Хозяйка странного дома (СИ) - Жанна Лебедева Страница 30

Вик пожал плечами.

— Спрашивай.

— По общению ты не очень-то похож на парня из девяностых, как так? — спросила Яна.

— Так сейчас и не они. Не девяностые. Два десятилетия с тех пор прошло. Все менялось, и я менялся.

— Разве ты не привязан к озеру? — Яна красноречиво взглянула на воду.

— Ты права. Привязан, — кивнул Вик. — Уходить далеко не могу, а вот улетать в бестелесном «режиме» иногда получается. Я хорошо представляю современный мир и по возможности слежу за его событиями.

— Как же?

— По-разному. Проникаю в дома и смотрю через плечи сидящих в интернете людей. Пробираюсь к студентам на лекции. Заглядываю в окна.

Вик рассмеялся, а Яна так и не поняла, серьезно он говорит или шутит. — Понятно. — Она задумчиво посмотрела на север, в сторону Оршанинского мха. — Ты сказал про магию. Не знала, что она существует в этом мире в такой концентрации, что получилось оживить утопленника… Извини за прямоту…

Вик медленно повернул голову в ту же сторону, что и собеседница.

Произнес загадочно:

— Она где-то рядом. Магия. Ее источник… — прозвучало путаное объяснение.

Вдруг кто-то зашуршал в озябшем тростнике. Тайна, опять отстегнутая от поводка, приподняла уши и с интересом посмотрела туда.

— Подожди, пожалуйста.

Вик поднялся, направился на звук. Мягко, по песку. Потом так же беззвучно по воде. Лишь тростник выдал его движения тихим шелестом.

Вик прошел сквозь него, как ветер.

Стал искать что-то, стоя по колено в воде. Наконец нашел. Бледные ладони стиснули и подняли в воздух пестрый комок.

— Утенок? — удивилась Яна, разглядев странную добычу нового знакомого. — Откуда?

— Утки привыкли, что отдыхающие на пляжах их кормят, и вывели утят второй раз за лето. Поздновато. Отдыхающих почти нет, и зима близко. Это уже не то изобилие, что было прежде.

Вик положил утенка в подставленные Янины ладони. Тайна подошла и принялась нюхать несчастного птенца. Попробовала полизать. Утенок молча запротестовал. Яна чувствовала, как царапают кожу холодные коготки. Как движутся короткие крылышки, на которых не доросли еще до полной длины настоящие перья.

— И что теперь с ним делать?

— Для начала — найти, где прячутся его выводок с уткой. Он не первый раз теряется. Он самый слабый и маленький из всех. — Вик на секунду задумался. Принялся рыться в карманах. — Послушай, мне очень неловко, но можно попросить тебя кое о чем?

— Можно, наверное…

Перед Яниным лицом раскрылась ладонь, окаймленная голубыми жилками. На ней блеснули золотая сережка с камешком и обрывок цепочки.

Яна не поняла.

— Что это?

— Золото. Понимаю, что не слишком удобно будет с этими обменами, но не могла бы ты купить для меня в зоомагазине хорошего корма и витаминов для птиц? Им нужно окрепнуть к зиме, чтобы выжить.

Яна с сомнением осмотрела драгоценности. Красный камень сверкал, будто капелька крови.

Рубин?

— Мне кажется, этого слишком много. Давай я тебе верну…

Она попыталась отдать сережку обратно, но Вик помотал головой.

— Не нужно. У меня есть еще. Купальщики иногда теряют. Я, вообще, стараюсь возвращать, но это получается, только если на моих глазах теряют. Иногда можно незаметно подкинуть… А иное лежит в песке годами, бесхозное. Тем более я тебя так напрягаю.

— Не так уж и сильно. Я в зоомагазин и по своим делам частенько захожу. — Яна поднялась. Прижала утенка к груди. — Ну что, пойдем искать его маму, сестер и братьев?

— Пойдем.

Тайна потрусила вперед по узкой тропке, то взбегающей на хребет заросшей песчаной кручи, то резко ныряющей вниз.

Там, где берег перетек в низкий пологой пляж, Вик остановился.

— Они здесь, — объявил он, после чего аккуратно забрал утенка из Яниных рук и отнес его сквозь баюкающие шорохи камыша в царящую под листьями темноту.

Вернулся, и ни штанины его, ни кроссовки не оставили на себе и капли влаги. Наверное, именно так и выходят сухими из воды, как говорится в одной старой присказке…

— Повезло, — сказала Яна. — Почему ты так заботишься об этих утках?

Она подозвала Тайну, щелкнула карабином по кольцу на шлейке.

Вик вскинул руку и обвел похожую на черное зеркало гладь карьера.

— Потому что птицы, рыбы, камыши и тростник, песок, вода и даже старый земснаряд, лежащий на дне, — все это мой дом. И мне хочется, чтобы он был безопасным и уютным. Для всех. — Вик снова улыбнулся. Желтые огни в глубинах его глаз были похожи на звезды. — Уже довольно поздно. Хочешь, я провожу тебя?

Яна уточнила:

— Через топи?

— Да.

— До кольца?

— Ага.

— А почему не дальше?

— Это рубеж. Для того, чтобы пройти дальше в материальном теле, мне не хватит мощи.

И они пошли.

Сначала вдоль карьера, потом за шоссейку и через дачи.

Редкие встреченные люди Вика в упор не замечали. Он двигался тенью, прячась где-то у грани восприятия.

Когда они достигли топей, Вик огляделся и спросил:

— Как тебе тут нравится?

— Очень нравится, — ответила Яна. — Тут прекрасно. Спокойно. Уютно даже… Тут я дома.

Она подумала, что Вик прав, дом — это не только стены и крыша, это и все вокруг — и багульник, и жизнелюбивые сосны с березами, и замерзшая на кочках клюква, и самолеты, и круг, и туман.

И старая железнодорожная насыпь… Она как раз поднялась впереди.

— Интересно, где у нее начало, а где конец? — вслух подумала Яна.

— Колея идет до озера. Другим концом выходит к большой железной дороге. Там предприятие торфопереработки. Раньше было. Хочешь посмотреть?

Яна заинтересовалась:

— Пойдем посмотрим.

Тайна дернула поводок.

Они поднялись на насыпь и пошли в правую сторону по железнодорожным путям. В воздухе стоял запах просмоленных шпал, растревоженных прошлым дождем. Поезд не ходил давно, и под рельсами уже успели угнездиться кочанчики молодила и дутые побеги очитка, но дорога все еще хранила этот любимый с детства запах — аромат летнего отдыха, родительского отпуска, больших чемоданов, чая в подстаканнике, верхних полок, несущихся за окнами лесов и городов, счастья, надежд и приключений.

Там и тут зеленел мох.

На небе розово-желтой окантовкой оставил свой след вечерний город. А в чистой выси сквозь облака просветили первые звезды.

Спустя минут пять пути, впереди показались какие-то старые постройки. Длинное сооружение — торфопредприятие. Оно стояло, как призрак. Крыша местами провалилась внутрь помещения и через дыры, как кости погибшего и разлагающегося существа, просвечивали сочленения конвейеров переработки.

Чуть ближе стояло нечто круглое, большое, похожее на портал из «Звездных врат». Рельсы ныряли в него и выныривали с другой стороны.

Роторный вагоноопрокидыватель.

Заезжает в него открытый вагон с торфом, его стискивают с двух