Мой враг - Алёна Невская Страница 31

Глава 11.2

Бабушка открывает дверь и сразу набрасывается на меня:

– Где ты пропадала ночью? Зачем я отдала тебе телефон, если ты не отвечаешь на звонки?

Ее крик острой болью отзывается в моей бедной голове, и я, сморщившись, прошу:

– Давайте перенесем наше неповторимое общение на пару часов. У меня раскалывается голова, и я хочу поспать.

Она пристально смотрит на меня и восклицает:

– У тебя еще и похмелье!

Скидываю туфли и, не оборачиваясь, отвечаю:

– Да, я очень плохая девочка. Я сама знаю об этом.

Она проворно догоняет меня и цедит сквозь зубы:

– Я сегодня же позвоню в Москву и отправлю тебя обратно.

– Можете не беспокоиться. Послезавтра я и так собираюсь уезжать.

Вхожу в комнату, закрываю дверь перед ее носом, и, не раздеваясь, падаю на кровать. Макс… Как больно.

Тут же сворачиваю эту тему. Мне нельзя раскисать. Мне нужно быть каменной и ничего не чувствовать.

Сон – вот что мне сейчас необходимо. Вариант отличный, вот только время идет, а я лежу в постели и не могу уснуть. Кручусь с боку на бок, но ничего не происходит.

Смирившись, пытаюсь переключиться и думать о том, что сегодня мне предстоит очень важный и решающий вечер. Если все получится, то можно завершать фарс с Вадимом, как только выполню техническую часть разоблачения.

Мысли снова возвращаются к Максу, к тем приятным моментам, что у нас были… А вишенкой на торте вспоминаю о Мише. Какая же я жуткая лгунья и предательница. Как я смогу взглянуть ему в глаза, когда вернусь домой. У меня точно не получится продолжать с ним отношения.

Устав бороться с самой собой, встаю и решаю пойти на кухню попить чай, но, услышав в коридоре слова бабки, застываю. Вообще-то, меня всегда коробило подслушивать, подсматривать и читать чужие письма, но услышанное заставляет меня поступиться своими принципами.

– Вспомните, что случилось с Верой! Если вы не заставите ее уехать, то я не отвечаю больше за нее. Она совсем несносна и неуправляема, но это полбеды – она путается с богатыми мужчинами, пропадает ночами, и это может плохо кончиться. Еще одной трагедии я не переживу.

Я остолбенела. «Вспомните, что случилось с Верой!».

Неужели я что-то не знаю?

«Еще одной трагедии я не переживу».

Неужели она вообще способна чувствовать что-то, тем более ко мне?

Больше не прячась, вхожу на кухню и в упор смотрю на мегеру. Она тут же завершает разговор.

– Проанализируйте, что я вам сказала, и перезвоните позже.

– Что случилось с Верой, о чем не знаю я? – впившись в ее лицо глазами, требую ответа я.

Отмахивается от меня:

– Бабушка все рассказывала тебе.

– А я хочу услышать вашу версию, – я почти кричу.

Почему правды от моих родственников надо добиваться, вырывая ее силком? Неужели я не имею права ее знать?

Она не отвечает, не смотрит на меня, а оставляет продолжать психовать в одиночестве.

Еду на встречу с Вадимом в клуб, в душе надеясь, что она будет последней. Помня, чем чуть не закончилось прошлое свидание в его квартире и что он, скорее всего, догадывается, что в наших отношениях (по крайней мере, в сексе) не все чисто, я решаюсь на крайнюю меру – подсыпать порошок в еду в клубе и утащить его оттуда к нему. По моим подсчетам, нам как раз должно хватить времени, чтобы он уснул именно в квартире, а не в машине и не по дороге.

Вхожу в клуб и оглядываюсь по сторонам.

Встречаю взгляд знакомой официантки и слышу:

– Вадим Владимирович ждет вас за своим столиком.

Киваю «спасибо» и направляюсь туда.

Вадим сидит один, и я, подойдя к нему, заставляю себя как ни в чем не бывало обнять его сзади за плечи и поцеловать в щеку.

Он улыбается, но я чувствую, что между нами словно пробежала черная кошка. Появилась какая-то отстраненность, недосказанность… Это не бросается сразу в глаза, но я по-женски все считываю.

Не подавая виду, сажусь рядом.

– Ты голодная?

– Да, – дарю ему самую очаровательную улыбку и добавляю: – Готова съесть слона, ну, или слоника.

– И коктейль?

Киваю и имитирую смущение.

– Только один. Вчера я переборщила… Прости…

Теперь кивает он и, подозвав официантку, делает заказ.

Молча сижу рядом и молюсь, чтобы сегодня все получилось и мне никто не помешал, и еще, чтобы не появился Макс. Вот только он очень скоро появляется.

Встречаюсь с ним глазами и краснею, как школьница. Хорошо, что Вадим смотрит на него и не видит этого. Однако МММ точно заметил, что смутил меня своим появлением.

Прячу глаза и надеюсь только на то, что у него хватит такта не выдавать Вадиму, что он вчера зажигал с его шлюхой.

Максим садится напротив, ведя себя как обычно, и я успокаиваюсь настолько, что начинаю скучать, слушая, как они обсуждают какой-то недавний матч.

Когда приносят тарелки с едой, и Макс, не отпуская официантку, заказывает себе что-то без меню, по памяти консультируясь с ней и Вадимом, я, воспользовавшись этим, незаметно высыпаю содержимое пластиковой таблетки, которую все это время держу в руке, себе в тарелку. Потом, взяв вилку, привередливо ковыряю в ней, а на самом деле слегка перемешиваю порошок, чтобы скрыть следы преступления.

Как только девушка отходит, я, подвинувшись поближе к Вадиму, бормочу ему на ухо:

– Давай поменяемся. Я что-то совсем не хочу это мясо и салат…

Он удивленно глядит на меня, но переставляет тарелки местами.

Я хоть и не смотрю на Максима, но чувствую, что он наблюдает за мной. Все так же не поднимая глаз, я обхватываю Вадима за руку и шепчу ему на ухо:

– Давай поедим и сразу к тебе… Я хочу побыть с тобой… Без посторонних.

– Хорошо, – соглашается он и продолжает есть, а я никак не могу затолкать в себя блюдо, которое отняла у него. Максим своим присутствием начисто отбил весь аппетит.

Кое-как кое-что съев и залив в себя алкоголь, я беру Вадима за руку, чтобы напомнить о своей просьбе, но Макс снова цепляет его каким-то спортивным событием, и я уже начинаю нервничать, что лекарство подействует быстрее, чем мы приедем к нему.

Чтобы прервать их беседу, я громко повторяю свою просьбу:

– Вадим, здесь скучно! Поехали к тебе!

Она звучит легко