Журнал «Если» - «Если», 2005 № 07 Страница 29

Не поворачиваясь к отцу, глядя на агента, Агу сказал:

— Один останется точно, за этим они проследят. Пока хоть один из нас живет здесь, эта земля суверенна.

— Что говорили на Совете?

— Чикосу допросил пленного. Три дня назад агенты Корпорации вели ту же работу среди сиу и шайенов. А на прошлой неделе из Великой Степи приходили черноногие охотники на бизонов и вырезали целую деревню сиу. Ирокезы дерутся между собой и с дакотами.

— Что еще рассказал пленник?

— Некоторые «младшие» продали свои тела Корпорации.

— Совсем?

— С потрохами.

— Что их заставило сделать это?

— Страх. Агенты трубят на всех углах, что наше время на исходе. А в обмен на тело гарантируют жизнь.

— Где?

— Тут. Или в других виртуальностях. Главное — жизнь. Обещают трудоустроить, позволить зарабатывать, сулят экскурсии и отпуска в реальное пространство…

Он помолчал, потом закончил:

— Многие наши «младшие» тоже согласятся.

Мимо дома прошел Маленькая Черепаха. На шее у него перемигивались огоньками бусы. Новые кроссовки были черными от засохшей крови. В руках он держал несколько скальпов. Тексуме узнал волосы Дочери Куницы и убитого им возле деревни сиу. Маленькая Черепаха спешил к агенту.

— О чем еще говорили на Совете?

— Решили отдать чужакам часть земель.

Тексуме покачал головой, но ничего не ответил. Агу постучал трубкой, выбивая пепел. Потом достал пачку сигарет, вынул одну. Задумался ненадолго, махнул рукой и закурил.

— Я посмотрел последний отчет NASA, — сказал он, глядя на виртуального орла, парящего высоко в искусственном небе.

Тексуме не отрывал взгляда от Шатра, к которому стекались «младшие» с добычей. Казалось, слова сына его не интересовали. Но Агу продолжил:

— Есть две планеты с атмосферой, близкой к земной. В двух системах, где и звезды земного класса. Планеты условно подходят для колонизации.

— Условно? — Тексуме усмехнулся. Еще ни разу за восемьдесят лет Эмиграции им не попалась пригодная для жизни планета.

— Первая — в шестнадцати годах лета ковчега. Звезда класса G. Содержание кислорода в атмосфере семнадцать процентов. Дышать можно. Есть вода. Суточные колебания температуры — двадцать пять градусов. Многовато, но терпимо. Флора, фауна — близкие к земным. Будет хорошая охота.

— Что же с ней не так?

— Сила тяжести почти в два раза больше земной. Мы едва будем там ползать.

— Отличная планетка, — не удержал сарказма Тексуме. — Что со второй?

— До второй лететь двадцать семь лет. Звезда класса F. Сила тяжести — почти как на Земле, даже чуть меньше. Есть вода, есть кислород, примитивная жизнь. Но период вращения вокруг своей оси равен периоду обращения вокруг звезды.

— Я не понимаю.

— Она все время повернута к светилу одной и той же стороной.

— Значит, на одном полушарии всегда день, а на другом — ночь?

— Не только. С одной стороны — ледяная пустыня, а с другой — раскаленное пекло.

Тексуме посмотрел на сына.

— Значит, там тоже невозможно жить.

— Не совсем, — задумчиво протянул Агу, выпуская дым в небо. — В районе экватора есть узкая, километров в семьдесят, полоса с относительно комфортной температурой.

— Семьдесят километров… — Тексуме задумался.

В это время агент у Шатра приостановил прием трофеев и пристально посмотрел на них. Агу развеселило такое неожиданное внимание, и он, выбросив сигарету, заулюлюкал, похлопывая ладонью по рту. Отец удивленно взглянул на него.

— Могу поклясться, он даже не представляет, о чем разговаривают на крыше два краснокожих дикаря, — сквозь смех сказал Агу.

— Могу поклясться, что догадывается. Не надо считать бледнолицых дураками.

Они еще помолчали. А потом Тексуме спросил:

— Скажи мне, шаман Агуакуири, ты молишься Богам?

— Молюсь, старейшина. И каждый день приношу им жертвы.

— А старый шаман, он — молился?

Агу долго молчал, прежде чем ответить.

— Старый шаман не слышал Богов. Здесь. Потому он и умер.

— А ты их слышишь?

Агу не ответил.

Тексуме объявил об Исходе в тот же день. Почти не колеблясь, он связался через Алтарь со всеми деревнями чероки и с другими племенами. Всем, кто пожелает присоединиться к нему, он дал на раздумье десять дней.

