Две метлы (СИ) - Ольга Владимировна Голотвина Страница 3

Метлу было жаль так, что слезы закипели на ресницах. Василиса сердито их смахнула. Еще не хватало, чтобы она ревела о том, что не исправишь! Битого, пролитого да прожитого не воротишь...

Ладно. Что было, то было. Надо возвращаться домой, не горевать же на этих камнях до сивой старости!

Желтая рукоять метлы раскололась пополам, полоски бамбука рассыпались по снегу. Они уже ни на что не годились, но Васёна на смогла бросить в снегу остатки своего недолгого чуда. Она тщательно собрала все полоски, взяла их в охапку вместе с разбитой рукоятью и огляделась.

Идти ближе не через пещеру, а лесом, по берегу Непьянки. Но там глубокий снег. Пока Васёна добредет...

И тут пришла догадка: а ведь Яга не просто так бросила ее на склоне горы! Еще одно испытание, еще одна проверка!

Что ж, не привыкать! Бабушка – строгая наставница, не дает облениться. Мол, сорок раз сделаешь, на сорок первый получится. Да и то сказать: неоперенная стрела вбок бьет, неученый человек худо живет.

А ну-ка... что из того, что Васёнка уже знает, может сейчас пригодиться?

Василиса положила свою ношу на снег, низко поклонилась на все четыре стороны. Заговорила громко, звонко:

– Ты, лес-батюшка, проснись-пробудись! Зашумите, сосны стройные да ели могучие, позовите великана мне на помощь! Вы, сугробы, расступитесь, дайте дорогу исполину! Тебя зову, богатырь, ноги сильные, рога крепкие!

Замолчала, прислушалась, повторила призыв – и услышала хруст веток, всё ближе и ближе.

На склон горы из напролом вышел огромный лось. Он негромко, но сердито всхрапывал, враждебно глядя на девочку.

Васёна завершила призыв:

– Заклинаю корнями и вершинами: как я лесу поклонилась, так и ты поклонись да послужи мне, Василисе... – Девочка на миг споткнулась и закончила: – Ученице Яги Велесовны.

Как хотелось бы ей призвать лося от своего имени, не прячась за спину наставницы! Но для лесных заговоров мало знать верные слова. Надо еще, чтобы лес тебя уважал. А кто она для леса? Пигалица, птица-синица, пригретая в избушке древней колдуньи. Когда-нибудь и она будет заклинать от своего имени, но пока лучше не рисковать...

Лось медленно, неохотно подогнул передние ноги. Васёна кое-как влезла на его спину, левой рукой прижала к себе обломки метлы, а правой взялась за широкий рог:

– Отвези-ка меня, богатырь сильномогучий, к избе Яги Велесовны, на поляну, к самому крыльцу!

И мягко колыхнулась на спине поднявшегося лося.

Девочка крепче прижала локтем охапку бамбука, с досадой прошипела сквозь зубы:

– Эх, житуха-невезеньице! Под иными лед трещит, а под нами ломится...

Но тут же тихо порадовалась, что назвала лося великаном да богатырем, а не лесным хозяином, как сначала хотела. Да еще и рога помянула – совсем молодец! А то если бы по лесу бродил медведь-шатун – да решил бы, что это его кличут?.. Он же единственный, кто с лешим спорит за это прозвание!

Хоть что-то удалось в этот неладный день...

Но день-то еще не окончился. Как-то встретит ее злоехидная бабка?

Глава 2

Глава 2. Работа

К удивлению Васёны, бабушка не засыпала ее насмешками. Вышла на крыльцо, довольно прищурилась при виде ученицы, восседающей на лосе.

– Спасибо за службу, сохатый-боярин! – звонко сказала Васёнка, неловко сползая по лосиному боку в сугроб. – Пусть по твоему следу волчья стая не ходит!

Молча прошла мимо бабушки в дом, положила в уголке кусочки бамбука, с тоской думая: «Неужто на растопку пойдут?»

Яга вошла следом, затворила дверь и приказала:

– Раздевайся да садись чай пить. Самовар поспел.

«Она и самовар аккурат к моему приходу поставила! – мелькнула у Васёны мысль. – Знала, что не задержусь с возвращением».

Обе молча выпили по чашке чаю с медом.

– Тоскуешь? – строго спросила Яга.

Васёна молча кивнула. Говорить не хотелось, да и что тут скажешь?

– Молода ты еще. Жизни не знаешь. У тебя пока не метла была, а так... палка! Метла должна хозяйскую руку знать, каждое твое движение угадывать. Вот подержишь ее в руках столько, чтоб каждую щербинку на рукояти руками узнавать, на ощупь чуять – твоя аль чужая... Вот тогда ей всё одно будет: хоть в избе полы мести, хоть в облака тебя нести, хоть от врага тебя спасти. Попробуй-ка, сядь на мое помело – враз вздыбится, как жеребец норовистый, сбросит тебя... Был со мной случай. Молода я тогда была, любила по чужим землям шляться. В королевстве Гессенском, в придорожном кабаке, что у них таверной называется, подлили мне в зелено вино зелья тамошнего. Теперь-то я знаю, что это за зелье, и сама не дура его плеснуть захожему человеку. А тогда... ну, говорю же – молодая была, глупая, вот вроде как ты сейчас. Закружилась кудрява головушка, подкосились резвы ноженьки, брякнулась с лавки на пол и встать сразу не смогла. Думала – сейчас мне и конец, разделается со мною шваль тамошняя... А только никто до меня и добраться не сумел: взвилось мое помело без приказу в воздух – да по головам супостатов так и охаживает, так и охаживает! Как увидела я такое – враз у меня силушек прибавилось. Поднялась я на ноги, взялась за негодяев гессенских – полетели клочки по заулочкам!..

Васёна судорожно всхлипнула. После рассказа бабушки она еще сильнее почувствовала свое горе.

Про себя девочка сказала простенький заговор, которым еще в раннем детстве бабушка научила ее справляться с печалью: «Разбейся, кувшин, пролейся, вода, пропади, моя беда...»

Сегодня знакомые слова помогали плохо...

– Думала я, что рано тебе в небеса, – задумчиво сказала Яга. – А как увидала, что ты все обломочки мертвой метлы собрала и принесла... нет, самая пора, как раз ты доросла! Помогу я тебе. Без топора не плотник, без иглы не портной, без помела не ведьма. Научу, как починить-наладить. Но сделаешь всё сама. Метла должна только хозяйскую руку знать. Зато уж второй такой ни у кого не будет.

Васёна вскинула руки к груди, выдохнула истово:

– Бабушка, вразуми, наставь на ум!... Да я... да что скажешь...

Яга поднялась с лавки, деловито осмотрела останки метлы.

– Прутья эти, бамбук