Ледокол - Ann Lee Страница 33

Наш в самом углу.

Узнаю это, потому что вижу знакомую парочку. Иришка, в элегантном, совсем не пошлом платье, длинных сапожках, волосы по плечам распущены, сидит напротив Паши, который увлечённо трепет языком. Сам парень в модном костюме, с зауженными брюками и пиджаком, одетым на яркую футболку. Они не замечают нас до самого конца, пока Ямал не притягивает меня к себе, и не бухается на диванчик, где сидит Паша.

— Здоров, — грохочет его голос, и парочка тут же обращает на нас внимание.

Мужчины жмут друг другу руки. Мы с Иришкой тоже приветствуем друг друга. Она удивлённо рассматривает меня, притиснутой к телу Ямала его же лапищей.

«Потом» — шепчу я ей, обещая поведать все обстоятельства того как здесь очутилась. Пытаюсь выползти из под руки Кира, чтобы снять куртку, он соблаговоляет отпустить меня, тоже скидывает свою, но как только я раздеваюсь, тут же, притягивает к горячему боку, и откидывается на спинку дивана.

Подходит официантка, и мужчины заказываю выпить и кальян. У нас с Иришкой никто не спрашивает, чего бы мы хотели, нам просто по умолчанию выбирают шампанское, и фрукты.

Мужчины разговаривают о своих делах. Иногда ловлю на себе взгляд Паши, но он тут же его отводит, когда встречаемся глазами. В их разговоры не вникаю, что-то, про нарушение сроков, и ответственность, которую понесут те, кто виноват, все, во-первых, завуалировано, а во-вторых, мне не интересно.

Внизу грохочет музыка, стоит людской гвалт. Мне хоть и приятны прикосновения Кира, особенно когда он не в свойственной ему манере, начинает поглаживать мой бок, так нежно, что хочется тереться об него словно кошка, выпрашивая ещё ласки, но я пытаюсь отстраниться, чтобы хоть немного пообщаться с Иришкой.

— Куда? — резко прерывает он разговор с Пашей, и впивается взглядом, в трепыхающуюся меня.

— Можно мне хоть немного свободы, — ворчу, и никак не могу отодрать его руку от себя, — а если я в туалет захочу, тоже со мной пойдёшь! — заканчиваю, и туплю взгляд, вспоминая наш разговор в коридоре клуба.

Кир только усмехается и всё же разжимает свою лапищу, и я пересаживаюсь к Иришке.

Тут приносят заказ, и Паша, наполняет нам фужеры шампанским, подталкивая огромную тарелку с фруктами. Кир тем временем разливает коньяк, пока нам раскуривают кальян. Мы с Иришкой успеваем обменяться парочкой слов. Я объясняю, как сюда попала, и вкратце рассказываю про Андрейку. Она тоже делится новостями о домашних делах, и о том, как Паша извёл её, прежде чем она согласилась на свидание. Потом Паша произносит тост, и мы пьём. Шампанское, как всегда, после первых глотков начинает кружить голову, становиться легко, хочется ещё.

— Красивая, на место вернись, — Кир похлопывает возле себя ладошкой.

Блин, так унизительно, словно шавку подзывает, к ноге.

— Сам ты, — отвечаю ему, и тоже постукиваю подле себя рукой.

— Сюда иди, говорю! — рыкает Кир, и Иришка с Пашей смотрят на нас, ждут исхода пикировки.

Я упрямо складываю руки на груди, всем видом показывая, что меня не сдвинуть, и не заставить.

Тогда Кир, поднимается, нависает надо мной, уперев руки в столик, который нас разделяет, а в меня тяжелый взгляд.

— Чё смелая-то такая? Бухнула?

Я понимаю, что ещё чуть-чуть, и мне возможно хана, но сдаваться не собираюсь.

— Я танцевать хочу, а не целый вечер, с тобой в обнимку сидеть! — выдаю ему.

В его взгляде проносится множество эмоций. Самая сильная, это желание свернуть мне шею. Но он выхватывает из ведёрка со льдом, початую бутылку шампанского и снова наполняет мой фужер, до краёв, кидает почти пустую бутылку в ведёрко, и кивает мне.

— Ну, иди, танцуй, — и садиться на место, затягивается кальяном и выпускает столб дыма.

Я опрокидываю этот фужер в себя, и, схватив Иришку за руку, несусь к лестнице. Она еле поспевает за мной.

— Юль, сбавь обороты, — верещит подруга, когда мы спускаемся вниз.

Я притормаживаю, и верчусь в поисках туалета.

— Где здесь туалет? — спрашиваю у неё.

Она зовёт за собой, и мы, минуя толпу, выходим в коридор, которым и пришли, только тут же сворачиваем. Здесь становиться тихо. Можно поговорить. Только я всё ещё киплю негодованием, и поэтому подруга не дожидается от меня откровений, спрашивает сама.

— У вас так постоянно?

Мы запираемся в одном из туалетов.

— Постоянно, — подтверждаю я, и смотрю на себя в зеркало. На лице неестественный румянец, глаза сверкают.

— А ты не боишься, что он пришибёт тебя однажды? — резонный вопрос, что ж тут скажешь.

— Боюсь, но только не в тот момент, когда он бесит меня своей важностью!

— А мне Пашка очень нравится, — вдруг признаётся Ира, — только вот то, что он бандит, совсем не нравится.

— Да Паша, классный! — подтверждаю я. — Не то, что эта махина, только и знает что командовать.

— Почему ты не разорвешь с ним отношения? — спрашивает Иришка, поправляя макияж перед зеркалом.

— Ир! — восклицаю я, — ты, что действительно не понимаешь, какие у нас отношения? Он выкупил долг Юрика, с процентами, а так как платить мне нечем, плачу сама знаешь чем. Ты же видишь! — я излишне эмоционально накинулась на подругу, но ничего не могла с собой поделать. — Он меня чуть не придушил, после тех посиделок, в ресторане. А что с теми мужиками я вообще боюсь даже спрашивать.

— Тихо, тихо, — морщится Ира, — я всё поняла, не просто у вас.

— Блин и как я так попала! — я растерянно скольжу взглядом по полу, словно найду там ответ.

— Ты очень страдаешь? Он бьёт тебя? — подруга обняла меня за плечи.

— Нет, — уже спокойней ответила я, выпустив пар в предыдущей тираде, — нет, он конечно груб, но не жесток. Самое хреновое, Ириш, что я по ходу влюбилась в него, — призналась подруге.

— Что? — он встряхнула меня, и я несмело подняла на неё взгляд.

— Да, — кивнула, — поэтому так гадко, от этого его дебильного собственнического обращения.

— Ты совсем, что ли, дорогая! — обалдела Иришка. — Ты достойна лучшего, Юль! О чем ты думаешь?

— Я не думаю рядом с ним, — мотнула головой, — он с ума меня сводит, я и убежать от него хочу, и чтобы прижал к себе и не отпускал.

— Мало тебе одного козла, ты второго завела, — резко выразилась Ира.

И ведь она права. Права во всём. Я глупая дура, каких поискать надо!

— Ладно, пойдём, горемыка, а то твой танк, весь клуб разнесёт, если надолго из поля зрения потеряет, —