Игры богов - Avadhuta Страница 31

— Приветствую вас, жители этого мира. Я — истинный правитель, чьё призвание — повелевать всеми вами. — Голос оратора так и сочился нескрываемой издевкой в голосе. Почувствовал себя неприкасаемым? Сейчас мы это исправим.

Я натянул на себя броню и телепортировался прямо ко входу в телестудию. В глаза мне бросилась пустая улица, будто сошедшая с плакатов фильма в жанре пост-апокалипсис. Мусор, какие-то газеты, брошенные ларьки с товаром и тишина. Хех.

Я развернулся и вошёл в помещение студии. Я уже был тут вчера, так что знал, куда идти. Способ противодействия нахальному самозванцу у меня был простой — опозорить его перед зрителями. Ощущение окружающего пространства с помощью телекинеза показало мне местонахождение городской канализации. Я переместился туда на несколько секунд и захватил в домен пару кубометров дерьма. После этого мне оставалось лишь под невидимостью подкрасться к ведущему телепередачи и вылить всё это дерьмо ему на голову.

Поскольку никакой угрозы в таком содержимом не было, магические щиты, окружавшие мага, беспрепятственно пропустили мой подарок.

— Возвращайся в канализацию, из которой ты вылез. — Поприветствовал я своего оппонента по теледебатам. Сам я появился на экране в своих сияющих доспехах, являя резкий контраст с отплёвывающимся Метатроном. Похоже, тот не владел бытовой магией, способной решить его небольшую проблему за пару секунд.

— Что? Нелепый? До пошёл ты.

Метатрон зачерпнул дерьма и плеснул им в меня. Бурая жижа стекла по моему доспеху, не оставив и пятнышка.

— Грязь не пристаёт к миродержцам. — Процитировал я Олди. — Теперь все могут увидеть, кто из нас настоящий правитель, а кто лишь кусок дерьма.

В ответ мне прилетело несколько заклинаний, на которые я демонстративно не обратил внимания. Метатрон с ненавистью посмотрел на меня, потом на всё ещё работающую камеру и уничтожил её огненным шаром. Всё, здесь моя миссия закончена. Когда маг повернулся ко мне, то обнаружил, что находится в помещении один. Я не собирался пререкаться с ним. Много чести. Через неделю Игра Избранных закончится, и он вообще станет лицом без гражданства. Специально поставлю запрет на его приём. Вот тогда и похохочем.

После окончания развлекательного шоу я переместился обратно к себе во дворец. До воскрешения Пересмешника было ещё чуть больше часа, которые я собирался потратить на секс со своей новой женой. Думаю, мир проживёт без меня ещё немного. Людям просто нужно пару дней, чтобы на практике почувствовать суть новой системы мирового порядка.

Перед выходом я дал команду моему гарему одеться.

— А с тобой что делать? — Спросил я дракону. — Надо бы тебе одежду достать.

— Не надо. — Ответила та, покрываясь красивой лазурной чешуёй. Свободными остались только кисти рук и голова.

— А шлем можешь одеть?

Теперь всё тело было покрыто чешуёй. Даже волосы втянулись внутрь. В таком одеянии дракона была похожа на Мистик из фильма Люди Икс. Все прелести её фигуры были доступны для обозрения. Но чисто номинально — это одежда. Сойдёт.

Мы отправились в замок, где я быстро нашёл круг возрождения. Пересмешника я встретил с издевательской ухмылкой на лице. Я уже внёс его и Баррагана в свой список, так что немедленная смерть лидеру гильдии Дети Локи не грозила.

— Ну что, ты осознал? — Спросил я у выходящего из круга возрождения союзника.

— Что осознал?

— Новую концепцию мирового устройства. Только я решаю, кого вознести на вершину Олимпа, а кого смешать с дерьмом.

— Как ты этого добился? Кровавые Боги помогли?

— Нет. Они, естественно, являются причиной, по которой возможно выполнение этих законов, но это нельзя считать помощью мне лично. Это была помощь всем жителям Багряного Леса. Только ради их собственного блага я сочинил эти законы, а боги воплотили их в реальность.

— И что это за благо такое? Возможность поубивать друг друга?

— Нет, конечно. Поубивать друг друга они могли и без моего вмешательства. Я дал им правосудие, равенство и свободу. Не абсолютную свободу, но крайне широкую. Теперь править ими смогут только те, кого они сами посчитают достойными, или кого посчитаю достойным я. Ты — достоин. Но тебе придётся на практике ещё раз доказать это своими делами. — Последнюю фразу я произнёс уже серьёзно и без улыбки на лице. Шутки кончились. — Я даю тебе не право на вседозволенность, а всего лишь возможность нести людям свою собственную справедливость.

— Яволь, майн фюрер. — Бодро отрапортовал Пересмешник, вскинув руку. Всё не может без своих шуточек. Прочем, я такой же. Потому-то он мне и нравится. Барраган тоже тот ещё юморист, но он этого не показывает.

Барраган появился на круге возрождения пятнадцать минут спустя, после чего мы устроили совещание, решая, кто из руководства союзных гильдий достоин привилегированного гражданства.

К счастью, весь этот переполох не так уж сильно повлиял на нашу обороноспособность. Более того, местные жители сами загнали в могилу своих правителей. Ведь те не спешили принимать сторону Четырёх Богов, думая отсидеться в стороне и признать власть победителя.

На самом деле, изменения были не такими уж сильными. Ведь если кто-то требовал правосудия для человека, связанного с властью, то его имя тут же становилось известно любому желающему. И ничто не мешало этому желающему пойти и убить поборника справедливости самым обычным способом. Разве что особо свирепствующие исполнители сталкивались с народным гневом, и тут уже всё решала банальная демократия — кого больше, тот и прав.

Статистически, пятьдесят процентов вероятности давали слабым возможность с лёгкостью защититься от сильного, всего лишь пожертвовав равным числом людей. Когда десяток элитных воинов проигрывал десятку увечных пенсионеров, это заставляло шататься трон под задницей у правителя. И либо он продолжал его расшатывать до самого своего падения, либо начинал действовать в интересах общества.

Правда, если само общество было расслоено на слишком разные сословия, то тут уже начиналась непримиримая война на взаимное уничтожение. Причём, взаимное уничтожение происходило, даже если одна сторона вообще ничего не делала. Ведь шансы были пятьдесят на пятьдесят. Но их можно было подправить банальным массовым уничтожением противника обычными средствами.

Так что подспудно тлевшие многие года и века конфликты сейчас вылезали наружу, разгораясь с новой силой с целью найти новую точку равновесия.

Игроки же, как самое молодое общественное образование, не были отягощены затяжными конфликтами. Плюс, их боевая мощь позволяла уничтожить противника раньше, чем тот успевал воззвать к богам.

В таком хаосе все как-то позабыли о войне за храмы. Уж местному населению точно было не до этого. Тут ложные боги сами стали заложниками своей политики. Люди не стремились поддерживать их, и потому наличие