Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2009 № 02 Страница 3

Не нашлось в стране и подходящего автомобильного дизеля. Поэтому машина была оборудована не одним, а сразу двумя моторами. Первый, судовой (1500 л.с.), приводил в движение колеса через две гидромеханические передачи, тогда как второй, обычный 330-сильный дизель использовался для привода вспомогательного оборудования. Для проекта «Целина» в 1984 году изготовили два восьмиосных автомобиля МАЗ-7906 со всеми ведущими колесами, а годом позже — еще два 12-осных МАЗ-7907. На этих машинах использовали уже отечественные шины диаметром 2 и 1,66 м. Они были рассчитаны на меньшие нагрузки по сравнению с шинами на МАЗ-7904, но эти тягачи имели меньшую грузоподъемность (150 т) и большее число колес.

Еще одна особенность ракетовозов заключалась в том, что они имели по 2 раздельные двухместные кабины. В одной сидели водитель-механик и его дублер, в другой — командир экипажа со своим дублером. Ракета находилась между кабинами, что позволяло уменьшить общую высоту машины.

Сами кабины впервые в отечественной практике стали делать из стеклопластика. Они не ржавели, были легче металлических. К тому же двухслойная кабина оказалась настолько прочной, что была способна выдерживать ударную волну от ядерного взрыва. На тот же случай были предусмотрены и специальные фотохромные стекла. При взрыве они становились непрозрачными, защищая экипаж от яркой вспышки.

С ростом веса ракет военным требовались и все более мощные тягачи с большей грузоподъемностью. Поэтому вскоре началось производство 6-осного МАЗ-547. А для появившегося позже комплекса «Тополь» было сконструировано 7-осное шасси МАЗ-7912 с колесной формулой 14x12.

При создании 8-осного шасси МЗКТ-7923 конструкторы отказались от традиционного привода с огромным количеством карданных валов, использовав поначалу гидропривод. Но испытания показали его малый КПД и надежность. Так что от гидравлики вскоре тоже отказались, применив вместо нее электропривод.

Колесная формула 8x8 — восемь колес, и все ведущие — вызывает уважение у людей знающих. Между тем, МЗКТ еще серийно выпускает тягачи с колесными формулами 10x10, 12x12 и 16x16. Более того, на территории завода можно увидеть МАЗ-7907. Этот тягач имеет 24 колеса, и все они ведущие. Приводит их в действие танковая газовая турбина ГТД-1250 мощностью 1250 л.с. Она раскручивает внушительных размеров электрогенератор, который снабжает энергией 24 электромотора — по одному на каждое колесо.

Поскольку машина так и не была принята на вооружение, она долгое время стояла без дела. Лишь однажды тягач покинул свое место: в 90-х годах прошлого века заводчан попросили помочь перевезти 88-тонный теплоход с реки Березины за 250 км на озеро Нарычь.

Машину, более десяти лет простоявшую без движения, быстро реанимировали, запустили газовую турбину, проверили исправность приводов колес. Работали не все из них, так что тягач отправился в путь на 20 ведущих. И сделал порученное дело, хотя в процессе перевозки вышли из строя еще несколько электродвигателей. Так что, как видите, машина была спроектирована с солидным запасом прочности.

…После распада СССР переделанные для гражданских целей тягачи МЗКТ довольно быстро были востребованы в нефтегазовой области, в строительстве и других областях. Стали продавать бывшие секретные тягачи и за рубеж. Например, транспортеры танков МЗКТ-74135 покупают сейчас в Объединенные Арабские Эмираты. Именно эти машины арабские специалисты предпочли тягачам более известных западных автокомпаний.

Разработка конструкции была произведена новосибирскими специалистами из НИИ комплектного оборудования. Мощный газотурбинный двигатель заимствовали у танка Т-80, модернизировав его для работы с генератором. А для электромоторов использовали масляное охлаждение.

Ныне Минский завод колесной техники собирает по территории всего СНГ выпущенные некогда им машины. Их отреставрируют и создадут на их базе единственный в своем роде музей ракетовозов. Так что любителям уникальных автомобилей в Минске будет на что посмотреть.

Г. МАЛЬЦЕВ

ПРЕМИИ

Белок, но зеленый… да еще светится!

«Он живой… Он светится!..» — потрясенно воскликнул Дениска из рассказа Виктора Другунского, впервые увидев светлячка. Но тайна живого свечения заинтересует и вполне взрослых людей.

