Хозяйка Одинокой горы - Андрей Буряк Страница 3

- Я бы хотел ей помочь.

Мальчик серьёзно посмотрел на дедушку. Старик улыбнулся, прищурившись, и отхлебнул из кружки горячий чай.

-Это слухи охотников Младший.

Он взял палку и пододвинул к огню не догоревшее полено.

-Эти охотники и не такое расскажут. Они пока друг другу байки врут, сами в них начинают верить, а когда рассказывают следующим, от себя добавляют.

Пошли спать. Завтра утром проверим кормушки, и пойдём ягоды собирать. А у меня, уже спина затекла сидеть. Старик поднялся и вытянул руки вверх, потягиваясь после долгого сидения.

Вдруг, из-под порога, выскочила чёрная маленькая тень, на секунду замерла за кустом, блеснув двумя глазками, и понеслась в сторону тёмного холма. Хвой от неожиданности так подскочил, что даже взвыл, и побежал напролом за чёрной тенью, опрокинув Прошку с брёвна.

-Хвой, фу, фу.

Дед Прохор даже не сразу понял, что произошло. Чёрная тень перескочила через ограду и исчезла в лесу. Пёс остановился, скуля, обернулся к хозяину, потом посмотрел на лес и опять на хозяина.

- Фу! Иди сюда, вот дурной, енота испугался

Пёс послушно вернулся, но всё ещё смотрел в лес, поскуливая. Прошка вылез из-за бревна и, отряхиваясь, посмотрел на деда.

- Это был не енот, это кошка.

Старик махнул рукой.

- Да откуда тут кошке взяться? Наслушался, теперь, будет, всякое мерещится. Молодой енот или куница, сколько тут в лесу всякого живёт, не перечесть. Пойдём спать. Поздно уже.

Ночная дымка над вершинами гор опустилась и повисла над лесом в свете яркой луны. Прошка закутался в холодное одеяло в уютном доме лесника и смотрел, как дедушка разжигает печь. У него никак не выходила из головы девочка и одинокая гора за холмом. Ему даже показалось, что он увидел на секунду яркие глаза кошки, которая выскочила из-под порога. В том, что это была кошка, он даже не сомневался. Потрескивание дров в печи и ровное сопение спящего пса делали глаза тяжёлым и томными. Думая, он не заметил, как уснул.

Прошка неожиданно проснулся. В хижине было темно. Красные блики тлеющих углей, мерцали на полу возле печи. Рядом на топчане спал дед Прохор, а не далеко от печи мирно сопел пёс. Какой-то шум, словно маленький ветерок играющий веткой по стеклу окна, то прекращался, то снова возникал за окном. Мальчику стало жутковато. Он присмотрелся к окну и увидел на фоне леса, окутанного лунным светом маленький силуэт. Тень была похожа на кошку. Она ходила по козырьку окна, то в одну сторону, то в другую и, прижимаясь телом, гладила стекло окна.

Мальчик заворожено смотрел в окно. Кошка всё ходила и ходила, а затем остановилась и села. Прошка перестал бояться, ему даже стало любопытно. Он смотрел на кошку, а она на него, будто видела его. Облизнув лапку, она замурчала, каким-то нежным и добрым голоском и снова начала ходить по окну прижимаясь к стеклу. Прошка встал тихонько с кровати, вместе с тёплым одеялом, укутался и стал медленно подходить к окну, чтобы не испугать ночную гостью.

Кошка будто увидела идущего к ней мальчика и села. Прошка тоже остановился. Так они смотрели друг на друга какое-то время. А затем кошка начала мурлыкать, как будто что-то рассказывать, долго, протяжно и так мило, что мальчик подошёл к самому окну и положил реку на стекло. Кошка не испугалась, она посмотрела мальчику прямо в глаза, как то нежно, по человечески, и начала ластится об его руку через стекло. Затем снова посмотрела в глаза и неожиданно спрыгнула, скрывшись в темноте.

Мальчик ещё долго стоял возле окна, вглядываясь темноту. В это время, дедушка начал ворочаться и кряхтеть во сне. Прошка задумчиво понаблюдал за ним и лёг обратно в кровать. Ему вдруг, очень сильно захотелось увидеть одинокую гору и девочку-кошку, которая приходила сегодня к нему в гости. Еще была глубокая ночь, он подкинул в печь ещё пару толстых поленьев и лёг спать.

Глава 3

- Буди его Хвой, буди. У нас ещё дела. А то домой, засветло не доберёмся.

Старик доставал из рюкзаков остатки еды и выкладывал на дубовый стол возле окна.

- Давай Младший просыпайся соня, позавтракаем и пойдём.

Хвой назойливо лизал Прошке ухо, торчащее из-под одеяла. Мальчик хихикал и прятался, а пёс понял, что с ним играют и начал стягивать с него одеяло, пытаясь лизнуть ухо. Прошка сдался и обернувшись потрепал собаку за ушами. На столе уже стоял чай и еда, а солнышко приятно грело утренними лучами.

Умывшись и позавтракав, мальчик пил чай и смотрел в окно, вспоминая вчерашнюю гостью, а дед Прохор, чем-то шуршал в кладовой, готовя сумку. Прошка решил ничего не рассказывать дедушке про ночной случай, что бы он не переживал, что свёл внука с ума своими рассказами.

- Деда, а покажешь мне одинокую гору? Мальчик посмотрел в сторону кладовки, откуда доносился шум.

- Мы сейчас пойдём в ту сторону, если хочешь, погуляй с Хвоем по каньону, а я схожу, разложу корм. Только там, смотреть не на что, одни кусты, немного деревьев, да маленькие скалы. Старик вышел из кладовой с тяжёлым рюкзаком.

- Ну что готов?

Мальчик допил одним глотком чай, помыл кружку, быстро убрал со стола и выскочил вслед за дедушкой.

Утро уже было в разгаре. Птицы, наперебой, трезвонили среди густого леса за оградой, даже шум воды в реке не мог заглушить их трели. С другой стороны двора, был ещё один выход. Натоптанная тропа среди деревьев, начиналась от калитки и уходила вдоль речки, бегущей через двор, вверх по течению. Старик с собакой, уже ждали за оградой. Прошка побежал к ним.

Путь оказался недолгим. Пройдя лес между двух холмов, тропа свернула влево от реки и пошла вниз, обнимая холм каменистой дорожкой, через редкие желтеющие поросли. Деревья, растущие здесь, немного отличались от остального леса, растущего на холме. Листва на них, сильно пожелтела, для этого времени года. Всё было, каким то блёклым и от этого становилось грустно. Обогнув холм, дорога разделилась на каменистой площадке, поросшей редкими жёлтыми кустарниками. Внизу, открылся огромный каньон с крутыми откосами, будто специально вырытый в земле, между гор. По всему дну стояли как пирамиды маленькие скалы, поросшие буйной зеленью, а между ними, текла горная, чистая речушка. Слева от остальных, стояла маленькая скала, почти не прикрытая растительностью и всё, что росло вокруг