Сахар на обветренных губах - Тата Кит Страница 30

Я давно уже приняла душ и теперь оставалась спокойна хотя бы из-за этого.

Катя спала, прижимая к груди угол одеяла.

Сидя на подоконнике, я периодически на неё поглядывала.

Её слова о том, что она тоже хочет отсюда сбежать, лишь добавили мне уверенности в том, что я всё правильно делаю. Ещё немного, и реализация нашей мечты будет зависеть только от того, насколько быстро мы соберем самые необходимые вещи и доберемся до автовокзала, чтобы уехать отсюда. Осталось только подкопить денег.

Я водила подушечкой указательного пальца по стеклу. Иногда поглядывала на пустующий сегодня балкон с синей гирляндой и снова возвращалась к словам Одинцова.

У него тоже был отчим.

«Был».

Интересно, что случилось, что теперь его нет?

Одинцов когда-то смог сбежать и начал жизнь заново?

Его тоже били…

Боюсь даже представить себе, как ему доставалось, учитывая, что он был мальчиком или парнем. Мне тоже достаётся, но даже у меня есть ощущение, что отчим был бы рад ударить посильнее, но сдерживает себя только из-за того, что я девчонка и, по сути, ещё ребёнок. Была когда-то ребёнком. По крайней мере, он должен помнить, что знал меня ещё ребёнком.

Я этого не хочу, но теперь понимаю, что после недавнего откровения Одинцова, стану смотреть на него иначе. Хотя бы с позиции «рыбак рыбака». Видимо, после случайно оброненного мной слово «отчим», преподаватель смотрит на меня с той же позиции и отлично понимает, как мотивы молчания, так и нежелание того, чтобы кто-то вмешивался.

Кто бы мог подумать, что между нами есть что-то общее? Лично я никогда бы даже близко такого не предположила.

Но, с другой стороны, теперь каждый раз при виде него мне будет не по себе оттого, что он в курсе, что я скрываю за внешним пофигизмом.

Моя личная, пусть и крошечная, зона комфорта расшатана.

Катя что-то буркнула во сне, чем снова привлекла моё внимание к себе. Перевернулась с бока на бок и оказалась ко мне спиной.

Ровно в эту секунду в дверях квартиры послышалась возня.

Можно даже не строить дурочку. И так понятно, кого там принесло.

Мельком глянув на телефон, увидела на часах полночь.

Вот и превратилась наша с Катей временная тихая и уютная сказка в тыкву. Вонючую и матерящуюся.

В прихожей начала происходить какая-то возня. Включился свет, хлопнула дверь.

— Да стой ты! — услышала я мамин чуть натужный голос. Похоже она приволокла отчима на себе. — Куртку дай снять.

— Девки где? — гортанно потребовал отчим.

— Спят девочки. И ты иди спи, Борь.

Судя по тому, что мама пыталась говорить с ним культурно и тихо, она точно была трезвой. Будь иначе, скорее всего, она бы уже первой начала драку.

— Какого хуя они спят? Папка пришёл! Голодный! — почти кричал он.

— Ты нажрался, Борь, во всех смыслах. Куда ты…?

— Пошла нахуй!

Звуки шагов, приближающиеся к двери моей комнаты.

Каты проснулась и села в постели, вжавшись в стену. Огромными напуганными глазами смотрела то на меня, то на дверь.

— Не бойся, — шепнула я сестре и слезла с подоконника. В несколько быстрых шагов дошла до постели и села на её край. Притянула Катю к себе и обняла за плечи. — Он постучит, поймёт, что мы спим и уйдёт. Не трясись так. Всё будет хорошо.

— Открывай, сучка! — отчим барабанил в дверь.

Сам мудак.

— Боря, ты сейчас весь дом разбудишь, — ещё одна пустая попытка со стороны мамы.

— Весь не весь, но эта сучка спать не будет. Какого хрена в квартире темно и нечего жрать? Она встречать нас должна, а не дрыхнуть! — кричал отчим и снова барабанил в дверь. Кажется, уже ногами.

Я насмешливо вскинула брови.

Явились, барин.

Встречайте его.

А наказание отсутствием сна для меня уже не новинка. Случались ночи, которые я проводила, стоя на кухне. Спать было запрещено, как и садиться.

Он приходил и проверял.

Бывало, подобным образом он наказывал за проступок с моей стороны, который имел место быть, а бывало и за просто так. Просто настроение у него такое было — на ком-нибудь оторваться. А я всегда служила для этого идеальной мишенью. С Катей он подобное никогда не практиковал. Максимум — пару часов в углу.

— Катька где? Твоя шваль опять её у себя нянчит? — отчим, тем временем, лишь распалялся.

— Они сёстры, Борь. Если хотят спать в одной комнате, пусть спят. И ты иди спать.

— Я сказал, пошла отсюда! — стук в дверь прекратился, но мамин глухой болезненный стон дал понять, что использовать кулаки отчим не перестал. И сейчас всю силу их ударов испытывала на себе мама.

— Алёна! — вскрикнула Катя, глядя на дверь, и вцепилась в свободную футболку на мне. — Скажи ему, чтобы перестал! Маме больно!

— Катька! Ну-ка открыла, пока я твою мамашку не прибил вместе с сестрой!

— Катя, сиди, — поймала я сестру и усадила обратно.

— Я открою, и он перестанет! Он же сказал! — теперь уже кричала сестра. По её щекам текли огромные реки слёз.

Когда она уже перестанет верить его словам? Он ведь ни разу ещё не сдержал подобного обещания. Стоит открыть дверь, и под раздачу попадают все.

— Он не перестанет, Катя. Он обманывает, — шептала я, пытаясь её успокоить.

— Катька! — угрожающе бросил отчим, точно зная, на кого и как нужно давить. — Не откроешь, хуже будет. Мамка-то на полу уже лежит и плачет.

— Хватит! — закричала Катя в моих руках. Мышцы её худого тельца были настолько напряжены в этот момент, что казалось, стали деревянными.

И, всё-таки, Катя вырвалась из моих рук, быстро открыла дверь и выбежала из комнаты. Всхлипывая и плача, припала к маме и начала помогать её подняться с пола.

— А ты что села? — вперился в меня отчим совершенно безумным взглядом красных бычьих глаз на свином рыле. — Быстро встала и приготовила мне пожрать! — он вошёл в комнату и, как щенка, вышвырнул меня из комнаты, вцепившись в волосы.

Больно, но не до слез.

А вот из-за обиды слёзы лить очень хотелось. Но я предпочла сохранить на лице полное отсутствие эмоций. Как обычно.

Наспех поправив волосы, я пошла в кухню, слыша за спиной тяжелые шаги и тихие шепотки напуганных мамы и сестры.

Включив свет на кухне, я вынула из холодильника пару яиц, поставила на плиту сковороду, налила в неё масло и включила конфорку на максимум.

Боковым зрением я видела, как отчим с самым властным видом стоял в дверном проёме и контролировал каждое моё движением.

Моя задача не покормить