Ледокол - Ann Lee Страница 30

Он усмехнулся. Его черты были жёстче даже, чем у Ямала. Те же холодные глаза, сжатые губы, и небольшая щетина. А про габариты я вообще молчу.

Они что там все на подбор, ниже двух метров, в группировку не принимают?

Такого, если ночью встретишь, уж точно не решишь что это доктор. От такого бежать будешь без оглядки. И, тем не менее, по лицу его скользнула тень улыбки, и оно немного очеловечилось.

— Всегда поражался, насколько женщины крепки морально, — изрёк он.

— ДНК-код такой, с молоком матери передаётся, терпи и будь сильной, из поколения в поколение, — без тени усмешки ответила я.

Чайник закипел. Я сняла его с огня и разлила по кружкам кипяток.

— Жаль, порой, хочется, чтобы вы были слабее, — стал он размешивать насыпанный кофе в кружке, и по кухне поплыл горький аромат.

— Конкретно я, — уточнила, — или у вас был печальный опыт с кем-то сильнее вас?

Он хохотнул.

— Да… — видно было, что хотел что-то ещё добавить, но промолчал. Домешал свой кофе и сделал глоток. Скривился.

— Кофе дрянь, — поделился он.

— Можете не пить, — пожала плечами, и налила в свой немного молока, сделала глоток, вполне нормально, бывало и лучше конечно, но…

— Юлия, а как вы, при таком характере, ещё не королева мира? — понятно, что насмешка, мол, чего выпендриваешься пигалица

— Игорь Константинович, — вздохнула я, подавляя раздражение, на ещё одного альфа-самца, — вас никто не заставляет вести со мной разговоры, просто скажите, что с Андреем, и можете быть свободны.

Он вдруг глянул на меня так колюче, и даже зло. И только упрямство, и закалка, с одним очень злым бандитом не дали мне отвести глаза.

Вот всегда ты так Юлька, там, где промолчать надо, лезешь. Неужели не видишь, кто перед тобой?

— А ты не промах, девочка, — хмыкнул он, резко переходя на «ты» и, не дав мне съязвить по данному поводу, перевёл тему. — Парнишка твой в напряге постоянно, организм детский не справляется, сбой в итоге. Постельный режим, как минимум неделю, ни школ, ни кружков. Спортом занимается?

— Да, таеквон-до, — отвечала, а сама оцепенела.

Это ж надо было так довести ребёнка, что он свалился с температурой. Всё напряжение, последних месяцев, не могло не сказаться на сыне, и вот, пожалуйста. Я снова почувствовала желание пореветь в голос. Да что-то в последнее время частенько, по ходу ПМС.

— А вы не ошибаетесь? Не похожи вы на педиатра, может это банально вирус? — голос мой дрогнул, чувство вины, сжало ещё сильнее под проницательным взглядом бандитского доктора.

— И вирус тоже, — кивнул он, и снова сделал глоток, опять скривился.

Ой, можно подумать, какие мы нежные! Как людей пытать, так не кривятся, поди, тут кофе им не тот.

— Я столько раз такое видел, когда ребёнок и учиться и тренируется, и ещё всем подряд занимается, а потом бац, и сбой организма, потому что не хватанет ему ещё сил, на такую деятельность.

— Хорошо, что вы предлагаете? — сдалась я.

— Не веришь мне? — усмехнулся Игорь Константинович.

— Не особо, — не стала кривить душой.

— Ну, можешь отвести в больницу, и вам там назначать по стандарту, противовирусные препараты, жаропонижающие, — он пожал плечами, нет, плечищами, которые ни сколько не скрывала, мешковатая кофта, — а можешь послушать меня, и оставить своего сына в покое.

— Да я и так видимо преуспела в этом, — я от досады потёрла глаза.

— Слушай, сейчас ему нужна неделя, ничегонеделанья, справки я организую не переживай, а потом налаживаешь график, в котором твой ребёнок хотя бы раз в неделю свободен от всего, и лучше половину нагрузки убрать с него, — он встал, прошёл в прихожую, и достал из своего пальто, два бланка справок, уже с печатями, положил передо мной.

— Диагноз ОРВИ поставь, остальное сама заполнишь, тут без проблем, и как минимум неделю пусть дома сидит. В гаджеты играет, телек смотрит, всё что хочет.

Я смотрела на справки, по которым он постукивал крупными пальцами, указывая строки, необходимые заполнить.

— А вы и вправду врач? — вдруг вырвалось у меня.

— Правда, — хмыкнул мужчина, — военный хирург.

— Военный? Хирург? — на всё что была я способна.

— Ну, теперь сменил немного квалификацию, только работа та же, — пожал плечами, мол, поле боя, ничем не отличается от того, что порой бывает в мирной жизни.

— А Кира, давно знаете? — ну а что, мне интересно.

Игорь Константинович задрал бровь.

— Да уж дольше, чем ты, — фыркнул он, и от этого снова его суровое лицо сало мягче, — ещё из прошлой жизни, — добавил он.

Больше я ничего не стала спрашивать, понимая, что откровенности особо не дождусь. Он всё же допил кофе, и, попрощавшись со мной и с Андреем, Игорь Константинович, ушёл.

Я прошла в комнату сына, нырнула к нему под одеяло, обняла, прижала, вдохнула аромат родной макушки.

— Ты прости меня, сыночек, — слёзы совались с ресниц, покатились по щекам.

— Мам? — Андрей уловил в моём голосе несвойственный хрип.

— Я должна лучше заботится о тебе, а получается наоборот, ты заботишься обо мне, — глотая рыдания, бормотала я.

— Мам, ну не плач, ты чего, — Андрей вывернулся из моих рук, и посмотрел в моё лицо. — Это всего лишь простуда, я себя уже хорошо чувствую, и могу даже на тренировку пойти…

— Нет, — поспешно отрезала я, — неделя в покое, так врач сказал!

— Но у меня соревнования на носу, — запротестовал сын.

— Андрей, если ты подорвёшь здоровье, никому от этого лучше не будет, — слёзы уже высохли, я чётко представляла, что делать дальше. — Завтра отвезу тебя к бабуле, пока я буду на работе, два дня побудешь там.

— Да я и один могу…

— Андрей, но ты, же не один, — его слова прямо по сердцу полоснули. — У тебя есть бабушки и дедушки, и я…

— А папа когда придёт? — вдруг спрашивает сын.

— Я не знаю, сынок, не знаю, когда, и не знаю где он вообще, и прошу, не говори бабуле, что он пропал, она будет беспокоиться, — я снова прижимаю его к груди.

— Я переживаю за него, — говорит Андрей.

Если бы он знал, как нас подставил Юра, просто бросил на съедение зверью, если бы не Ямал ещё неизвестно, как бы всё завершилось, да и завершилось ли.

— Вот бы нам с тобой, укатить на море, на целый месяц, — вместо того чтобы придаваться грустным мыслям, я решила помечтать, — лежали бы под пальмами…

Так мы и уснули. Не знаю, что снилось Андрейке, а мне море. Ласковое, бирюзовое, накатывало неспешными волнами и качало,