Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1987 год Страница 32

— Вечер добрый, сержант,— услыхал он голос тетушки Синэм.

— Привет. Какие байки сегодня травим?

— Никаких баек, правда и только правда. Ждет вас прекрасная юная дева, сержант. Дайте-ка ладонь, я прочту там ее имя.

— Не надо, а то меня жена растерзает. Да и не до болтовни мне сегодня,— сержант бросил взгляд на юношу, задумчиво почесал челюсть и добавил: — Мы ловим выкормыша старого Баслима. Может, видела его?

— Да уж сидела бы я сейчас тут, попадись он мне,— ответила она.

— Что ж, нет так нет.— Сержант повернулся к напарнику.— Рой, поди проверь кабаре. Не забудь заглянуть в клозет.

Младший патрульный убежал, и сержант снова посмотрел на юношу. Глаза его возбужденно сверкнули.

— Вот ведь как скверно получается, тетушка Синэм. Ну кто бы мог подумать, что старый калека Баслим шпионит против Саргона?

— Да уж не говорите, сержант. А правда, что он сдох от страха?

— Нет, старик просто знал, что его ждет, и вовремя отравился.

— Зачем же тогда надо было его укорачивать?

— Закон есть закон. Слава богу, хоть мне не пришлось в этом участвовать.— С этими словами он снова поднял глаза на Торби, голову которого окутывала густая тень. Подошел напарник, и сержант медленно двинулся прочь.— Счастливо,— бросил он, уходя.— Так что если увидишь сосунка, покличь нас.

— Заметано,— пообещала гадалка.

Патруль был далеко, и Торби хотел уже спускаться на землю, как вдруг чья-то рука вцепилась ему в лодыжку.

— Что ты тут делаешь?!

Торби вовремя сообразил, что это всего лишь хозяин кабаре.

— Чего шумите? — не опуская глаз, проговорил он.— Сами велели мне вывеску сменить, деньги заплатили, а теперь...

— Я? Заплатил тебе?

— А то кто же? — Торби посмотрел вниз, изобразил удивление и воскликнул: — Эй, да вы совсем не тот человек, который меня нанял!

— Уж это точно. Слезай-ка оттуда.— Человек отступил в сторону, и Торби спустился на землю.— Не знаю, что за идиот велел тебе менять вывеску... Ба! Да это же сын нищего!

Торби увернулся от пытавшихся схватить его рук и бросился бежать, виляя между пешеходами.

«Когда меня не станет, ты должен будешь найти одного человека и передать ему сообщение»,— вспомнились юноше слова отца. Сержант Подай только что подтвердил давнюю догадку Торби: Баслим действительно был разведчиком. Значит, вся та бессмыслица, которую старик внушил ему в последнюю ночь, представляла собой важную информацию. Что ж, если Баслим не успел передать ее по назначению, это сделает он, Торби. Он поможет отцу достойно завершить дело всей его жизни и отомстит Саргону, оставив его в дураках. А потом пусть укорачивают сколько влезет. Только бы «Сизу» еще стоял в порту! Как это узнать, к кому обратиться за помощью? Зигги? Этот за два минима родную мать продаст. Может быть, кто-то из друзей Баслима? Единственным надежным человеком, жившим поблизости, была мамаша Шаум. Она давала им приют в те ночи, когда полиция пускала в катакомбы рвотный газ, а для Торби у нее всегда находилось доброе слово и глоток воды.

Мамаша Шаум жила в доме, пристроенном к ее лавке, недалеко от служебного входа на космодром. Через полчаса Торби добрался до нужной ему крыши и остановился, не зная, что делать дальше. Войти через дверь он не отваживался. Черный ход тоже не годился: в кухне звучали голоса нескольких человек. Небо посветлело, и Торби удалось разглядеть слуховое оконце. Оно было забрано сеткой, но Торби кое-как сумел отодрать ее, в кровь исцарапав руки. Он протиснулся в отверстие, едва не застряв, и перевел дух. Потом приладил на место сетку и принялся ползать по чердаку в поисках люка. Тот оказался запертым изнутри. Торби огляделся, подобрал толстый стальной прут и принялся что есть сил давить им на сучок в дощатой дверце. Наконец сучок вылез из своего гнезда, как пробка из бутылки. Торби заглянул в отверстие. Ему повезло: люк вел прямо в комнату. Разглядев спавшего на кровати человека, юноша сунул в отверстие палец, нащупал задвижку и открыл ее. Человек на кровати не шевелился. Торби повис на кончиках пальцев и спрыгнул на пол, стараясь шуметь как можно меньше. Мгновение спустя одеяло отлетело в сторону, и Торби увидел дуло пистолета.

— Долгонько же ты сюда добирался,— послышался сердитый женский голос.— Я уже целый час не сплю из-за твоей возни.

— Мамаша Шаум? Не стреляйте!

— Господи, сын Баслима! — вскричала женщина, вглядываясь в лицо Торби.— Почему ты здесь, мой мальчик?

