Библиотекарь - Гектор Шульц Страница 3

пискнул, тускло сверкнул лампочками на корпусе и умолк. Не помогли даже целительные пинки по коробке, пока я не разобрал престарелую модель и не ужаснулся от того, что увидел. Радиатор охлаждения, вентиляторы, оперативная память – все это было в слое бурой кудрявой пыли, которая отчаянно цеплялась мохнатыми конечностями за внутренности системного блока. Я слезно выпросил у Евгении Альбертовны час отгула и бегом помчался в ближайший компьютерный магазин, где купил несколько баллонов со сжатым воздухом, чистящие салфетки и термопасту для процессора. Затем еще один час я убил на то, чтобы запустить допотопный агрегат, работавший на Windows 95 «Глюк Edition». Дальше было куда веселее. Я заварил себе чай и погрузился в изучение стеллажей, на которых стояли книги, не видавшие света уже несколько десятком лет.

Удивленно покачивая головой, я доставал с полок раритетные издания Библий, сборники сказок на старославянском, мне даже попались средневековые талмуды, которые писались от руки. Признаюсь, сдержать желание и не сунуть себе что-нибудь в сумку, мне помог тот факт, что даже в этом пыльном хранилище были камеры. Я не ведал, работают они или просто стоят для красоты и призрачного спокойствия Гиены Альбертовны, но проверять это не хотел. Зато получил возможность подержать в руках то, чей возраст исчислялся веками и к чему, возможно, прикасались ученые мужи древности. А спустя еще пару часов я понял, что это место не такое уж и плохое, да и библиотекарша сменила гнев на милость и даже пригласила меня откушать тортик, купленный ей в ближайшем магазинчике.

— Хорошо работаешь, Тима, — улыбнулась Евгения Альбертовна, на которую произвело впечатление то, как я ловко починил компьютер. Я скромно умолчал, что за время починки оного компьютера вдохнул столько пыли, сколько вдыхает среднестатистический узник, содержащийся в темнице Ричарда Львиное Сердце, и сколько сжег нервных клеток, цитируя сержанта Хартмана из нежно любимого мной фильма «Цельнометаллическая оболочка». Еще один плюсик в карму я заработал тогда, когда сказал, что мне нравится творчество Led Zeppelin. Оказалось, что Евгения Альбертовна очень котирует эту группу, а от вида Роберта Планта у нее натурально «брюки увлажняются».

— Спасибо, — кивнул я, беря с блюда еще один кусочек торта. Вся возня с книгами здорово меня утомила и благодаря этому проснулся звериный аппетит. – Евгения Альбертовна, а почему вы решили только сейчас разобрать это хранилище? Я нашел там такие книги, за которые Петр Моисеевич продаст душу, почки и свой мозг.

— Приказ пришел, — хмыкнула женщина, шумно делая глоток чая. – Разобрать не использующуюся секцию и привести все в божеский вид.

— А книги, которые там хранятся? С ними что?

— Отправятся в областную библиотеку, скорее всего. Часть оставит университет, да и профессоры что-нибудь себе умыкнут.

— А, ну не так все страшно. Я уж подумал, что они их выбросят, — я осекся, заметив, с каким ужасом на меня смотрит Евгения Альбертовна. Сам виноват, что затронул больную тему.

— Тимофей. Не шути так, — отдышавшись, ответила библиотекарша.

— Я сам переживаю. С книгами нужно человечно обходиться и беречь каждый экземпляр.

— Да. Возьми еще тортик. До завтра пропадет.

— Спасибо. Я лучше позже доем. Уже живот полный, а мне еще работать. Вы не против, если я быстро на перекур сбегаю? – я изобразил самое умильное выражение из всех, которыми владел. Но в этом не было нужды. Евгения Альбертовна благодушно махнула рукой и выдала тираду, от которой я впал в кататонический ступор.

— Можешь не отпрашиваться. Ты хороший мальчик и глупостей не наделаешь. Да и книги любишь, как я. Кури, когда тебе захочется, — улыбнулась она. А я, решив не испытывать судьбу, бросился к выходу из библиотеки. Мозг отчаянно скучал по свежей дозе никотина.

Вернувшись, я не застал Евгению Альбертовну на месте. Только записку, где указывалось, что хозяйка библиотеки отбыла на совещание к ректору. Мне дозволялось доесть торт, выпить чай и внести в компьютер еще добрую сотню книг. Вздохнув, я аккуратно почесал голову, стараясь не задеть резинку, стягивающую волосы, и отправился в хранилище.

Работа продвигалась довольно быстро, и я даже вошел во вкус. Знай себе, рассматривай книги и быстро заполняй таблицу, где необходимо указывать название, автора, год выпуска и тематику найденного фолианта. Но тут в моих руках очутилась довольно объемная книга в черной обложке, по краям которой шли таинственные символы и знаки. Некоторые из них были мне знакомы, ибо в бытность увлечения мертвыми языками, я выучил латынь и немного понимал древнеарамейский.

В центре обложки шла длинная надпись на латыни, обводя по кругу причудливую пентаграмму, в углах которой тоже стояли буквы. Книга была очень старой, и я аккуратно раскрыл ее, стараясь не повредить страницы. Кто знает, в каком она состоянии, а за поврежденную реликвию мне мгновенно снимут скальп и Евгения Альбертовна, и вся научная часть города.

— «Qui scrutatur — invenies porta», — шепотом прочел я, водя пальцем по выпуклым буквам. – Ищущий найдет врата. Странно. Так. «Qui vult intrare ad eos». Тот, кто хочет – войдет в них. Более странно. Так, а это что?

На обратной стороне тоже была пентаграмма и две строки на латыни. Я напряг память, пытаясь вспомнить значения забытых слов.

— «Clavem ad alios mundos. Ключ к иным мирам. Aperite portas». Откроет врата. Что это значит? – сухой воздух в помещении загустел, а затем по моим ногам пробежал легкий сквознячок, вызвав крупные мурашки. Я облизнул пересохшие губы и, нахмурив брови, повторил всю фразу. – «Qui scrutatur — invenies porta. Qui vult intrare ad eos. Clavem ad alios mundos. Aperite portas». Видимо, очередной средневековый гримуар. Так и запишем.

Я погрузился в компьютер, внося информацию, и автоматически взял из стопки следующую книгу. Ей оказалась потрепанная книжка, на которой было написано затейливой вязью всего одно слово. «Сказки». Но с книгой было что-то не то. Я помотал головой, когда увидел, что обложка расплывается у меня в руках, а вместо нее возникает глубокая темнота, изредка сверкающая тысячами неизвестных науке звезд. Эта темнота манила к себе, тянулась холодными щупальцами, а в мыслях чей-то бас повторял те слова, что я прочитал несколькими минутами ранее.

— Aperite portas, — ухнул далекий голос, и мое сознание погрузилось во тьму.

Глава вторая. Сказка, ставшая явью.

— Живой он или как? – раздался рядом вкрадчивый голос, и что-то мокрое ткнулось в ухо.