Ткань Ишанкара - Тори Бергер Страница 33

’Т Хоофт не ответил.

– Сэр Котца специально подгадал место и время, чтобы Саид на нас наткнулся. Все это было разыграно специально для него. Саиду арабский родной, поэтому он прочитал именно то, что господин Ректор и написал: «аль’Кхасса» вместо «Лхаса». Причем написал это слово так, чтобы оно воспринималось, как часть моего имени. Ректор не ошибся. Он хотел, чтобы Саид прочитал именно это. К тому же, Саид будет Хранителем, так что можно считать, что в анналах Ишанкара я теперь числюсь как Тайра аль’Кхасса. Ректор очень просто и красиво переиграл Саида.

– Ну а почему именно Лхаса?

– Я думаю, это игра слов, – Тайра взглянула на Наставника. – Если «хат-хас» на шанкари дословно значит «саламандра», «маленький огненный дракон», то «кхасса» – это та же саламандра, тот же маленький огненный дракон, только еще молодой и женского пола. Это разговорный вариант. Господин Ректор наверняка знал, что Горан меня еще при первой встрече хат-хас назвал, а благословенная Лхаса просто пришлась в тему. Я уверена, что господин Ректор все продумал заранее и просто ждал подходящего момента.

– Допустим, – согласился маг, – и зачем же сэр Котца так все запутал?

– Знаете, иногда что-то получается ненамеренно, – попыталась объяснить Тайра. – Может, у господина Ректора и правда я ассоциируюсь с драконом. То же чудовище, по сути. Но я думаю, что сэр Котца меня защищает. Ради Ишанкара или ради Горана, я не знаю. Он дал мне имя, чтобы запутать того, кто решит выяснить, откуда я родом, и кто я такая. Может, из песков эль-Хасы. А может, из рода Хасана… Вся тонкость в написании, в транслитерации. Так как в магическом мире на шанкари говорят немногие, «аль’Кхасса» будет звучать для них по-арабски. Игру слов про саламандру разве что некроманты, знающие арабский, поймут, а для всех остальных я просто откуда-то с Востока.

– Молодец, – похвалил маг.

– Я тоже так думаю.

’Т Хоофт удивленно поднял бровь и воззрился на Ученицу.

– Я про сэра Котцу, сэр, – пояснила Тайра.

– А я про тебя, – в свою очередь пояснил ’т Хоофт.

Тайра улыбнулась и чуть покраснела: наверное, это был первый настоящий комплимент от Наставника.

– А я так еще полагаю, – продолжил маг, – что господину Ректору на руку, что тебя ассоциируют с Зулейхой, хоть он всячески отказывается от того, что верит во всю эту затею с твоим обучением, поэтому и выбрал псевдо-арабский вариант для твоего имени.

– Почему на руку, сэр? Что хорошего в том, чтобы быть Зулейхой?

– Люди уверены, что Зулейха может вернуться, а значит, думая, что ты – это она, поостерегутся тебя трогать. Мало ли, что придет тебе – Зулейхе – в голову на этот раз? От Зулейхи в последние годы ее жизни никто живым не уходил.

– Значит, вы тоже думаете, что господин Ректор сыграл партию?

– Думаю, да. Ты его легко раскрыла, – отметил маг. – Сколько лет Сэл учил тебя игре?

– Не знаю. Если и учил, то я не воспринимала это, как обучение. Он ни разу не говорил о Дар Элайя, я эти слова первый раз услышала от Горана, а теперь увидела, как в это играют.

– Не думай, что в Ишанкаре играют все, – нахмурился ’т Хоофт. – Игра в жизнь – это не развлечение, а необходимость. Мы тут в подавляющем большинстве нормальные люди, а не заядлые игроки. А то будешь видеть во всем подвох и партию. Я называю это «синдром Гиварша».

– Кто такой Гиварш?

– Морис Гиварш, глава Дома Ишанкара, мой друг и наша общая заноза сама понимаешь, где, – отрекомендовал Гиварша хет Хоофт.

Тайра соображала пару секунд – слова «глава Дома Ишанкара» ее несколько озадачили – а потом все же спросила:

– Морис Гиварш – вампир?

