Трое в долине - Александра Лисина Страница 3

— Лазоревая долина находится здесь? — удивилась я.

— Грифоны способны домчать вас туда меньше чем за двадцать минут.

— И вы решили поселиться рядом с ней?!

— Мы — стражи долины, — спокойно сообщил мрон. — Нас создали для того, чтобы ее защищать.

Я замерла.

— К-как это создали?!

— Ведьмы обладали особой магией, — пожал плечами мужчина. — Когда долину отгородили от всего остального мира, рвущееся оттуда проклятие притихло, но до конца не исчезло, поэтому за сохранностью барьера нужно было следить. Условия здесь, как видите, суровые. В горах довольно сложно организовывать регулярные патрули и еще сложнее вылавливать нарушителей. Да и барьер при всей своей мощи довольно хрупок. Любое магическое воздействие способно его разрушить, поэтому охрана должна нестись неусыпно, по всему периметру. И поскольку люди на это оказались неспособны, то ведьмы создали нас.

— Я не знала, что оборотней можно создавать. Даже чисто технически… представить не могу, как такое возможно!

— Мне нечего вам на это ответить, эрта, подробностей я не знаю. За исключением того, что в отличие от простых оборотней, в которых присутствует звериное начало от одного-единственного вида, нам таких видов досталось несколько.

— То есть у вас не один прародитель?!

— Да, — засмотрелся куда-то вдаль мрон. — В нас оказалось так много всего намешано, что у оборотней моего вида появилась возможность принимать практически любое обличье. Бьерн, волк, змея, птица… Это позволило нам без помех контролировать весь периметр и оберегать долину от чужаков как на земле, так и в воздухе. И мы делали это веками. Тысячелетиями. Поскольку мы не стремились о себе заявлять всему миру, то о нас долгое время никто не знал. Ну а когда слухи все-таки просочились, нам так и не смогли дать полноценное определение…

— Химеры, — прошептала я, во все глаза уставившись на мрона. — Вот почему вас так назвали! У вас просто не было единой формы!

Мужчина медленно наклонил голову.

— Нам было доступно небо и подземелье, горы и реки… Мы были созданы, чтобы выживать при любых условиях и в бою с любым противником, включая высшую нежить.

— Вы говорите «были»… — нахмурилась я.

— Примерно тысячу лет назад нас прокляли, и вот с тех пор большую часть своих способностей мы утратили.

— Кто вас проклял? Как?! Зачем?!

— Сейчас это уже не так важно. Но факт в том, что проклятие нас изменило. Те, кто в момент его использования находился в зверином облике, больше не смогли обратиться в человека. А те, кто пребывал в личине человека, практически утратили способность становиться зверем.

— Хотите сказать, грифоны…

Мрон в ответ тихо вздохнул.

— Мы всегда предпочитали крылатую форму — по воздуху легче перемещаться, поэтому грифоны, которых вы видели, являются прямыми потомками чистокровных химер, которых проклятие заперло в зверином теле. К несчастью, мы не сразу поняли, что с каждым поколением наши братья и сестры постепенно отдаляются от нас и все больше становятся похожими на обычных зверей. Да и принимать какой-либо иной облик им не дано: они рождаются и умирают грифонами. И я не знаю, через сколько поколений их разум окончательно угаснет, а нам придется разводить их как обычных животных, с горечью вспоминая, что когда-то они были такими, как мы.

— А что случилось с остальными? — поежившись от набежавшего холодка, спросила я.

— Поначалу нам было сложно. Двуногая форма гораздо более уязвима к холоду, голоду и ранам, поэтому мы больше не могли полноценно охранять барьер. К тому времени он заметно ослаб. Заклятие ведьм, хоть и было рассчитано на века, с годами все же утратило силу. И нам пришлось выбирать: остаться здесь, в горах, храня верность многовековым традициям, или же смирить гордыню и обратиться за помощью к людям. Мы выбрали второе, — после небольшой паузы признался мрон. — И заключили с империей договор в обмен на помощь и сохранение некоторых привилегий. С тех самых пор император не стремится вмешиваться в нашу жизнь и примерно раз в тридцать-сорок лет жрецы… а их можно смело назвать преемниками ведьм… проводят обряд, позволяющий сохранить барьер над долиной, а мы взамен обязались стеречь не только ее, но и всю северную границу империи. А еще служители храма испросили для нас благословение у светлых богинь, благодаря чему нависшее над нами проклятие удалось ослабить.

— А они не пытались проникнуть в долину, когда узнали, почему вы ее охраняете? — осторожно поинтересовалась я.

— Была у них такая мысль. Все-таки там стоит первохрам. Там же когда-то пролилась кровь наших богов. Оттуда пришло проклятие Саана. И если бы удалось его уничтожить… Пожалуй, это — единственный вопрос, по которому у нас нет полного согласия с империей. Проникнуть через барьер не дано никому, включая нас самих, жрецов или простых магов. Говорят, он пропустит только тех, в ком течет кровь ведьм, а чужаки сумеют его преодолеть, лишь полностью разрушив. Но ведьм давно не осталось в нашем мире. Их наследие рассеялась, магия почти исчезла, и носителей чистой крови уже не найти. Но жрецы полагают, что это не так важно, и что если они привезут сюда достаточно алтарей, то сумеют противостоять находящемуся в долине божественному проклятию. Мы, разумеется, не согласны. И считаем, что не имеем права так рисковать, поэтому в свое время и отказались предоставить людям императора право прохода к Лазоревой долине. С тех пор переговоры с империей зашли в тупик, и только в последние несколько недель дело сдвинулось с мертвой точки.

Я помолчала.

Обсуждать решение императора мне было не с руки. Не того я полета птица. Да и, если честно, судьба оборотней меня сейчас волновала гораздо больше.

— А что произошло с другими химерами? После проклятия? — спросила я, немного собравшись с мыслями.

— Как и грифоны, наши женщины утратили способность менять облик навсегда, сохранив лишь некоторые общие особенности, свойственные нашему виду, — ровно отозвался мастер Миррт. — А вот мужчинам богини все-таки сумели помочь, поэтому менять облик мы по-прежнему способны. Звериный дух в нас тоже остался. Однако чтобы его пробудить, приходится прилагать массу усилий. А если это все-таки удается, то еще не факт, что с ним удастся договориться.

— Простите, я не понимаю…

— Обычный оборотень всегда ощущает себя цельным, — пояснил мрон. — В любом облике, зверем или человеком — неважно. Его разум всегда един. Его зверь — отражение него.