В плену соблазна - Лилия Райт Страница 3

— Как прикажете, господин. — тяжело выдохнув согласился Азим.

— Будь с ней аккуратен. Не хочу, чтобы на её теле были синяки или ссадины…

— Что-то ещё?

— Да, она русская, но хорошо говорит на арабском, так что будь осторожнее со словами.

— О милостивый Аллах… Зачем русская? Почему?

— Азим, ты ещё будешь мне вопросы задавать? — срываясь на крик, спросил Мансур.

— Господин, эти русские женщины… Вай… Она накличет беду!

— Азим, я у тебя не совета спрашиваю, а отдал приказ. Я хочу эту женщину, а ты должен мне её привезти.

— Как скажите, господин.

Азим был явно не в восторге от идеи Мансура, но ничего не мог ему возрозить. Мужчина и сам понимал, что похищать гражданку другой страны — это преступление, но перед искушением быть с ней хотя бы одну ночь он устоять не мог. Он оправдываю себя тем, что это будет лишь на одну ночь и не более, хотя в глубине души понимал, что не сможет отпустить её, если хотя бы раз попробует вкус её губ.

В гареме Мансурс были женщины из разных стран: Румыния, Англия, Польша, Турция, Франция и даже из Африки и Индии, но как и многие шейхи эмиратов он желал видеть в своём дворце русскую девушку. Не для кого не секрет, что именно женщины из России покоряют сердца восточных мужчин не только красотой, но и характером. Гнев этой женщины может обрушить на дворец небеса, извергая молнии и шторм, а любовь отправить в райский сад и грань между любовью и ненавистью очень тонка, мгновение с ней это адское пламя и райское наслаждение.

Выйдя из лифта отеля мужчина проследовал на парковку, ему нужно было вернуться во дворец в Шардже, чтобы подготовить все к приезду Азима и русской туриски. Мансур понимал риск и знал, что его жене вряд ли понравится его затея, но ни её, ни закон он сейчас слушать не хотел.

Ворвавшись в его жизнь, как навождение её образ проник в его душу, заставляя забыть обо всём. Сев за руль своего мустанга, Мансур рисовал в своём воображении встречу с ней.

Анна покрутилась перед зеркалом, умиляясь своему наряду подчеркивающиму все её достоинства. Взяв сумочку, девушка подмигнула себе в зеркало и слегка растрепав длинные волосы вышла из номера. Сегодняшний вечер должен подарить ей самые приятные ощущения, для влюблённой в культуру и архитектуру востока девушки, посещение национального музея настоящий подарок судьбы.

Единственное, что могло обратить этот вечер — это не очень удобная обувь. Анна не фонарика туфель на высоком каблуке, скорее ей больше нравится повседневный стиль, но к этому вечернему платью не подошли бы горячо любимые ей кеды, поэтому других вариантов, кроме как вытащить из коробки туфли, которые так к стати положила ей мама, не было. И вот она идёт качая бёдрами по коридору гостиницы еле сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Наконец добравшись до лифта, она прижалась к стене, пытаясь расслабиться и убеждал себя в том, что ей их просто нужно разносить, что всего пол часа мучений и она будет падать на них.

Лифт остановился на первом этаже, но выходить из него не очень то хотелось, так как снова придётся ступать на каблук, но собрав всю волю в кулак Анна шагнула из лифта и спешно миновав ресепшен вышла из отеля. До музея нужно было идти пешком, а это расстояние в четыре километра, она осознавала, что этот поход убьёт её и поэтому решила поймать такси. В конце концов лучше она приедет на такси, хоть ей и придётся разориться, чем умрёт от боли на пол пути к музею.

Встав у края тротуара девушка всматривалась в проезжающие мимо автомобили, в поисках такси. Она ожидала увидеть жёлтую машину, с надписью "такси", поэтому была очень удивлена, когда перед ней остановился чёрный мерседес.

— Вы такси? — заглянув в салон автомобиля, через распахнувшуюся дверь, спросила Анна.

— Да. — ответил мужчина.

Девушка села на пассажирское сиденье, пристягнулась ремнем безопасности.

— До национального музея, пожалуйста! — посмотрев на водителя и улыбнувшись, сказала она.

— Хорошо.

Анна повернулась к окну, когда её нос и рот накрыл платок пропитанный каким-то едим средством, она пыталась кричать, но силы скоро покинули её тело и она скатилась по сидению, закрыв глаза.

Глава 4

Давяшая виски, ноющая боль в голове заставила Анну открыть глаза. Пытаясь сфокусироваться на чём-то девушка прищурилась, вглядываясь в стоящую у окна комнаты фигуру.

— Кто здесь? — спросила она, пытаясь приподняться в постели.

Голова адски болела, перед глазами все расплывалось, словно в тумане. Анна не понимала ни где она, ни что с ней, ни то как она могла оказаться в постели. Последнее, что всплывало в памяти — это как она выходит из отеля и… И больше ничего… Темнота и пустота в которую она провалилась, прежде чем прийти в себя здесь. Хотя где это "здесь" она даже не представляла.

Не получив ответа на свой вопрос, Анна протерла глаза, пытаясь избавиться от сонливости и ещё раз осмотрела комнату, не увидив в ней ни одной живой души, она поняла что силуэт у окна ей всего лишь пиивиделся. Девушка лежала на шёлковый изумрудного цвета простыне, укрытая одеялом, кровать из массива красного дерева занимала почти половину комнаты, поражая своими размерами, напротив кровати было большое витражи окно, через которое в комнату пробрался ветер, колыхая красочно расписанные зелёные занавески. Встав с постели она обратила внимание на то, что её платье и туфли аккуратно сложенные лежат на журнадьном столике у камина. Все ещё пытаясь прийти в себя Анна посмотрела на свое отражение в зеркале, она была одета в полупрозрачную ночную сорочку с вышитыми золотой нитью цветами нежно-голубого цвета.

Она не представляла ни то, где она, ни как она оказалась одета в эту сорочку. Ещё раз осмотревшись вокруг Анна подошла к двери и взявшись за ручку попыталась её открыть.

— Какого черта? — выругалась девушка, понимая, что дверь заперта.

Стуча кулаками в дверь, пиная её, Анна пыталась достучаться хоть до кого-нибудь, моля о помощи. У неё не оставалось сомнения, что её похитили, но кто и с какой целью, она не представляла. Зная обычаи и историю Арабских эмиратов, она понимала, что украли её явно не с целью выкупа, оставалось лишь надеяться, что её не продадут в бордель. Выбивать из сил она снова и снова колотить руками о закрытую в надежде