– Именно так.

– То есть они существуют?

– Точнее не скажешь. Я бы никогда не сказал, что они живут.

– То есть это настоящие вампиры? – Тайра все никак не могла поверить. – Не извращенцы, не больные, а настоящие вампиры? Здесь? Они существуют?

– Меня удивляет то, что это удивляет тебя, – признался ’т Хоофт. – Это магический мир, тут чего только ни существует.

– Но вампиры не должны существовать!

– Да, такое мнение есть. А некоторые думают, что и мы с тобой не должны.

– Я не в этом смысле, сэр, – защитилась Тайра.

– Я тебя понял, – успокоил ее ’т Хоофт. – Ты все ищешь логику в построении магического мира, но единственная логика в том, что ее нет.

Тайре вдруг стало грустно. Она словно находилась в центре абсурда, и ему не было ни начала, ни конца. Волшебная сказка периодически оборачивалась кошмаром.

– Не печалься, – маг слегка погладил ее по голове. – Ты умница, ты разберешься и рано или поздно привыкнешь. Я тебе помогу.

Тайра не ожидала, что Наставник проявит относительно нее какие-то эмоции, и осторожно подняла на него взгляд.

– Когда я был на твоем месте, мне тоже было непросто. Но мы справимся, для этого меня тебе и дали. Пользуйся.

Тайра отошла на пару шагов – маг внимательно наблюдал за ней – и обернулась к нему.

– Мне страшно, сэр хет Хоофт. Непонятно и страшно. Разве вам не страшно?

’Т Хоофт подошел к Ученице и аккуратно тронул ее за плечо.

– Есть немного, – признался Йен, – я ведь в роли Наставника тоже впервые. Но два некроманта – это в два раза лучше, чем один. Ради тебя мне придется забыть про свой страх.

– И вы от меня не откажетесь?

– Наставник не может отказаться от Ученика, если уже назвал его Учеником. Это позор и трагедия для обоих.

– Почему?

– Потому что Некромант должен защищать жизнь, а отказываясь от своего Ученика, он обрекает его на смерть и тем самым не выполняет свой Долг. Расписывается в своей несостоятельности кровью своего Ученика.

Он на несколько секунд замолчал, а потом продолжил:

– Если ты будешь мне доверять, если будешь беспрекословно выполнять все мои требования, то с нами такого не случится, а у тебя самой когда-нибудь тоже появится Ученик. Я не намерен ни отказываться от тебя, ни уступать тебя Лиге или кому-нибудь еще. Просто верь мне. Я знаю, что это нелегко, потому что мы с тобой друг друга еще не знаем.

Тайра почувствовала себя неловко: Наставник точно озвучил ее недавние мысли, словно прочел их в ее голове.

– Ничего не бойся, – хет Хоофт осторожно обнял ее и погладил по волосам. – Ничего не бойся, Кхасси.

Элементарные взаимодействия

Год 39-й ректорства сэра Котцы, осень

Первые два месяца осени, как и последний месяц лета, пролетели незаметно. Тайрина учеба началась гораздо раньше первого сентября – через неделю после того, как сэр ’т Хоофт назвал ее Ученицей. Наставник с серьезным лицом вручил ей полноценное расписание, которое сначала Тайру развеселило, а потом поставило в тупик. Среди обязательных для изучения дисциплин помимо Закона, Церемониала, арабского языка и фехтования в нем значились шанкари, английский, шахматы, география, этика, анатомия человека и курс элементарного взаимодействия, чем бы это ни было на самом деле.

Закон Тайре выдали в двух экземплярах: на общепринятом английском и родном русском языках. К основным томам в добротном черном переплете с золотым тиснением по центру обложки прилагались два таких же, на английском и русском, черных тома «Краткого толкования Закона Ишанкара», но учитывая, что переплет толкования был куда как шире самого Закона, кратким толкование назвать можно было только в качестве издевательства. Страницы Закона переворачивались с легким шуршанием и пахли свежими типографскими чернилами, но радости, какую Тайре приносил запах новых книг, Закон не принес, а мысль о том, что ей придется выучить