Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год Страница 3

Наутро в раскопе номер пять открыли весь первый горизонт, и на глубине каких-то тридцати сантиметров четко обозначились горбушки лежащих в прямоугольной связке бревен и остатки вкопанных вертикально столбов. Повсюду вокруг проглянувшего строения сверкали на солнце крапины слюды, применявшейся в старину вместо стекла.

— Никак в жилой дом попали, Валерий Орионович? Новоселье, пожалуй, скоро справим? — шутит Юрий Михайлов.

— Да, без малого двести лет назад, тоже скорей всего летом, кто-то наверняка по русскому обычаю избу эту обмывал и по-российски приговаривал: чтоб углы не скрипели!

Самые разнообразные знаки Курилороссии отдавала земля исследователям. Ольга Шубина едва поспевала осматривать поступающие к ней на стол находки и зарисовывать фрагменты сруба. Еще не успели в него войти, а уже у стены, должно быть, на существовавшей здесь когда-то завалинке, нашли оставленную кем-то из обитателей жилья рогожную циновку, подобрали россыпь стеклянных бус. Дом был немаленький — десять метров длиной и четыре шириной.

Сначала археологи очутились в бывшей кухне. Посреди нее когда-то стояла печь, о чем можно было догадаться по фундаменту, состоящему из бревенчатой рамы, заполненной камнями и морским песком. Рядом археологи нашли несколько угольков. Их отложили, чтобы отправить потом в лабораторию на радиоуглеродный анализ. День за днем ученые «обживали» кухню. И вот из плотной массы смолистого стланика, утрамбованного в грунт, они извлекли кованый топор с топорищем.

— Братцы, да ведь с ним хоть сейчас можно идти в тайгу! — воскликнул Юрий Михайлов.— Даже не верится, что он столько лет пролежал в земле!

А изба, оставленная когда-то человеком, продолжала археологов и удивлять и радовать. У стенки напротив печи подобрали веселку для вымешивания теста и деревянную лопату, которой хозяйки вынимают из топки готовый хлеб; нашли деревянную ложку и нож с костяной рукояткой. Из кухни археологи перешли в сени, разделявшие строение на две половины. Во второй комнате сохранилось несколько досок от пола и остатки бревенчатых лаг. Чувствовалось, дом рубили добрые плотники: подгоняли друг к другу кривобокие витые стволы единственного на Урупе пригодного для строительства дерева — каменной березы. Каждый ряд сруба мужики садили на длинные шпунты. Инструмента у них было достаточно, и всякого. Археологи нашли потом на соседней площадке раскопа, частично и в черте дома, деревянные и медные линейки, угломер, тесла, сверла. По-хозяйски, основательно обживались на Урупе русские первопроходцы. У дома была пристройка, в которой содержался скот.

Не молчала больше земля, щедро раскрываясь перед исследователями. Нельзя ей молчать. Уж слишком много лишений и тягот перенесли далекие поселенцы, корчуя под пашню целину, вытаскивая на собственных плечах из курильской чащобы каждую лесину. Много ль, мало ли домов срубили они на берегу Алеутки? Где еще по Курилам селились, утверждаясь на островах? Все это надо узнать, обо всем рассказать людям — с такой мыслью четвертый сезон приезжают на Уруп Шубины со своими помощниками. Успели охватить уже солидный кусок поселения. Находки поступают в фонд Сахалинского областного краеведческого музея. Из них уже создана интересная постоянно действующая выставка.

Район курильских исследований расширяется. Сейчас к нему присоединен остров Симушир. Там тоже во времена существования Российско-Американской компании было основано поселение русских промышленников. Экспедиции Шубина удалось отыскать место поселения, имевшего тесную связь с Курилороссией. Это подтверждают первые симуширские находки историков. Найдены обломки фарфоровой посуды; кованые, точно такие же, как урупские, топоры производства русских кузнецов.

Посланцы Руси плыли сюда «встречь солнцу» из Охотска, добирались на утлых суденышках с Камчатского «носа». Они хотели, чтобы на востоке России, у ее тихоокеанской околицы, тоже стояли добротные русские избы и по морю ходили корабли под российским флагом.

о. Уруп — Южно-Сахалинск

Ревокат Козьмин

Московский автограф

Предфестивальная Москва 1956—1957 годов. Французский Национальный народный театр во главе с большим мастером Жаном Виларом и его партнершей Марией Казарес играет «Торжество любви» Мариво и драму Гюго «Мария Тюдор». «Берлинер ансамбль» Бертольта Брехта показывает на Арбате «Трехгрошовую оперу». Только что прозвучали своеобразные мелодии «Порги и Бесс» Гершвина в исполнении американской труппы «Эвримен опера». Шумные спектали студенческого театра МГУ и молодых студийцев в проезде Художественного театра... Блестящие спектакли, многоцветные афиши, разнообразные выставки, новые имена.

