Чести и Долга и еще сохранившейся в душе Веры в Добро, и не менее разумный и могущественный Черный Дракон — собравший в себе все, что есть во мне злого и жестокого — а его, как вы убедились, друзья, мягко говоря, немало. Дракон, понимая свою слабость перед Единорогом, который продолжал руководить им даже в качестве отдельного существа, не хотел воссоединения… Да и сам Единорог, влюбленный в Принцессу-Лань, вовсе не стремился к нему, потому что так не хотел с ней расставаться… А Зло, продолжающее руководить помыслами Дракона, Зиорры и Троллей, не собиралось сдаваться и стремилось погубить Принцессу-Лань, Гийома, всех доблестных рыцарей, да и меня тоже — не в последнюю очередь…

Настоящее поле боя Добра со Злом — души людей, поэтому, Единорог сумел создать из части себя и из части Дракона еще одну Аватару — Стрелка из Хаттуни — того человека, которым я был много-много лет назад, вернее, каким стал бы сейчас, если бы не служба в Ордене… И его — то есть меня (Рыцарь улыбнулся) он отправил спасать Принцессу извне — руками «почти обычного» человека, в котором Добра и Зла — примерно наполовину… Но ничего не получилось — Стрелок очень быстро стал частью Единорога, а тот, в свою очередь — частью Стрелка, и они уже не могли сами, лично, нанести Решающий Удар Дракону — иначе после воссоединения мне, сражавшемуся самому с собой, грозило бы обычное темное безумие… Или я стал бы чем-то вроде Древнего Тролля — ведь мало кто знает, что у этих бедных существ одна голова и живущая в ней душа была абсолютно доброй, а вторая, соответственно, совершенно злой. Кроме того, одним из кратных условий волшебства, способного вернуть Принцессу из Волшебного Мира в Мир Людей, была необходимость взаимной Любви (пусть даже это была не Любовь, а простая влюбленность). Поэтому, Гийом, ты и был нам всем остро нужен и Стрелок, где добром, а где и драконьими методами, вопреки твоей Свободной Воле, все же привел тебя на Поле Боя… И ты (Добро в твоей душе) внес огромный, решающий вклад в нашу общую победу… Почти такой же, как Энниолла — без Любви, Доброты и Света которой мы не победили бы вообще никогда… И награда, которую ты, Гийом, получишь, будет зависеть только от тебя — в зависимости от того, что ты выберешь… но это будет уже совсем другая Сказка…»

«А остальное я скажу только Энниолле!» — рыцарь отпустил руку Гийома и тот провалился в развернувшуюся за ним сияющую всеми цветами радуги воронку, возвращаясь на привычную твердь Жемчужного Иридиана…

Дальнейшую картину видел только Сказочник. Он о многом умалчивает, но достоверно известно то, что Рыцарь опустился на колени перед Принцессой, признался ей в Любви и попросил не забывать о нем, ведь хоть и побежден Дракон в его душе, хоть и уменьшился он в размерах (настолько, что под рыцарским шлемом снова черты лица Стрелка и в разрезе забрала больше не клубится Черная Тьма), но он никуда не делся и продолжает сражаться с Единорогом. И продолжает надеяться на победу — ведь Рыцарь не имеет права покинуть свой Пост и каждый день ему снова и снова приходится делать нелегкий выбор…

Часть Вторая. Сказка