Менестрель идёт по свету (СИ) - Ариана Леви Страница 32

- Не уверена, что справлюсь и сомневаюсь, что хочу в этом участвовать, - честно сказала Ксан.

- Никто не заставит тебя делать то, что тебе не хочется, - заверил Кинрас. - Попробуй. Не понравится — вернёшься к костру. Где у тебя будет ещё шанс испытать подобное?

И Саша решилась. Выйдя в круг вслед за Кинрасом, девушка сперва просто стояла, наблюдая за окружающими и прислушиваясь к звучащему ритму. Кинрас уже начал танцевать, слегка прикрыв глаза: его танец был танцем лидера стаи: уверенные движения, стремительные броски, скорость и сила. Ксан тоже прикрыла глаза и стала прислушиваться к тому, что пробуждала в душе мелодия там-тамов. Свобода. Ветер. Крылья. Сжатый воздух под крылом, сильные мышцы борются с ветром и подчиняют его, заставляют служить себе. И Ксан делает первый шаг, который оказался шагом в пропасть. Она летит, камнем падает на дно ущелья, но очередной судорожный взмах - и крылья, её маленькие детские крылья поднимают её над ущельем. Вот она растёт, крепнет, осваивает технику полёта. Вот она мчит наперегонки с ветром, вот охотится на мелкую живность. Вот крылом к крылу летит рядом со своим избранником. А вот уже сама учить летать птенцов, точно так же скидывая их в пропасть. Постепенно ритм замедляется, и это значит, что время берёт своё. Крыльям всё труднее подчиняется ветер, всё больше сил отнимает полёт, пока, наконец, не остаётся сил даже на то, чтобы ползти. Ксан замирает, тяжело дыша и медленно осматривается проясняющимся взором. Вокруг стоят такие же, как она, разгорячённые танцем люди, и в глазах каждого она видит то же, что ощутила сама: близость к природе, понимание сути живого существа, чью жизнь она словно бы прожила в этом танце.

- Горный сокол, - раздался вдруг позади неё голос альфы, отчего Ксан вздрогнула и быстро развернулась к мужчине.

- Что? - выдохнула девушка, всё ещё не до конца придя в себя после безумного танца. Она действительно представляла себя птицей.

- Горный сокол, - повтор задумчиво Кинрас, разглядывая девушку так, словно впервые видит, - хищная птица, хоть и питается мелкими грызунами. Красивая им сильная, очень быстрая.

Ксан продолжала недоумённо смотреть на мужчину. С чего это он решил продемонстрировать ей свои познания в зоологии?

- Твой танец, - пояснил Кинрас. - Каждый выбирает того зверя, который лучше соответствует его внутреннему содержанию. Это не осознанный выбор, а стремления души. И тем удивительнее твой выбор.

- Так это был горный сокол? - произнесла Ксан задумчиво. Сама она внутренним взором просто представляла себе большую птицу с широким размахом крыльев, живущую в горах и охотящуюся там же. Пёстрое чёрно-белое оперенье - в цвет скал. Горный сокол, надо же.

- Да, он.

- А почему мой выбор тебя удивил? - спросила Ксан.

- Не ожидал, что ты окажешься хищником, - ухмыльнулся мужчина.- Думал, увижу танец какого-нибудь... бурундучка.

Если он думал, что своим замечанием разозлит Ксан, то его ждало разочарование. Девушка лишь хмыкнула в ответ на шутку, всё ещё находясь под впечатлением танца. Она словно действительно ненадолго оказалась птицей и, кажется, теперь память об этом будет с нею всю жизнь. Такое невозможно забыть.

Глава 18.

Карусель сделать всё же не удалось: не хватило технических возможностей стаи. Зато мужчины-оборотни смогли обстругать и отшлифовать доску, которую установили поперёк бревна, чтобы получились качели-балансир. Не создало труда повесить и несколько верёвочных качелей. Балансиров тоже планировалось несколько - всё-таки детей было не так уж и мало - но их мужчины стаи сделают уже потом. Ксан же было важно выполнить своё обещание, а потому она подробно рассказала собравшейся малышне, что такое карусели и качели, и чем они отличаются. Разумеется, все дети тут же захотели карусели, но и от качелей они оказались в восторге. Пока мужчины доделывали свою работу, дети уже занимали очередь, решая, кто первый и на каком виде качелей будет кататься.

Кинрас пребывал в смешанных чувствах: то, что подходящая ему пара подумала о том, чтобы организовать досуг детей стаи, тогда как он, альфа, об этом даже не задумался, говорило о том, что она станет хорошей матерью волчатам. Но её хрупкое телосложение говорило о том, что она, скорее всего, не переживёт подобной попытки. А потому, по-хорошему, надо выполнить своё обещание и отпустить девчонку, пока всё не зашло слишком далеко, пока ещё действует зелье ведьмы и запах пары не сводит его с ума. Пока он ещё в состоянии её отпустить.

Сама же Ксан с увлечением рисовала на земле и объясняла оборотням устройство каруселей, а потом активно обсуждала с ними то, как можно сделать их подручными средствами.

- Я куплю всё недостающее, и у стаи будут карусели, - неожиданно для себя сказал альфа.

Ксан обернулась к нему, улыбнулась и кивнула. К вечеру к качелям добавились турники и верёвочные лестницы, а также странные деревянные кольца на верёвках. По словам девушки, это была тренировочная площадка для самых младших членов стаи. Кинрас с одобрением осматривал получившуюся площадку, понимая, что волчатам на такой будет безопаснее, чем на взрослом тренировочном полигоне.

Саша же, оглядывая площадку, испытывала чувство удовлетворения от проделанной работы и одновременно чувство удивления от того, насколько близко приняла к сердцу проблемы стаи, насколько ей вдруг захотелось что-то сделать для неё. Откуда это чувство в ней? У эльфов она жила несколько месяцев, но не прониклась настолько к этому народу, а тут рекорды ставит: к ведьмам привязалась за неделю, а к оборотням - вообще за пару дней!

Наверное, все дело в том, что и те и другие приняли её, сочли своей - хоть и не сразу. А эльфы всегда давали понять, что она - лишь человек, и им не чета. А может, её покорили взаимоотношения между старшим и младшим поколением оборотней? И вообще, отношения внутри стаи? Или своей свободой, которую девушка и сама ценила больше всего на свете? Сложно сказать, одно ясно наверняка: оборотни Саше понравились. Но тем не менее она ясно осознавала, что её место не здесь. И потому, когда Кинрас вечером позвал её прогуляться, девушка согласилась. Пора им, наконец, поговорить начистоту.

Они медленно