Расколотая империя - Алексей Александрович Иванов Страница 3

— Смотрю, тут братская пирушка? Ничего, что я без приглашения? — Когда на пороге Зала Предков появился еще и Тибер, никто уже не удивился. Все принцы вспомнили про древний ритуал. И в ночь восьмого дня после похорон пришли отдать дань уважения памяти отца, как того требует не совсем имперский, и точно не прописанный среди похоронных ритуалов императоров, обычай.

Зато ему следуют горцы севера, к числу которых Гехан Третий Яростный Вихрь не забывал относить себя до самой смерти.

— Чье вино будем пить? — Небрежно отодвинув со своего пути Лорса, Тибер понюхал содержимое стоявших перед лакированной табличкой первого императора Третьей империи бутылок и недовольно скривился. — Предлагаю мое. Я взял не ваши наперстки, а нормальную тару. — Отбросив полу плаща, он продемонстрировал братьям большой глиняный кувшин с длинным горлышком. — Да, мало! Нужно было взять бочку. Но кто же знал, что у нас семейная пьянка?

— Ты бы его не дотащил, — раздраженно дернул губой Лорс, недвусмысленно напоминая брату о его врожденном уродстве, из-за которого Третьего принца за глаза называли калекой.

— Есть такие полезные существа, братец, называются слуги, — едко отозвался Тибер. Если природа обделила его сильным телом и нестабильным истоком, то язык третьего принца разил не хуже иного клинка.

«Какой отличный способ разом избавиться от всех конкурентов!» — Дремавший все эти дни во время нудных церемоний демон вновь оживился, нашептывая Тару соблазнительные мысли быстрого решения всех проблем.

«Заткнись», — также мысленно посоветовал ему Тар, прогоняя прочь чужие мысли.

Подселение сущности с нижних планов стало единственной возможностью спасения пострадавшего от огня высшего дракона сына. И первая императрица не задумываясь пошла на этот шаг.

Тар не сомневался — даже зная, что этот шаг приведет к ее скорой гибели, мать вновь повторила бы этот путь, что привел ее на костер Белых Жрецов.

— Хватит! — Он вновь строго осадил младших братьев. А заодно и своего вечного спутника. — Не забывайте где находитесь! Все мы пришли за одним и тем же. И не станем сегодня ссориться! — сурово закончил он. — Лорс?

Под требовательным взглядом лишенных зрачков, похожих на два провала бездны черных глаз даже уверенный в себе задира Бадрис почувствовал себя неудобно.

— Согласен, — хмуро кивнул Лорс, пряча гнев. Опять его тыкают носом в лужу, словно провинившегося щенка. Но сегодня он это, так и быть, простит. — Никаких ссор.

— Поддерживаю, — вмешался молчавший до этого Харус, но он и не собирался превращать Зал Предков в ристалище. И неважно, мечи это будут или острота насмешек.

— Тибер?

— А я что, я ни с кем не ссорюсь. Стою себе спокойно. Винишко пью.

— Тибер!

Третий принц скривился, словно ему предлагали то, что даже он с его весьма гибкими представлениями о приличиях посчитал бы постыдным извращением, а затем нехотя кивнул.

— Согласен. До утра объявляется перемирие. Доволен, старший братец?

— Бадрис? — проигнорировав его слова Тар повернулся к самому младшему из детей императора. Людская молва таковым считала шестого принца, но Тар отлично знал, кто настоящий отец Рантора.

— Это все равно ничего не изменит, — покачал головой Пятый принц, наградив старшего брата внимательным взглядом. — Трон только один. И мы останемся врагами.

Тар мог бы оспорить это утверждение. Ни Бадриса, ни Лорса он врагами не считал. Соперниками — да, но никак не врагами. А разница тут не просто велика — огромна. Живых врагов Тар Валлон старался за спиной не оставлять.

— Я знаю, — кивнул он, принимая новую, пусть и не слишком приятную правду. — Но врагами мы успеем стать завтра, а сегодня — побудем братьями и помянем старика. Хорошим он был или плохим, но это наш отец.

— Согласен, — с явным облегчением вздохнул Бадрис, такое простое предложение его вполне устроило.

— Странно это все… — медленно произнес Лорс, вглядываясь в лица братьев, которые были ему фактически чужими людьми. Более того — соперниками и врагами! — Мы когда-нибудь собирались все вместе?

— Только когда ты был совсем мелким, — сказал Тар. Взяв чашу в ладонь, он покрутил ее. Несколько красных капель вина пролились, скользнули по руке Первого принца и упали на пол. Оставив на камнях темные пятна, так похожие на кровь. — Пухлый, розовощекий малыш, который только начал ходить. Тибер и Харус уже доводили воспитателей до исступления.

