Катюха - расхитительница помоек - Анжела Огурцова Страница 29

Я достала из рюкзака фонарь, проверила — всё в порядке. Пашка уже сопел, спускаясь по скоб-трапу. И я пошла по аварийному коридору в сторону бомбоубежища. То есть пошла — громко сказано: в полный рост в коридоре встать невозможно, или идти, согнувшись в три погибели, или ползти на четвереньках. Я предпочла ползти, светя фонарём перед собой. В коридоре оказалось довольно чисто, по крайней мере, крупного мусора нет. Метров через десять мне показалось, что потолок коридора стал выше. И попыталась встать — действительно, у меня над головой даже осталось свободное пространство. Теперь можно нормально идти дальше. Я посветила фонарём в сторону бомбоубежища, и… И чуть не обделалась от ужаса — метрах в трёх стоял человек в защитном костюме и противогазе. Свет моего фонаря отражался от его защитных стёкол.

Наверное, никогда в жизни я не ползала так быстро. За какое время я преодолела путь до шахты — я не знаю, но мне всё время казалось, что человек в защитном костюме и противогазе вот-вот схватит меня за ногу. Пашка перехватил меня, когда я уже начала карабкаться по скоб-трапу. Ему пришлось дать мне пару оплеух, прежде чем я сообразила, что это он меня держит, а не человек в противогазе.

— Где он? — закричала я.

— Кто? — не понял Влад.

— Этот, в противогазе.

— Не стоило её сюда тащить, — шепнул Влад Пашке, но мне было не до этого — меня всю трясло от ужаса.

— Посмотри, что там, — Пашка показал на коридор. Влад наконец разобрался со своим фонарём, и послушно полез вперёд. Вскоре раздался его вопль, а чуть позже — смех.

— Идите сюда! — позвал он. Ну раз веселится, значит — всё не так страшно. И мы поползли на его смех. Когда мы подползли к нему, он сказал:

— Можно встать, тут уже высокий потолок.

И посветил вдоль коридора. Я вздрогнула, вновь увидев тёмную фигуру, и почувствовала, что Пашка тоже весь напружинился.

— Это манекен! — сквозь смех объяснил Влад. — Я когда увидел — чуть не обгадился. Неудивительно, что Катюха испугалась. Ну и шутки у местного народа!

— А как ты понял, что это манекен? — спросила я.

— Я гляжу — он стоит неподвижно, — объяснил Влад. — И поза у него какая-то неестественная. Только тогда до меня дошло.

— Смотрите, тут ещё один! — крикнул Пашка, который уже успел уйти вперёд. И действительно, за углом коридора стоял ещё один манекен, на этот раз в плащ-накидке. Но мы уже не испугались, а стали делать селфи с ним в обнимку.

Глава 20

Гермодверь между аварийным выходом и самим бомбоубежищем была приоткрыта — наверное, чтобы подземелье слегка проветривалось. Мы попытались открыть её пошире, но с таким же успехом можно пытаться плечом сдвинуть с места танк. Пришлось протискиваться в щель. Само убежище действительно оказалось в приличном состоянии, только деревянная мебель и плакаты на стенах местами тронуты плесенью. Свет наших фонарей выхватывал отдельные детали обстановки, а шаги отдавалась эхом от бетонного потолка. Я представила себе, что весь этот зал заполнен людьми. Душно, тесно, а самое главное — неизвестно, что там, наверху. Может, там уже и нет ничего, и выходить больше некуда. Или завалило основной вход в убежище, и выбраться можно только через аварийный. Судя по размерам, убежище рассчитано на несколько сотен человек, а через аварийный выход в лучшем случае сможет выбраться десяток — только чтобы позвать на помощь. А если помощь не придёт, убежище превратится в братскую могилу.

От таких мыслей мне стало жутко. Но это был не острый страх, как тогда, когда увидела манекен. Тогда страх заставил действовать. А сейчас это была тяжёлая безысходность и понимание бессмысленности сопротивления. И слабый свет наших фонарей, которые даже не добивали до противоположной стены, это чувство только усиливал. Неужели вот так и было задумано, чтобы люди сидели тут в темноте? Я направила луч фонаря на потолок — светильники есть. Пошарила лучом по стене — а вот и что-то похожее на выключатель. А если попробовать включить? Без особой надежды я повернула пластмассовый барашек. Несколько светильников озарились тусклым желтоватым светом, но этого оказалось достаточно, чтобы наши привыкшие к темноте глаза увидели всё помещение целиком.

Влад вздрогнул и даже как-то присел.

— Это ещё что такое?

— Это я свет включила, — призналась я.

Влад облегчённо вздохнул.

— Я уж подумал — всё, спалились! Предупреждать надо!

— Народ, смотрите! Там хабар нетронутый! — позвал Пашка, показывая в открытую дверь. Соседнее помещение не такое большое, и, судя по обстановке, это был штаб. На стене висят карты, в углу сложены деревянные ящики, один распечатан — в нём радиостанция. На столе в центре комнаты несколько телефонов. Я сняла с одного трубку — в динамике отчётливо слышался гудок.

— Работает, можно куда-нибудь позвонить.

— Положи немедленно! — приказал Влад. — Ты ещё в охрану позвони! Давайте-ка двигать отсюда помаленьку.

— Попробуем через главный вход? — предложил Пашка. Но массивные стальные гермодвери оказались закрыты, а штурвалы, которыми они открываются, сняты. Наверное, открыть их можно только снаружи. Значит, придётся выходить тем же путём, что и зашли — через аварийный выход. Когда уже подошли к герме, ведущей к коридору, я спохватилась:

— Свет забыли выключить!

— Боишься, что электричества много нагорит? — засмеялся Влад, но Пашка со мной согласился. — Если свет не выключить — это будет палево.

На обратном пути снова пообнимались с манекенами, и на поверхность выбрались без приключений. Ребята водрузили металлический лист, закрывавший окно в оголовке, на место, и вместо замка закрепили проволокой. Издали всё выглядит, как и до нашего визита.

— Ну как? — спросил о впечатлениях Пашка.

— Бодрит с непривычки, — призналась я.

— Ещё пойдёшь?

— Нет, — честно призналась я.

— Почему? — разочарованно спросил Пашка.

— Не моё.

— А что твоё? Шариться по помойкам?

— Хотя бы.

— И что ты в этом находишь? — голос у Пашки был полон искреннего недоумения.

— А ты сам попробуй, —