Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1982 год Страница 3

На борту орбитального звездного дома «Салют»—«Союз» царила радостная кутерьма. Только что советско-французский экипаж открыл переходной люк и первый космонавт Франции Жан-Лу Кретьен вплыл в объятия хозяев станции — Анатолия Березового и Валентина Лебедева. Из «Союза» в «Салют» с изяществом ихтиандров заплыли Александр Иванченков и Владимир Джанибеков. На Земле был уже час ночи, но в эти долгие счастливые сутки с 25 на 26 июня 1982 года и в Советском Союзе и во Франции не спали очень многие.

На станции включили телекамеру, но она поначалу смотрела куда-то в сторону от «основной сцены» и какой-то французский журналист, досадуя, что пропускает исторический момент, закричал в ажиотаже, словно надеясь, что его услышат там, на борту: «Космос, Космос! Да где же вы?!» И будто откликаясь на зов, космонавты начали переставлять телекамеру так, чтобы зрители увидели все. Действо это весьма напоминало укрепление и установку картины на стене просторного кабинета, столовой или, если угодно, гостиной, ибо «Салют»— это и то, и другое, и третье...

Валерий Рюмин, руководитель полета, с Земли давал советы Валентину Лебедеву: «Опусти чуть-чуть пониже! Так... Еще ниже. Немного влево. Та-ак. А теперь — правей. Ну вот, все хорошо. Все чудесно...»

Картина, что и говорить, была замечательная. Впервые в звездном доме собралось пять человек. Они все разместились перед телекамерой, и было такое ощущение, будто мы всегда видели их здесь, будто они никогда не разлучались. Дружный смех, цветы, разговоры, появляется какой-то воздушный шар... Гостям торжественно вручается хлеб-соль. Анатолий Березовой рапортует, что международный экипаж приступил к работе...

«Приступил к работе...» Как все же быстро летит время. Основной экипаж стартовал с Байконура в разгар весны, 13 мая. А уже 25-го к ним на орбиту поднялся транспортный корабль «Прогресс-13». «Грузовик» доставил космонавтам соки, воду, свежие фрукты, топливо, одежду. Им прислали с Земли много научного оборудования. Из всех «Прогрессов» этот самый тяжелый— в нем больше двух тонн. С удовольствием Анатолий Березовой и Валентин Лебедев доставали из его отсеков добротные унты. Они тут же обули их — в невесомости мерзнут ноги.

Но, быть может, больше, чем всякий комфорт и уют, первопоселенцы «Салюта-7», находящиеся в длительном «космическом плавании», ценят теплоту человеческую, слово, сказанное от сердца.

Среди писем от родных и близких людей советско-французский экипаж доставил им весточку от Валерия Рюмина, человека, прожившего год вне Земли, который, наверное, больше всех землян понимает Березового и Лебедева.

«Вы молодцы, «Эльбрусы»,— писал Валерий.— Главное, чтобы ваши хорошие дружеские отношения сохранились до конца полета. От этого, по-моему, на 60—70 процентов зависит успех дела. У меня сложилось впечатление, что вы поставили себе хорошую цель — отработать на орбите лучше, чем любой из предыдущих экипажей. Дерзайте. От души желаю удачи. Вы работаете хорошо, «хвостов» по плану не оставляете. Держитесь этого курса и в дальнейшем... Всегда, по-моему, надо ставить себе задачу чуть побольше, чем можешь, выполнять. Тогда не будет самоуспокоенности».

А раньше, с почтой доставленной «Прогрессом-13», Березовому и Лебедеву пришло послание, в котором в графе «куда» стояло: борт орбитальной станции «Салют-7», а в графе «откуда»: борт журнала ЦК ВЛКСМ «Вокруг света».

«Дорогие друзья! — писали мы отважным космонавтам.— Шлем вам на орбиту дружеский привет от коллектива старейшего отечественного научно-художественного журнала. Вот уже 121 год наш журнал несет на своей обложке символическое название «Вокруг света». Вот уже 21 год наши герои-космонавты летают вокруг света — не символически, а на реальных космических кораблях, воплотивших в себе высшие достижения советской науки и техники. В наших задачах много общего: мы рассказываем читателям о Земле, стараясь «охватить» своими публикациями всю планету целиком, вы изучаете земной шар, тоже охватывая его целиком, наблюдая нашу голубую планету с орбиты. Вам, продолжателям дела Юрия Гагарина, вам, обживающим космос, мы желаем хорошей работы в экспедиции и мягкой посадки на Земле.

Вокругсветовцы».

Прочитали это послание наши замечательные герои, и... вскоре в редакции раздался звонок от группы психологической поддержки космонавтов: «Вас вызывают «Эльбрусы»!»

— Куда вызывают?

