Трофей для Зверя - Полина Верховцева Страница 33

— Попробуешь сбежать — посажу в клетку.

Мелена ничего не ответила. Села, чувствуя, как сильно затекла спина от долгого лежания, поправила подол, стараясь не думать о том, почему на ней короткая корочка, едва доходящая до середины бедра, растерла покрасневшие запястья.

Все это время Маэс наблюдал за ней, пытаясь разобраться, что чувствует в присутствии. За те дни, что она была в беспамятстве, он как-то даже свыкся с ее существованием, даже начал думать, что возможно все не так уж и плохо, что лишних хлопот от нее не будет. Но сейчас она пришла в себя и, судя по жесткой складке между бровей, думала о том, как бы разнести их всех к чертям собачьим. Недооценивать ее было глупо. Император прекрасно это понимал, и в тоже время с немалым удивлением ощущал, как незримый узел, пульсирующий в груди все то время, пока Мел была на грани, ослабевает.

— Мне нужна одежда, — хмуро произнесла она, оглядываясь по сторонам.

Он указал на лавку при входе, на которой был сложен черный походный костюм. Снизу стояли высокие сапоги на шнуровке, на вешалке в углу — тяжелый плащ.

Мелена не стала просить, чтобы он отвернулся или ушел. Прекрасно знала, что пропустит ее просьбу между ушей. Да и что он там не видел?

— Мне ведь это не снилось? — спросила и, встав к нему спиной, стянула с себя рубаху. Под ней ничего не было, — пока я была в бреду, ты пользовался моим беспомощным состоянием.

В голосе ни паники, ни истерики, ни возмущения, простое признание фактов. Только и всего.

Маэс невольно думал о том, а есть ли вообще хоть что-то на этом свете, что может ее пронять. Прошелся взглядом по узкой спине, ямочкам чуть ниже поясницы, по идеальным бедрам и ровным щиколоткам, и все-таки отвернулся. Не из-за стыда, а потому что внутри снова поднималась горячая волна и контроль, который он только-только восстановил в последние дни, снова давал трещину.

— За мной.

Мел не спорила и не бунтовала. Сначала надо было посмотреть, во что превратилась Асолла, пока она сама валялась в беспамятстве, а потом уже думать, что делать дальше. И вообще, единственное чего ей сейчас отчаянно хотелось — это есть. И желудок так отчаянно и громко стонал, что кхассер это услышал.

— Я прикажу тебя накормить.

— Так благородно, — цинично обронила Мелена, вызывая желание заковать в цепи и лишить всего.

Пообещав себе, что после возвращения запрет ее в самой дальней башне и будет вызывать к себе только при крайней необходимости, Маэс процедил сквозь зубы.

— Благородством здесь и не пахнет. Мне нужно, чтобы ты не сдохла во время пути. Если потребуется — накормлю тебя лично.

Он снова возвращал ей ее собственные слова.

* * *

За то время, что Мелена была в отключке, главный замок Милрадии претерпел сильнейшие изменения. Хотя местами стены были изрешечены дырами с оплавленными краями и целые пролеты перекрыты во избежание обрушения, мусора и обломков в открытых коридорах не осталось. Захватчики постарались сделать проживание в замке комфортным в первую очередь для себя — расчистили проходы, укрепили слабые места и организовали охрану, а также они заняли свободные комнаты, отправив прежних обитателей кого в темницы, а кого на работы.

Им навстречу попалась неуклюжая служанка с метелкой для пыли. Мел с трудом узнала в ней Веллину, одну из бестолковых бабочек, порхающих на балах при Вейлоре. Теперь на ее голове вместо высокой прически, украшенной жемчугами, был неопрятный колтун, вместо роскошных нарядов — простое серое платье прислуги, на несколько размеров больше, чем нужно, и стоптанные ботинки, а нежные руки, никогда не знавшие работы, покраснели и шелушились от того, что приходилось мыть и тереть.

Мелена прошла мимо нее, едва сдерживая брезгливую гримасу. Ей было не жаль ни Веллену, ни капризного королевского племянника, который на первом этаже драил полы, стоя на коленях, ни кого-то еще.

Император шел мимо них с таким видом, будто был здесь хозяином, будто по эту сторону гор тоже все принадлежало ему. При его появлении все они становились еще более убогими. Тряслись, сжимались, пытаясь слиться с окружающей обстановкой, боялись так явно, что становилось противно.

Маэс лично привел ее на кухню, где аппетитно пахло булочками и густым наваристым супом. С изрядной долей разочарования, Мел узнала прежних поваров. Теперь они работали на чужеземцев и, кажется, совершенно не переживали по этому поводу.

— Накормите ее, — просто сказал он, — нас ждет долгая дорога.

Подтолкнул ее к низкой лавке возле столика в углу и подозвал крутившегося неподалеку стражника:

— Потом приведешь ее ко мне, — и ушел.

Мел тут же вскочила на ноги, но не успела сделать и десятка шагов, как ошейник начал ее душить. Она вцепилась в него пальцами, пытаясь стащить, но ничего кроме гладкой поверхности не нащупала. Сделала два шага назад — давление на шею ослабло, а потом и вовсе исчезло. Аккуратно сдвинулась в сторону и тут же снова захрипела.

— Проклятье, — тяжело дыша, опустилась на лавку.

С такими оковами далеко не убежишь. Надо как-то снять этот ошейник, придумать как освободиться, обмануть. Кхассер же обманул ее, и она сможет. Только как…

Мысли о побеге мигом вылетели из головы, стоило только увидеть тарелку с похлебкой, глиняную кружку с ежевичным киселем и мягкий хлеб.

Боги, как же она голодна!

Строить из себя гордую принцессу Мел не стала. Не принцесса она, и никогда ею не была, а вот силы точно потребуются. Поэтому она схватила ложку и молча орудовала ей, пока не съела все без остатка, потом еще краюхой домазала по краям, чтобы ни капли не пропало.

Сразу стало теплее и даже настроение немного поднялось. Теперь ее положение не казалось таким уж отчаянно беспросветным. Она что-нибудь придумает, непременно. Справится.

Спустя еще несколько минут страж забрал ее с кухни и отвел в зал, где раньше творил Вейлор. Тут тоже все разительно изменилось. Со стен исчезли уродливые картины, пропитанные хвастливым самолюбованием, не было коробок с кистями и красками. Мольберты и пустые холсты бесформенной кучей пылились в дальнем углу, а окна больше не завешивали тяжелые расшитые золотом шторы. Стало больше света и воздуха.

По центру стоял большой стол, составленный из нескольких, и на нем раскинулась карта Милрадии, пестрящая цветными отметками. На ней то тут, то там краснели яркие точки, голубым светили круги, и где-то далеко на юге