Нобелевской премии в 2008 году удостоены работающие в США японец Осаму Симомура (Лаборатория морской биологии штата Массачусетс), американцы Мартин Чалфи (Колумбийский университет, Нью-Йорк) и Роджер Тсиен (Калифорнийский университет, Сан-Диего) за «открытие и применение различных форм зеленого флуоресцентного белка».

Так уж повелось, что Нобелевские премии довольно часто присуждают за «дела давно минувших лет». О том, что светлячки и гнилушки светятся в темноте, известно испокон века. Ученые называют это явление флуоресценцией (от названия светящегося минерала флюорит) или люминесценцией (от латинского слова luminis — «свет»).

Кроме того, даром свечения обладают еще и некоторые разновидности морских медуз. Об этом писали еще древние греки, но лишь в 1962 году было обнаружено, что за свечение медузы Aequorea victoria отвечает белок GFP (green fluorescent protein), который светится зеленым после облучения его светом с определенной длиной волны.

Структура белка GFP.

Именно этот белок и открыл Осаму Симомура, которому в год награждения исполнилось 80 лет. И путь его к получению премии был на редкость долгим. Еще в середине 500х годов прошлого века, работая ассистентом в Нагойском университете, он начал изучать механизм свечения некоторых моллюсков. Точнее, даже не самих моллюсков, а их останков.

В чем здесь дело, к тому времени пытались выяснить уже несколько коллективов американских биологов, но безуспешно. И лишь Симомура сумел выделить в 1956 году из останков моллюска Cypridina белок, светящийся почти в 40 000 раз ярче, чем сам моллюск.

Эту работу Симомуры увенчала докторская степень.

Следующим объектом исследований он выбрал медузу Aequorea Victoria. Изучив десятки тысяч особей этого студнеобразного животного, в 1962 году он выделил тот самый белок GFP, который и принес ему впоследствии Нобелевскую премию. Кроме того, он предположил, что этот белок содержит хромофорный (цветообразующий) центр, а потому, в отличие от других белков, для проявления биолюминесценции не нуждается в каких-либо дополнительных веществах. Чтобы увидеть свечение, достаточно подсветить его ультрафиолетом или видимым синим светом.

Спустя полтора десятка лет исследования зеленого белка продолжил Мартин Чалфи.

Ученый в то время занимался исследованиями любимого объекта микробиологов — червячка Caernorr habditis elegans, прозрачного существа длиной всего лишь в 1 мм. Червячок интересен биологам тем, что состоит всего лишь примерно из тысячи клеток, однако имеет мозг и несколько генов, совпадающих с человеческими. И на нем очень удобно ставить эксперименты по генетике.

А чтобы ход и результаты опытов выглядели нагляднее, Чалфи сообразил, что белком GFP можно пометить различные клетки червя и по свечению следить за их функционированием «в режиме реального времени». Причем, желая иметь белок GFP все время под рукой в нужных количествах, Чалфи догадался использовать для производства «живую фабрику» — знакомую многим биохимикам бактерию Escherichia coli. В итоге исследователи получили своеобразную метку, «фонарик», мерцание которого позволяло легко проследить за течением процессов в клеточных структурах.

Далее работу продолжил Роджер Тсиен из Калифорнийского университета, который выявил детально механизм зеленого окрашивания. Он также определил формулы всех 238 аминокислот, образующих хромофорный центр, и важную роль трех аминокислот под номерами 65–67 в проявлении флуоресценции.

Понимание всех тонкостей позволило Тсиену модифицировать GFP таким образом, что флуоресценция стала более продолжительной. Кроме того, ученый и его коллеги смогли получить белки с флуоресценцией не только зеленого, но и других цветов.

В этой работе, кстати, принимали участие и российские ученые — Михаил Матц и Сергей Лукьянов.

Матц ныне работает профессором в Техасском университете (г. Остин, США), но связанные с белком GFP исследования он провел в России, в Институте биоорганической химии РАН, под руководством заведующего лабораторией, члена-корреспондента РАН Сергея Лукьянова. В итоге нашими учеными из коралловых полипов класса Anthozoa были выделены гены шести новых флуоресцентных белков, дающие, кроме прочее го, и красное свечение.

Казалось бы, логично было наградить всех, кто так или иначе участвовал в выявлении механизма свечения с помощью белка GFP и его аналогов. Но правила Нобелевского комитета строги: за одну работу премию могут получить не более трех человек. А потому за чертой призеров остались не только Михаил Матц и Сергей Лукьянов, но и некоторые другие исследователи, в частности, американец из Алабамы Дуглас Прешер.