— Мне больше некуда было пойти.

Мамаша Шаум нахмурилась и встала с постели прямо в ночной сорочке. Прошлепав по полу босыми ступнями, она подошла к окну и выглянула на улицу.

— Куда ни плюнь, везде нюхачи,— проворчала она.— Ночью тут каждую лавку по три раза проверили. Ты поднял такой шум, какого не было со времен стачки на заводе. Давно ты ел?

— Не помню. Но я не голоден. Скажите, «Сизу» еще не улетел?

— Откуда мне знать? Впрочем, вчера сюда заглядывали двое из экипажа. А почему ты спрашиваешь?

— Мне надо передать кое-что капитану.

— Боже мой! Сначала он бесцеремонно будит старую женщину, подвергая ее риску лишиться не только лицензии, но и самой жизни. Он грязен и голоден как волк, он будет вытираться ее полотенцами, и это при нынешней обдираловке в прачечных! Он наестся за ее счет... А теперь еще выясняется, что она должна высунув язык бегать по городу и искать ему капитана. Хорошенькое дело!

— Ничего, обойдусь уж как-нибудь без еды и умывания. Но капитан Краузо должен встретиться со мной. Это вопрос жизни и смерти.

— Видали? Он смеет помыкать мною в моем собственном доме. Ну ладно, вот что я тебе скажу: надо подождать. Сегодня кто-нибудь из команды наверняка заглянет ко мне в лавку.— Она повернулась и вышла из комнаты. Вскоре мамаша Шаум вернулась, неся ломоть хлеба, кусок мяса и кувшин молока. Положив снедь на стол, она снова куда-то ушла, но тотчас опять заглянула в комнату.— Доедай живо! Полиция снова шерстит все дома в округе. Лезь сюда.

Мамаша Шаум указала на маленькую дверцу под подоконником.

— Сюда?! — воскликнул Торби.— Да разве я умещусь в этом сундучке!

— Правильно! Нюхачи тоже так решат. Лезь быстрее. Она вытащила из сундучка старое тряпье и подняла дно.

Только теперь Торби понял, что встроенный в стену сундук — нечто вроде тайного лаза. Торби проворно протиснулся в люк, и мамаша Шаум прикрыла его голову одеждой.

— Как только услышишь шум, затаи дыхание,— сказала она, с грохотом захлопывая крышку. Торби повернул голову, освободился от упавшей ему на нос тряпки и неожиданно для себя задремал. Очнулся он от топота ног и звука голосов. В тот же миг дверца сундучка закрылась с таким громким стуком, что Торби вздрогнул.

— Здесь никого, сержант.

— Но он был здесь,— Торби узнал голос Подди.

— Что вы говорите?!

— Сетка порвана. Похоже, он влез через слуховое окно, спустился в вашу спальню и убежал.

— Святые и черти! — закричала мамаша Шаум.— Он же мог кокнуть меня прямо в постели. Так-то вы оберегаете честных граждан!

— Вы же не пострадали... Но лучше почините сетку, если не хотите, чтобы в вашей комнате поселились змеи и прочая нечисть.— Подди немного помолчал, потом сказал: — Сдается мне, парень тут схорониться хотел, в округе. Да сдрейфил, видать, назад в развалины подался. Ежели я правильно разумею, мы его оттуда еще засветло выкурим.

— Вы считаете, я могу спать спокойно? — спросила мамаша Шаум.

— Вряд ли этот бандюга польстится на старую толстуху вроде вас.

— Фу, грубиян! А я-то уж хотела вам стопочку поднести.

— Серьезно? Ну что ж, такие вопросы надо обсуждать на кухне, а?

Услышав, как полицейские выходят из комнаты, Торби вздохнул полной грудью. Спустя несколько минут мамаша Шаум открыла дверцу.

— Вылезай,— сердито проворчала она.— Трех пинт лучшего нектара как не бывало. Полиция называется!

Командир «Сизу» пришел тем же вечером. Он оказался белокурым здоровяком с суровым морщинистым лицом. Капитан был явно раздражен тем, что его по пустякам оторвали от дел. Войдя, он смерил Торби тяжелым взглядом и повернулся к мамаше Шаум.

— Это и есть человек, который утверждает, будто у него ко мне срочное дело? — спросил он на жаргоне торговцев Девяти Миров.

Уловив смысл вопроса, Торби вступил в разговор:

— Если вы капитан Краузо, то я должен кое-что вам сообщить.

— Да, я Краузо, собственной персоной. Слушаю вас.

— «Капитану Фьялару Краузо, командиру звездолета «Сизу», от Кривого Баслима,— начал Торби по-фински.— Приветствую тебя, мой давний друг! Я обращаюсь к тебе устами моего приемного сына. Он не понимает языка, на котором говорит, и смысл сообщения ему неведом. Когда оно достигнет твоих ушей, меня уже не будет в живых...»

Краузо, на губах которого поначалу играла легкая усмешка, вдруг вскрикнул.