Владимир Гусев - Искатель, 1990 № 01 Страница 29

— Везде, где нужно помочь людям ясно видеть, чтобы понять свое место в жизни.

— В обществе? Помочь понять необходимость совместного участия в жизни организма, который может сам себя изжить если люди не смогут найти каждый свое место и осознать свою ответственность?

— Совершенно верно. Помочь обрести силы, чтобы реализовать себя в пределах возможного и соединиться с другими в мощную силу…

— Понятно. — Министр задумался, откинувшись на спинку кресла.

Она оживилась:

— Испытайте сами, господин Министр! Давайте поместим «Глаз» на стене. Вы сами…

— Я? Ни в косм случае! — перебил он ее. — Но я одобряю идею и сам займусь этим. Кстати, как эта штука будет называться?

Она пожала плечами:

— Что-то вроде спирально-коммуникативного усилителя медитации.

Министр сделал неодобрительный жест:

— Ни в коем случае! — и, сощурив глаза, спросил: — Как твое настоящее имя?

— Кассандра.

Министр поднялся и произнес:

— Ты должна быть вознаграждена за эту идею. Назовем в честь тебя. Глаз Кассандры. А что, ведь совсем неплохо!

Теперь, находясь в дамской комнате, она улыбалась: Глаз Кассандры! Сегодня он есть повсюду: на потолках над больничными койками, в школьных учительских, в тюремных камерах, в туалетах всех учреждений, на всех государственных предприятиях. Информация о магической силе «Глаза» распространялась всеми средствами массовой информации. Министр даже посвятил ему одно из своих выступлений по телевидению. Чтобы удовлетворить все возраставший спрос, был построен специальный завод. На открытии его присутствовал сам Министр. Но частный сектор, на который возлагались надежды, большой заинтересованности не проявил. Некоторые утверждали, что Глаз Кассандры увеличил продолжительность посещений туалетов на 300 или даже на 400 процентов, что иные чувствительные люди заболевали эпилепсией и что дети, играя в мяч или стреляя из лука, использовали «Глаз» в качестве мишени. Для нее самой Глаз Кассандры принес большие перемены в жизни. Она была назначена Главным психологом страны и получила в свое распоряжение целое учреждение, ибо Министр уверовал в благотворное влияние «Глаза» на общество. Ее учреждение состояло из Отдела предвыборной и партийной психологии, Отдела сексуальной и криминальной психологии и Отдела психологии трудовой и налоговой политики. Главным консультантом был Министр, для которого ее выводы и советы становились год от года все важнее. Своей советчицей он сделал ее и в государственных и в личных делах.

Но мере того, как Глаз Кассандры становился все более доступным, на нее саму он утрачивал воздействие и в конце утратил окончательно. Вот почему теперь она так изумилась, снова ощутив его силу. Возможно, что пережитое ею только что потрясение и вызванное им смятение чувств и мыслей потребовали помощи «Глаза», чтобы отфильтровать самую суть, которая присутствует во всяком явлении, даже в самом, на первый взгляд, абсурдном. Она вспоминала некоторые эпизоды, принявшие теперь смысл, и обнаружила, что то, что было лишь догадками, предположениями, вдруг получило объяснение. Она поняла, что обязана сейчас взять себя в руки и внимательно разобраться в мыслях, которые могли бы послужить выяснению истины, даже если этой истине по государственно-психологическим соображениям и не позволили бы никогда стать официальной.

Решительно встав, она подошла к умывальнику и тщательно вымыла руки, словно готовилась к ритуальному акту. Потом принялась разглядывать себя в большом, во весь рост, зеркале. Она увидела стройную, среднего роста особу, в строгом, из тонкой серой ткани, платье; светлые, гладко зачесанные волосы обрамляли слегка вытянутое лицо и были собраны на затылке в узел. Розовые чулки обтягивали стройные ноги. Постояв так несколько минут, она взяла сумочку, вышла и уверенным шагом направилась к кабинету шефа полиции.

Шеф полиции стоял у окна и слушал жалобный звон церковных колоколов. Она вошла и в нерешительности остановилась. Он закрыл окно и, повернувшись, посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

— Можно сесть? — спросила она.

— Разумеется.

Он жестом указал на тот стул, где шофер Министра еще недавно потерял сознание и умер. Шефу полиции он был интересен как свидетель, а ей лишь несколькими моментами рассказа. Она начала с вопроса:

— Вам известно точное время катастрофы?

— Только то, что показывают разбитые часы. Но оно известно только мне.

— Сколько времени прошло до того, как обнаружь машину?

Шеф полиции бросил на нее недовольный взгляд:

— Если я скажу, то выдам время катастрофы.