— Еще бы, — вставил Тибер. — Ведь нами верховодил Первый принц.

— А потом все как-то завертелась, — глухо продолжил Тар, проигнорировав его слова, — началось это глупое соперничество между императрицами. Постепенно ставшее настоящей враждой.

— Причина? Ищи ее в зеркале, братец, — то ли усмехнулся, то ли оскалился Тибер, продемонстрировав ровный ряд зубов и острые клыки. — Ты был слишком идеален. Гениальный одаренный, талантливый полководец, прирожденный лидер… Я бы продолжил, да боюсь, что ты лопнешь от гордости.

— Спорно. Все мои победы принадлежат старому Нарту, а не мне.

— Но толпа думала иначе. А кто станет спорить с толпой? Братец, таких дураков практически нет — не выживают. Да и не приписывай покойному Лорду Стратегу лишнее. Я помню как он орал, когда ты не стал запираться в Эншае, а выдвинулся с одним легионом навстречу астшанской армии. И разбил ее, подловив на переправе! Двенадцатилетний сопляк, едва взявший пятую ступень. Нет, братец, ты больше прочих подходил в наследники трона. А наш Старик уже был стариком. Даже удивительно, что он прокашлял столько лет. Все мы сыновья императора, но наши матери — императрицы. И каждая из них хочет увидеть на троне свое дитя. Так началось соперничество, так пришла вражда.

— Нет родственных связей в семье правителя, — тихо пробормотал Лорс.

— Какая мудрая мысль, — вновь ухмыльнулся Тибер. — И от кого? Не ожидал! За это надо выпить!

— Мне кажется или поминальная ночь превращается в банальную пьянку? — отстраненно заметил Харус, стараясь не смотреть на братьев, а особенно на Тара.

Признание матери, Второй императрицы, разделило всю его жизнь на до и после. Поставив перед тяжелым выбором между верностью матери и старшему брату. И выхода решить все миром он не видел. Только не теперь, когда отец-император мертв.

Что бы там Тар не говорил про отца, презрительно обзывая его стариком, тот был единственной весомой силой, с мнением которой он считался. А теперь…

Тар Валлон никогда не простит предательства. Особенно предательства Второй императрицы. Стоит ему стать императором, и он сделает все, чтобы докопаться до правды о гибели своей матери.

Этого нельзя допустить!

Харус прикрыл глаза. Все слишком запуталось. Остается надежда, что Тар ошибается, рассчитывая на завещание императора, которое даст ему сразу шестнадцать голосов в Палате Власти. И, вполне возможно, сделает императором, если никто из принцев не сможет набрать пятьдесят голосов после четвертого голосования.

Все любят победителей. Если превосходство Первого принца в количестве голосов станет очевидным, или голосование затянется до последнего четвертого заседания, многие колеблющиеся перейдут на его сторону. К тому же в дело вступит право последней воли императора — новым императором станет тот, кого назвали в завещании.

Но если этого не произойдет… откроются другие, более приемлемые варианты.

— Почему же банальную, братец. Скорее в общеимперскую, — хихикнул Тибер, с трудом поднося ко рту горлышко объемистой бутыли. Не хотите пить за нашу славную семью — выпьем, как гласит обычай, за нашего отца. За тебя Старик! — провозгласил он, сделав добрый глоток из бутыли. А затем не сдерживаясь рыгнул, вызывая осуждающие взгляды со стороны остальных принцев. На них, как на взгляды, так и на принцев, Тиберу Валлону было наплевать с самой высокой башни императорского дворца. Поэтому он рыгнул еще раз.

— Легкой дороги, Старик, — гася конфликт, поддержал брата Тар, осушив чашу. Кривлянья Тибера он всегда воспринимал как обычную защитную реакцию. Бычья жаба при опасности раздувается, что бы казаться большой и грозной, а Тибер пускает в ход колкости.

— Прощай отец. Гехан Третий, Яростный Вихрь, — произнес Лорс с несколько наигранным пафосом.

— Счастливого перерождения, отец, — добавил Харус.

— Легкой дороги, — глухо закончил Бадрис. — Империя оплакивает твою смерть, и будет помнить.

Тибер явно хотел добавить к поминальным тостам что-то скабрезное, но наткнулся на очередной внимательный взгляд Первого принца и просто молча приложился к бутылке.

Более не было произнесено ни слова. В полном молчании братья, соперники и враги встретили рассвет.