Боевая Академия: Адаптируйся, борись, импровизируй! - Александр Пасацкий Страница 30

— Мне нужен Антон Макаренко.

— Чего надо? — лениво спросил тот, что был за рулем: здоровый, коротко стриженный, с золотой цепью на шее.

— Я от Кристины, — Дима смотрел ему прямо в глаза, игнорируя остальных. — Хочу поговорить.

Антон чуть подумал, и пожал плечами:

— Ну, давай, поговорим.

Он выбрался из машины, и расправил плечи. Оставшиеся устроились поудобнее, предвкушая представление. Даже новые банки с пивом открыли.

— Может, отойдем?

— А кого тебе здесь стесняться? — буркнул Антон. — Говори, что хотел, и вали, у меня дел по горло.

Дима прочистил горло.

— Я пришел, чтобы сказать, что все кончено. Кристина тебя не любит, ты ей противен. Отстань от нее, не звони больше, и не приезжай.

У Антона вытянулось лицо.

— Это она так сказала?

— Это я так сказал, — Дима знал, что будет дальше, но не мог остановиться. — А если еще раз поднимешь на нее руку, то я тебе рожу начищу. Вот так.

Хлопнули дверцы. Оставшиеся парни потянулись наружу, и начали медленно окружать его кольцом. Антон остановил их, подняв руку.

— Ты ее новый хахаль?

— Неважно, — твердо сказал Дима. — Теперь я за нее отвечаю. Если ты будешь продолжать доставать Кристину — сильно пожалеешь.

Раздались глухие смешки. Бугаи начали весело переглядываться. Антон сплюнул, и попал точно Диме на ботинок.

— Ладно, недоросль, я услышал. Передай ей, чтобы катилась в…..! Но, за то, что полез ко мне, сейчас огребешь по полной, во имя своей любви.

— Я вас не боюсь, — прошептал Дима.

— А зря.

Бугаи начали медленно наплывать на него. Он хотел уже выхватить кастет, но не успел. Первый удар опрокинул его на спину, после второго он потерял сознание.

*************

На этой неделе дежурной была Луиза. Она ненавидела такие моменты, и крайне неохотно принималась за готовку или уборку. Как и у всех творческих людей, качество такой работы зависело от перепадов настроения, приступов меланхолии или наоборот, вдохновения. Поэтому яичница, в отличие от утренней, получилась уже не такой вкусной, а грязную посуду в раковине и вовсе никто не тронул.

— Остыл? — спросил Ваня у Валерки, который только что вернулся с прогулки.

— Да, — брат поковырялся вилкой в подгоревшем месиве, которое Луиза в виду отсутствия тарелок выставила прямо в сковородке посреди стола. — Знаете, я что-то утром погорячился, потом все обдумал. В общем, я согласен.

— На что согласен? — осведомилась Алиса, жуя помидор.

— На твое предложение. Тренировки, практика, все такое. Но только с условием, что участвуют все.

— Осталось только от нашего новенького согласия дождаться. А вот, кстати, и он.

Кое-как перевалив через порог, Дима дотащился до дивана, и буквально рухнул на него, оставляя за собой кровавые следы. Ребята бросились к нему.

— Дима! Дима! Что случилось, ты цел?

— По башке получил….

— Я за эльфийками, — Валера выскочил из блока.

Дима перевернулся на спину. Он не помнил, как добрался до общаги, не знал, что Антон привез его и попросил гуляющих у входа гномов дотащить до комнаты, опасаясь, что «этот придурок» может умереть. Каждый вздох отдавался болью в отбитых внутренностях, лицо превратилось в кровавую кашу.

— Вроде ничего не сломано, — определила Луиза, ощупывая ребра. — Били сильно, но аккуратно. Кто это тебя так?

— Неважно, — он втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. — Что вы там про боевую магию говорили?

Алиса расплылась в улыбке.

9

Посвящение пришлось отложить — еще три дня Дима чувствовал себя так, как будто по нему катком проехались. Помимо кровавой каши на лице болели ребра, а все тело покрылось синяками. Но он не стал обращаться к эльфийкам, а мужественно воспользовался обычными средствами, за которыми попросил Ваню сходить в аптеку.

К счастью, никто их из группы не проговорился, что именно случилось. Позволить себя избить обычным людям, пусть даже нескольким — для боевого мага не было позора больше этого. Правда, Богданов не удержался от ехидной шутки, да и Казимир устроил допрос, но все обошлось. Дима твердо заверил, что старшаки тут не при чем, и наотрез отказался рассказывать, кто именно его разукрасил. Преподаватели понимающе отстали.

Но самое худшее было впереди.

В четверг Дима почувствовал себя достаточно лучше, чтобы выйти из блока (четыре дня он отлеживался, по вечерам переписывая конспекты у остальных) и наведаться к Кристине. Он застал ее в сборах: на кровати лежала большая сумка, а сама девушка внимательно сортировала многочисленные вещи.

— Ты куда?

— Мне надо уехать, — она оторвалась от своего занятия, и охнула. — Ничего себе! Кто это тебя так?

— Неважно, — Дима гордо вскинул голову, показывая, что не собирается жаловаться. — А зачем уехать?

— Антон так и не успокоился, — Кристина отложила три футболки в стопку вещей, которые не собиралась брать с собой. — Звонит, угрожает. Я решила на пару месяцев исчезнуть. Пусть забудет про меня, потом найдет себе другую, и все устаканится.

"Интересно, если я заявлюсь к нему во второй раз с автоматом Калашникова, он поймет, что именно от него требовалось?" — подумал Дима, но вслух сказал другое:

— Можно мне с тобой?

— Извини, но нельзя брать с собой на практику студентов с курса младше твоего. Да и нечего тебе там делать.

— На практику?

— Я попросила Богданова, он отправит меня на одно задание. Работа сложная, на пару месяцев и растянется. А ты не сдавайся, учись.

— Ну, ладно, — промямлил Дима, разом потеряв весь свой гордый вид. — Буду. Учиться, в смысле.

— Давай, — они помолчали. — Не мог бы ты выйти? Мне надо собираться, сам понимаешь.

— Да, извини. Может, я тебя провожу?

— Разве что от комнаты до портала, — улыбнулась Кристина. — Завтра в пять утра. Не опоздай.

Получасом позже, сидя на зельеварении, Дима ощущал, как на сердце скребут кошки. Он только-только наладил контакт с девушкой, которая ему нравится, и тут такая напасть! Может, еще раз наведаться к Антону? Да нет, лучше разучить боевые заклинания, и потом, если Кристина вернется, а он не отстанет, навестить его, и заставить отстать окончательно посредством самых жестких методов.

Опять же, если он разучит боевую магию на практике, отношение Кристины к нему явно поменяется. Она перестанет воспринимать его, как новичка.

Они будут на равных.

И тогда им уже ничего не будет мешать наслаждаться своим счастьем!

— Дмитрий, с вами все в порядке? — мягко спросила Зинаида Ильнична, подходя к столу. С первого дня старушка проявляла к первокурсникам материнскую заботу, жалея их, как неоперившихся цыплят, оказавшихся в курятнике среди взрослых петухов.

— Извините, — покраснев, Дима склонился над общим котлом. Сегодня, как и в другие дни, они