— У Министра и шофера были пристегнуты ремни безопасности?

Шеф полиции удивленно посмотрел на нее:

— У шофера — да, у Министра — нет. Министр говорил, что не хочет быть привязанным. Он чувствовал себя больным когда его что-то стесняло, и считал, что человеку его положения незачем подвергать себя насилию.

— Мне думается, существуют две альтернативы, и тот факт, был у него пристегнут ремень или нет, может свидетельствовать в пользу первой или второй альтернативы.

Шеф полиции подошел и сел за свой письменный стол. Устремив на нее холодный взгляд, он произнес:

— Говори. Я слушаю.

— Сначала я сама хочу послушать, — сказала она. — Какое будет дано официальное объяснение смерти Министра?

— Разумеется, несчастный случаи. Разгильдяй шофер не проникся ответственностью за безопасность такого пассажира. Шофер, к сожалению, тоже скончался, так что не сможет держать ответ. Он успел рассказать о случившемся, но это не представляет интереса для средств массовой информации. Не стоит даже и упоминать, что шофер скончался, так как это может отвлечь внимание от главной трагедии — гибели Министра. Все-таки это Его несчастный случай, и незачем ему делить его с кем-то другим.

— Отчего скончался шофер?

— От внутреннего кровоизлияния, к сожалению, не обнаруженного при медицинском обследовании.

Главный психолог заметила:

— Но ведь шофер практически не виновен в случившемся.

— Ты имеешь в виду униформу?

Шеф полиции пожал плечами.

— Я считаю, вся вина лежит на безумце, что на бешеной скорости несся навстречу. Шофер Министра хотел избежать столкновения, потому и пошел на этот рискованный маневр.

Немного помолчав, Главный психолог снова наговорила:

— Странная мысль пришла мне в голову. Собственно, она и привела меня к тебе. Ты помнишь камикадзе?

Он смущенно покачал головой, а она продолжала:

— Японские летчики во время второй мировой войны врезались на самолетах в военные корабли и объекты. Они жертвовали своей жизнью, нанося противнику значительный урон.

— Теперь вспомнил, — пробормотал шеф полиции, — что читал об этом. Но… — он немного помедлил. — Но какое это имеет отношение к катастрофе? Тот безумец водитель, возможно, и был камикадзе? Что-ли намеревался таранить машину Министра, но промахнулся, потому что шофер сманеврировал? Однако камикадзе достиг намеченной цели, да еще и жив остался.

На лице шефа полиции отразилось сомнение:

— Мне кажется, что фантазия завела тебя слишком далеко, Вряд ли кто-то мог пойти на такое самопожертвование. Да и можно ли отыскать такого человека?.. Ведь Министра все любили. Какой-то фанатик? Но в нашей стране не может быть фанатиков.

Главный психолог так стиснула руки, что побелели суставы.

— У нас они тоже есть, как и повсюду. Мы каждый день видим их дела… — Она помолчала. — Ты сказал, что «все его любили»? Возможно. Но нам неизвестно, что чувствует каждый человек. Ведь есть и такие, которые сами хотели бы прийти к власти и могли, наняв убийцу, расчистить себе путь к ней. А это очень удобно сделать с помощью камикадзе. Обошлось бы без свидетелей.

Шеф полиции попытался изобразить улыбку.

— Для этого потребовался бы тщательно разработанный план действий и осведомленность о намерениях Министра. Ведь о поездке в горы нигде официально не сообщалось. Значит, о ней знал лишь кто-то из близкого окружения.

— Тогда слушай. — Психолог провела рукой по лицу. — Кому-то было известно, что Министр каждую пятницу ездит в горы, чтобы собраться с мыслями перед выступлением по телевидению. Кто-то знал, несмотря на секретность этих поездок, что машина выходит из резиденции в такой-то час утра и, следовательно, в такой-то час должна быть именно у этого поворота в горах. Осуществить задуманное можно было в любую пятницу… — Знаешь, что делал Министр в горах?.. Он там молился на коленях, просил себе сил, проницательности и неуязвимости в отношениях со своими противниками. Он делал это по ему совету. — Тяжело вздохнув, она продолжила: —Я расскажу о двух эпизодах, над которыми тебе стоит задуматься. Однажды вечером в кабинете мы с сотрудником Отдела сексуальной и криминальной психологии обсуждали неординарный случай интровертной мастурбации. Нашу беседу прервал телефонный звонок. Звонил Министр. Он просил немедленно приехать к нему в резиденцию, так как хотел услышать мое суждение о проблеме, которая не дает ему покоя. Я, конечно, тут же села на такси и поехала. Едва я вошла, как он закричал, словно бы обвиняя меня: