Небо для крылатых - Таня Белозерцева Страница 3

Вот и вечер на подходе, я к тому времени перегрыз-пересосал все кости, какие смог найти, в животе было пусто, очень хотелось есть. Где же мама?

Ночь я кое-как проспал, стараясь не обращать внимания на голодное бурчание своего желудка. Утро следующего дня не принесло ничего нового, еще один голодный день. Меня уже давно грыз страх, который я тщательно давил — с мамой все в порядке, она скоро вернется!

Прилетел Пип и положил перед моим носом… червячка.

Страх обрушился на меня лавиной. Шел пятый день бесполезного ожидания. Я от голода совсем ослабел, а этот червячок стал последней каплей моих сомнений, и вместе с тем пришло понимание. Мама больше не вернется.

Вспомнился конь, в тот день мама была счастлива и очень довольна, и в тот же день вернулся голос, который что-то сказал… Что он сказал, о чем предупредил?

«Мама ворует домашний скот, и это кое-кому может не понравиться…»

Кому?..

«Может быть, хозяину коня?»

Что мне делать?

«Спасаться. Попробуй спуститься в долину».

Я подошел к краю плато и посмотрел вниз. Отвесная круча… Отсюда можно спуститься только на крыльях. Я посмотрел вверх, вдоль стены — еще круче.

«Ничего странного, гора называется Лонглейдер, а утес, на котором ты сидишь, Орлиная высота».

Это поможет мне спуститься?

«Хм, нет, прости…»

Я снова посмотрел вниз, невольно заныли лапы, будто уже заранее готовые сломаться. Остается только одно, прыгать.

«Кстати, внизу река, если тебя это утешит».

Ты издеваешься? Какая река? Там тоненький ручеек.

«Это обман зрения, то, что кажется ручейком с такой высоты, на самом деле полноводная река».

Я проследил все изгибы ручейка, ммм, может, и правда река? Я посмотрел в небо, там, за облаками, ночью светят звезды, узнаю ли я когда-нибудь эту тайну, а Джесси так и не прилетел, а ведь он обещал, а говядина самая нежная, а Пип принес червячка… Я зажмурился и шагнул в бездну.

Стремительное падение, удар. В рот, нос и уши хлынула вода, сильное течение подхватило меня. Я вынырнул, кашляя и задыхаясь, стал бороться с течением, меня очень сильно, со всего маху швыряло о камни.

А потом я услышал зловещий гул. Глянул вперед, там вода кончалась, там была… было небо. Меня влекло прямо в водопад, это что, опять обман зрения и хитрости ландшафта? Ведь сверху я никакого водопада не видел…

«Зато ты их видел на склонах других гор».

Это была последняя моя мысль.

Новый дом

Кажется, я жив, потому что чувствую боль. Хочется открыть глаза и посмотреть, что вокруг происходит и куда я попал, но голова чугунная, веки тяжелые, во всем теле дикая слабость. И боль, повсюду боль, все болит… Кажется, я плачу, потому что кто-то проводит чем-то по моей морде, вытирая слезы. Потом этот кто-то поднимает мою голову, разжимает челюсти и в мой рот вливается теплая жидкость, глотаю, давлюсь, кашляю. Меня тормошат, хлопают по спине, я рыдаю в голос — больно, очень больно, пустите, оставьте меня.

Тепло, темнота, боль. Тепло, темнота, боль…

И кошмары. Полет, звезды, бездна. Водопад из ниоткуда. И почему-то перья. Перья съеденного воробья. Мама, конь, съеденный мамой… Кричу. И просыпаюсь.

Где я? Что это за место? Я с удивлением осмотрелся по сторонам.

Что-то вроде пещеры, здесь уютный зеленый полумрак. Присматриваюсь — пещерка образована кронами толстых деревьев, я нахожусь в теплой нише на грубой плетеной рогоже, бока и правая передняя лапа перевязаны чем-то вроде холстины. Пытаюсь понять, как я тут оказался. Бесполезно, не помню. Наверное, меня кто-то сюда принес, другого объяснения не вижу. Послышались шаги, и в пещерку, нагнувшись, зашло престранное существо. Я заморгал, потряс головой, замер, ошарашенно взирая на… него. Он подошел, согнул передние ноги, взял меня за морду, поднял, посмотрел в глаза, хмыкнул и сказал:

— Да дыши уже!.. Кентавров никогда не видел, что ли?

Я опомнился и тут же захлопнул пасть, задышал, понимая — это его руки меня поили-тормошили-перевязывали. Это он заботился обо мне, лечил меня, спасал.

Переполненный благодарностью, я жадно разглядывал своего спасителя: у кентавра приятное лицо, крупный с горбинкой нос, карие глаза, каштановые вьющиеся волосы, поджарое человечье тело плавно и естественно перетекает в тело лошадиное, серой в яблоках масти, с черными ногами и каштановым хвостом. Ему неловко от моего взгляда, он смущается, а я буквально ем его глазами. Спаситель мой, да я же… Да я за тебя…

Кентавр вышел, но вскоре вернулся обратно с мисками в руках. Подошел, подогнул сперва передние, потом задние ноги, улегся рядом, поставил миски и сказал:

— Попробуем покушать, открой рот.

Я открыл, он вложил кусок мяса, и я проглотил. Так, кусочек за кусочком, он меня накормил, потом напоил водой из второй миски.

Поднялся, накрыл меня стеганым покрывалом и вышел. Я сыто вздохнул, прикрыл глаза и заснул. Не знаю, как долго я спал, но спал я сладко, крепко и без кошмаров.

Разбудили меня голоса.

— …Спрашивал, не разрешает, говорит, дракон опасен.

— Да он слабый, как моронёнок.

— Сейчас да, слабый, но он выздоровеет, Калеб, и станет опасен.

— И что же приказали его… Старейшество?

— Избавиться от него.

— И как?

— Что «как»?

— Как избавиться? Интересно, как он себе это представляет?

— Ну не знаю я, Калеб, ну хочешь, отнеси его обратно, туда, где ты там его нашел.

— Я его никуда не отнесу.

— Слушай, ну дракон же, ну зачем он тебе?

— На цепь посажу, буду на врагов спускать.

— Это… шутка?

Я поднялся, прошел поближе ко входу. Интересно, это кентавра зовут Калеб? Вышел и с любопытством уставился на спорщиков, один — знакомый мне кентавр, второй — невысокий и сутулый, на козлиных ногах. Оба они тут же смолкли и так же молча уставились на меня. Дальше мы молча таращились друг на друга какое-то время.

И тут сверху раздалось чириканье. Мы подняли головы, над нами порхал крохотный воробей. Я поднял лапу (правую, забинтованную) и оттопырил палец, воробей тут же спикировал на него.

— Эй, Пип, ты нашел меня!

— Чивик!

— Я тоже рад тебя видеть.

— Чвик!

Тут раздался еще один непонятный звук. Я посмотрел в сторону звука — это хохотал козлоногий, он свалился в траву и уже просто рыдал от смеха.

— Ой не могу-у-уууу! — хохотал он, размазывая по щекам слезы. — Все, Калеб, ты меня уел, ты еще скажи, что твой дракон траву кушает, тогда я сам всем скажу, что он безопасен.

Тут