Деревня тем временем жила новой жизнью. Еше дважды чероки пришлось отбивать атаки охотников за скальпами, каждый раз — большой кровью. На пятый день отряд «младших», под предводительством Маленькой Черепахи, сам отправился с набегом к соседям. Они были вооружены новенькими автоматами и дымовыми шашками, а у Маленькой Черепахи — Тексуме видел это своими глазами — на поясе висели две гранаты. «Младшие» быстро осваивались в мире белых людей. Ни Чикосу, ни Кугалу, ни сам Тексуме не могли помешать этому.

Отряд вернулся через два дня наполовину поредевший, но с хорошей добычей. Маленькая Черепаха приобрел большой вес среди «младших», и даже «старшие» старались не перечить ему.

Агенты были счастливы. Они охотно выменивали скальпы на миниатюрные жетончики, быстро получившие название Карточек Жизни. Вскоре выяснилось, что карточки эти не персональные и могут легко кочевать из рук в руки. В деревне случилось первое за многие десятки лет убийство. Удачливого охотника за скальпами Молодого Волка нашли в собственном доме с проломленным черепом. Вампума, на который он цеплял свои карточки, при нем не было.

Чикосу пытался организовать «копилку» племени, куда предлагал складывать добытые Карточки. Затея провалилась — никто не хотел делиться своей жизнью с другими.

Этим беды не исчерпывались. Был аннулирован пункт договора, запрещавший посторонним находиться на территории нации, и кто-то из пришельцев принес ранее не известный опасный вирус. Программисты Корпорации быстро справились с новой напастью, но племя успело потерять нескольких человек.

Стремительно множилось число «рабов». Ими стали индейцы, продавшие свои тела Корпорации в обмен на гарантированную жизнь в виртуальности.

Не желая видеть все это и не имея возможности помешать, Тексуме разбил лагерь «уходящих» за пределами деревни. Постепенно сюда стекались индейцы нации чероки и охотники из соседних племен. В основном это были «старшие». В первые же дни к Тексуме присоединились несколько десятков сиу, среди которых оказались и двое одноухих. Тексуме встретил их хмуро, но разрешил поселиться в лагере. Количество «уходящих» возрастало.

Тем временем по обе стороны от лагеря стремительно росли строения бледнолицых. Сначала это были лишь контуры, бледные полупрозрачные схемы, но с каждым днем постройки становились все объемнее и плотнее, обретали краски, обзаводились вывесками и населялись людьми. Чужаки, занятые освоением нового пространства, почти не обращали внимания на индейцев. Они очень быстро привыкли к соседству краснокожих и лишь недовольно хмурились, когда приходилось считаться с их интересами. Темпы вторжения пугали.

К десятому дню население лагеря перевалило за тысячу и превысило количество жителей деревни. Тексуме понимал, что многие из желавших уйти не успели добраться сюда за такой малый срок, но ждать больше он не хотел. Опоздавшие могли выйти в Большой мир через любой Алтарь.

В день, когда рядом с лагерем открылся тематический парк «Индейский рай», Тексуме повел свой народ по Тропе Слез. Один за другим индейцы исчезали в портале, покидая Мир, так и не ставший им новой родиной. Никто не провожал уходящих: чужаки суетливо обживались, «младшие» учились существовать при новых хозяевах Мира. Тексуме вошел в портал последним, пропустив вперед Агу и решившегося наконец Чикосу. С первой группой туристов они разминулись всего на два часа.

До отлета ковчега оставалось несколько часов. Три дня назад он пришвартовался к стационару и теперь опоздавшие, едва выйдя из криокамер, попадали прямо на корабль, где им предстояло вновь погрузиться в долгий сон. К услугам будущих колонистов был маленький корабельный виртуальный мирок, в котором их сознания могли существовать в течение долгого перелета, но большинство «ушедших» предпочли холодный сон.

Каждого из прибывавших Тексуме с Агу встречали лично, предоставив Чикосу заниматься подготовкой полета. Всего на ковчег, вмещавший десять тысяч колонистов, поднялись полторы тысячи индейцев. Последних пришедших Тексуме проводил к шлюзу только что.

Теперь они с Агу шли по длинному проходу. В свои девяносто три года шаман выглядел ребенком — тело его было телом тринадцатилетнего мальчишки. С обеих сторон высились стеллажи с крио-саркофагами. Под стеклянными куполами лежали люди, тысячи людей с угловатыми индейскими лицами, с низкими бровями, орлиными носами, высокими скулами и широкими подбородками. Этим людям уже не суждено было проснуться. Многие из них давно умерли, уступив эстафету жизни преемникам своего тела, а кто-то отказался от жизни добровольно. Тексуме прощался с ними, не говоря ни слова.