— На прямую связь со станцией «Салют-7»...

День тот мне запомнится надолго. Ольга Павловна — специалист из группы психологов, встречает меня в просторной студии. Наводящими вопросами она пытается определить: волнуюсь ли, не проглочу ли язык при переговорах... Конечно, волнуюсь! Мне протягивают изящный белый наушник. Зацепляю скобочку за ухо. И забываю о ней — так легка. Метрах в двух — микрофон. И большой экран. Появляется странное, ни с чем не сравнимое ощущение, когда начинаешь слышать шум космоса, когда только кашлянул, а тебя уже слышат за десятки тысяч километров, где-то в заатмосферном пространстве, в черноте вечного вакуума. Экран передо мной был пуст. Потом где-то очень далеко возникли два голоса. К ним присоединился и третий — его было слышно отчетливо. Голоса космонавтов я узнал сразу. Третий собеседник — оператор Центра управления полетом.

Мне подают знак: можно начинать! До боли в глазах всматриваюсь в телеокно — оно все еще без изображения. Березовой и Лебедев летят пока над Атлантическим океаном. Да, думаю я, какая это страшная даль, и, набрав побольше воздуха, кричу:

— Толя! Валентин! Как слышите меня? Прием!

Голос мой прорывается сквозь атмосферу и улетает за пределы Земли, достигая звездных пилотов, летящих со скоростью болида.

— Слышим отлично. Можешь даже так и не стараться...

Я чувствую, как они улыбаются, даже по интонации, а слышимость, если можно так сказать, «миллион на миллион».

— Дорогие друзья, вас приветствуют, обнимают, верят в успех вашего дела не только сотрудники нашего журнала, но и коллеги из других изданий ЦК ВЛКСМ. Каждый желает вам удачи, успеха в вашем великом предприятии...

— Спасибо. Передайте всем им, и особенно вокругсветовцам, что мы очень тронуты таким отношением, их внимание и забота поддерживают нас.

— Прежде чем задавать вопросы, хочу услышать: как ваше самочувствие, как настроение, чем занимаетесь, что там видно сверху?

— Сегодня у нас день активного отдыха. Хотя, может быть, слишком активного — мы разгружаем «Прогресс», и хлопот с оборудованием для экспериментов хватает — груз нестандартный. Для него даже специальные крепления готовились на «грузовике»... Кстати, а как там у вас с погодой?

— День солнечный, жаркий (то была суббота 29 июня). В лесу цветет земляника, в городе буйствует поздняя сирень. После холодов так хорошо — впервые... Жара напоминает мне ту, что была на морской тренировке... Помнишь, Валентин, мы встречали тогда восход солнца?

— Прекрасно помню... Как будто вчера было...

Как будто вчера было...

...Оранжевый дельфин выпрыгнул из воды и, показав раздвоенный, весело изогнутый плавник хвоста, снова погрузился в закипавшую морскую пену.

Крепко ухватившись за леер и утирая выдуваемые ветром слезы, я стоял на палубе корабля и неотрывно смотрел, как море швыряет спускаемый аппарат с этим неунывающим, изящно нарисованным дельфином. «Похоже, кисть Джанибекова», — подумалось мне. И в эту самую минуту еще мощнее, чем прежде, волна ударила в аппарат. Я попытался представить, каково там им, сидящим внутри в этом замкнутом тесном отсеке «Союза». Вот волна снова накрыла шар, но он как-то упруго увернулся, и снова выскочил наверх, и заплясал на самом гребне накатывавшего вала. Дельфин то покажется с одного борта, то скрывается за другим. Крутится шар на волне. Его болтает вправо-влево, вперед-назад, вверх-вниз... Кажется, просто вынести, выдюжить три часа на свежей погоде в таком «снаряде» не по силам человеку. А они поют. И диву даешься: откуда в них такая выдержка, терпение такое?..

Когда приглядишься к аппарату, замечаешь — не шар это, а скорее всего небывалых размеров автомобильная фара (такая форма нужна для лучшего спуска из космоса в нашей плотной атмосфере). Аппарат весь опоясан надувными подушками, но они не уменьшают качки или почти не уменьшают. По условиям тренировки экипажу неизвестны точные координаты «неожиданного приводнения», и потому космонавты не могут сообщить поисковой группе, в каком квадрате находятся. Вот и маются в изнуряющей жаре, тесноте и выматывающей качке. Они знают, что спасатели обязательно придут. Вопрос — когда? Валентин Лебедев пытается делать записи в бортжурнал, но аппарат мотает с такой силой, что получается не письмо, а какая-то крюкопись. А стоит чуть ослабить привязные ремни, только и смотри, как бы обо что-нибудь не удариться. Неведомо, как долго продлится эта болтанка, но они не теряют присутствия духа.