Бей ушастых! Часть 3 - Марина Владимировна Добрынина Страница 31

— Княгиня, дык это… не рушили ничего! Так, немножко только, для острастки несколько окон разбили, пару дверей вышибли. Мы все починим! За свой счет. Вот.

— Ага, хорошо. Вставай. Пойдем, посмотрим, что тут у нас, — буркнула я, обошла Олафа и толкнула дверь. Тюремщик ойкнул, а дверь с грохотом провалилась внутрь. Понятно. Вышибли, значит, а потом аккуратненько на место поставили. Типа так и было. Ну, засранцы!

Я матюгнулась и прошла внутрь, зажигая магические огни. Мне по темноте лазить не улыбается.

Так, в холле срач. Ковер куда-то делся. Интересно, кто имел наглость стырить? А мне, собственно, все равно, кто! Я тапком махнула, и ковер назад вернулся. В общем-то, можно было бы сразу все ценные вещички оптом сюда переместить, но сначала лучше разобраться, что пропало.

Снаружи раздался конский топот, голос Терина, шаги.

Я повернулась и радостно проорала:

— Привет, дорогой, наконец-то, ты дома!

— Дуся! — Терин, в полном апофигее, замер на пороге.

— А ты что думал, я буду тихо сидеть в палатке и ждать, пока вы с Вальдорчиком развлекаетесь? А хрен вам по всей морде! Где, кстати, этот мыш недотраханный? А вот ты где! Вальдор, ну-ка объясни мне, что забавного в том, что горожане дворец наш разрушили?

— Так все в порядке с дворцом вроде бы, — неуверенно отозвался Вальдор, озираясь по сторонам.

— Олаф! — рявкнула я.

Тюремщик важно выступил вперед и доложил:

— Разбито пять окон на первом этаже. Выбито три двери, в том числе и парадная. В спальне вашей небольшие разрушения. Там наместник обитал. Пытался забаррикадировать дверь и отсидеться. Пришлось вышибать и с боем его оттуда вытаскивать, — на лице Олафа расцвела счастливая улыбка, — сейчас на площади виселицы построят, и вешать будут.

— Вот! — обратилась я к Терину, — вот что бывает, когда затеваешь войнушку! Окна разбиты, двери выбиты. В спальне бардак! И что ты скажешь в свое оправдание?

— Дульсинея, я думаю в этом доме давно пора сделать капитальный ремонт.

— Хм… ты прав.

— Мы в это время могли бы погостить у Вальдора.

— О, и опять ты прав.

— А меня кто-нибудь спросил? — подал голос Вальдор.

Мы с Терином недоуменно взглянули на него.

— О, у нас мыши заговорили! — умилилась я, — Валь, ты, что не хочешь видеть нас в гостях?

— Вы у меня уже практически поселились. Вместе с сынком своим пакостным.

— Ну, вот только не надо на Лина бочку катить! Он, между прочим, с Саффой помирился и больше пакостить не будет, — утешила я, — да и вообще, Валь, тебе наша помощь и постоянное присутствие просто необходимы! Ты же собираешься ушастым люлей отвесить или нет? Они тебе вон как насрали. Это нельзя спускать.

— Дуська, ход твоих мыслей не поддается никакой логике, — проворчал Вальдор, — но в целом ты права. Выяснение отношений с эльфами еще не закончено.

— Вот и славненько. На том и порешили, — сделала я вывод, подхватила Терина и Вальдора под руки и предложила, — пошли смотреть, как наместника вешают.

Глава 12

Вальдор

Предложение, конечно, интригующее.

Пойдем, посмотрим, как вешают наместника. Безусловно, именно это зрелище я ждал всю жизнь. Его отсутствие мешало спать мне зимними ночами. Как я существовал до сегодняшнего дня, не видя выпавший язык дафуровского наместника и его залитые мочой дергающиеся ноги?

Но мое мнение, как часто бывает в этой компании, мало, кого интересует. Главная площадь в столице не перед дворцом, а чуть поодаль, между ратушей и рынком. Собственно, рынок постепенно переползает на площадь, но пока скромно заявляет о себе переносными палатками, в отличие от основных рядов — сложенных из кирпича.

На площади уже установлено три виселицы, на двух из которых кто-то уже болтается. Ах нет, на одной. Со второй при нас палач снимает труп.

Центральная, самая высокая, пока не занята. Надо полагать, предназначена для отдельных высокопоставленных персон вроде несчастного наместника.

С трудом проталкиваемся сквозь толпу, чтобы быть ближе к месту событий. Оказывается, мы прибыли вовремя. Какой-то неряшливо одетый молодчик деловито проверяет крепость веревки. Дергает ее, рассматривает, после чего с серьезным видом кивает кому-то за помостом. И тут же по лестнице наверх двое примерных подданных князя начинают заталкивать какого-то парня. Жертва молода, лохмата и, судя по обрывкам одежды, еще недавно она красовалась в бархате и шелках вызывающе малинового цвета.

"Наместник!" — шуршит народ.

Руки наместника связаны за спиной, на его лице и теле следы преодоления сопротивления. Побоев, иными словами.

Законный властитель, Терин, наблюдает за процессом подготовки к повешению, сложив руки на груди.

— Что-то он мальчик совсем, — задумчиво проговаривает Дуся.

— Он успел наворотить дел, — холодно отзывается ее супруг.

Почти уже поднявшегося наверх наместника толкают в спину, и он, обернувшись, произносит что-то. Видимо, огрызается. Во всяком случае, испуг на его лице незаметен. Отчего-то парень вызывает у меня симпатию.

— Терин, — говорю, — он мне тебя напоминает в молодости.

— Валь, ты что?! — возмущается Дуся, глядя на меня с укоризной.

— Я серьезно. Самоуверенный, наглый, отчаянный.

— Не думаю, что есть какое-то сходство, — произносит князь. Тон его голоса становится совсем уж ледяным.

— Со стороны виднее, — парирую я.

Парня все-таки заталкивают на помост.

— Ларрен Кори Литеи приговаривается…

— Его и зовут похоже. Совсем, как ты. Тоже полез, куда его не просили, — торопливо проговариваю я.

— Что ты от меня хочешь?! — взрывается Терин.

— Хочу, чтобы его не повесили.

Дуська изумленно округляет глаза.

— Валь, а тебе-то это зачем?

Так, пара минут, пока зачитывают видимость приговора, у меня еще есть.

— Нельзя народу позволять судить. Это — прерогатива власти. Нельзя позволять оценивать эффективность управления. Народ может войти во вкус и начать оценивать тебя. Нельзя судить человека только за то, кем он является. В конце концов, Терин! Тебе простили гораздо большие прегрешения. Что бы этот парень ни натворил, он не наводнил государство зоргами и зомби!!!

Я срываюсь на крик.

— Валь, не кипеши, — недовольно проговаривает Дуська.

На шею Ларрена накидывают веревку.

— Будешь должен, — бормочет Терин Эрраде, и протискивается к помосту.

— Слушайте! — кричит он, и его голос разносится, наверное, по всему княжеству. Ага, успел заклинание сплести, паразит. Видимо, князь сломался еще пару предложений назад.

Палач замирает. Жертва тоже. Толпа на площади дружно перестает жевать, бормотать, смеяться.

— Слушайте, — повторяет Терин, — я — князь Эрраде!

Терин легко взбегает по лестнице на помост.

"Князь! Это князь!" — шепчут люди, и от этого шепота у меня мороз по коже.

— Ну, Валь, —