И в это же время молодежь 131 страны мира готовилась к встрече в Москве на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов.

...Индия. Во всех ее штатах созданы фестивальные комитеты, и они с помощью многочисленных жюри отбирают победителей спортивных соревнований, состязаний певцов, танцоров, музыкантов — тех, кто достоин представлять Индию на Московском фестивале.

...Китай. В одном из выставочных залов Пекина развернута выставка молодых художников. Лучшие работы отбираются для показа в Москве, на Международной выставке картин.

...Япония. «Поющие голоса Японии» готовят свою программу, чтобы она прозвучала в Москве в августе, в годовщину атомного нападения на Хиросиму.

...Франция. Идет сбор средств, чтобы послать делегатов в Москву. Вечера, лотереи, продажа открыток. И на каждом билете — сплачивающее молодежь слово «фестиваль».

...Англия. Популярный Лондонский театр готовит спектакль для Московского фестиваля.

...Голландия. Амстердам. Торжественное собрание делегатов VI Всемирного фестиваля. И вот заседание окончено, все его участники выходят на площадь. Молодой человек с эстафетной палочкой в руках пускается в путь... Фестивальная эстафета пришла в Бельгию, потом пронеслась дорогами Люксембурга, Франции, Швейцарии, Австрии, Чехословакии. И на советско-чехословацкой границе она была передана представителям советской молодежи.

Эстафеты фестиваля шли в Москву с разных концов Земли.

А к концу июля 1957 года в Москву съехались 34 тысячи юношей и девушек — представителей более чем тысячи молодежных, студенческих, профсоюзных и других организаций пяти континентов мира. Интересно и содержательно прошли международные праздники рабочей и сельской молодежи, 500-тысячный митинг — манифестация — за мир и дружбу, вечер солидарности с молодежью колониальных стран, бал молодежи в Кремле, закладка парка Дружбы...

В обстановке свободной дискуссии и взаимопонимания состоялись встречи молодых докеров, строителей, моряков, учителей и фермеров, текстильщиков и писателей...

VI Московский фестиваль продемонстрировал решимость молодежи сохранить и укрепить мир, сплотил силы молодежи на борьбу за мир, еще раз убедил всех, что можно предотвратить войну, что можно и нужно мирно сосуществовать; молодые люди, воспитанные в разных условиях и представлявшие на фестивале страны с различными общественными системами, показали умение находить общий язык — язык дружбы в тех вопросах, которые волнуют сегодня человечество...

— Это был незабываемый праздник,— тихо обронил Федор Павлович, как если бы добавил, что каждый день фестиваля был по-своему прекрасен...

С участником VI Московского фестиваля Федором Павловичем Решетниковым, полярником-челюскинцем, художником, а ныне вице-президентом Академии художеств СССР, мы встретились на Кропоткинской, в его рабочем кабинете.

Высокие своды просторного помещения, старинная мебель, спокойный и доброжелательный тон хозяина кабинета — все здесь располагает к неторопливому разговору. И я, как человек, знающий о событиях двадцативосьмилетней давности лишь по рассказам старших товарищей и прочитанной литературе, внимательно вслушиваюсь в каждое слово Федора Павловича.

— Фестиваль был всемогущим,— растягивая слова, вспоминает Федор Павлович: он встает, ходит по кабинету.— Настроение у нас было бодрым, приподнятым, обстановка — яркой и приветливой. Представьте себе светлый солнечный день и несколько сот автомашин, раскрашенных в оранжевый, желтый, фиолетовый, голубой и зеленый — в цвета пяти лепестков эмблемы фестиваля, они означали пять континентов мира... И вот эти автомашины с участниками фестиваля растягиваются на многие километры, держа путь в сторону Лужников. Вся столица — от мала до велика — на улице. Гостей приветствовали с балконов, крыш, из распахнутых окон; кто машет цветами, кто флажками... И начались бурные прекрасные дни знакомств и узнаваний. Целых две недели звучала на улицах и площадях разноязычная речь — французская, испанская, немецкая, арабская. С уст людей не сходили слова «мир» и «дружба». В пестрой толпе мелькали индийские сари, мексиканские сомбреро...— Федор Павлович сел и как-то задумчиво и тихо добавил: — Мы тогда были много моложе и иначе воспринимали мир...